— А где именно находится это кладбище? — решил уточнить мужчина.

— На той стороне Майна, за городом, немного восточнее особняка фон Веберов, в Зелёной долине, где нет жилых кварталов, — попытался объяснить священник. — Сам пастор Деппиш из аббатства Хауг приезжал освящать его. Это довольно далеко отсюда.

— Тогда попрошу вас отпеть душу усопшей девушки заочно, — попросил Маркус, — хотя бы за этот дар, — и он жестом показал на лежащие в руке священника женские украшения. — Уверяю вас, никакого греха в этом не будет. Я точно знаю, что Брунгильда фон Вебер умерла в результате несчастного случая.

Викарий сжал тонкие губы и, переведя взгляд с драгоценностей на странного посетителя, ответил:

— Сегодня же вечером отчитаю по ней заупокойную молитву, обещаю вам.

И в этих его словах Фабер тоже не уловил ни одной ноты фальши, настолько торжественно и с сочувствием к усопшей, были они произнесены.

— Большое спасибо, ваше Преподобие, — с небольшим поклоном, поблагодарил викария за ответы Маркус, и, развернувшись, направился быстрыми шагами к выходу.

— Постойте, куда же вы?! — крикнул вдогонку священник.

— Прощайте, ваше Преподобие, и помните о своих обещаниях, — обернувшись и махнув на прощание, ответил мужчина, и вскоре исчез за колоннами главного нефа.

Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью свежего, не накуренного церковными благовониями воздуха, Маркус зашагал к мосту через реку. Своё посещение кладбища он решил не откладывать, но понимая, что оно далеко, направился сначала в особняк. Необходимо было подкрепиться и попробовать найти письмо, которое поставило бы жирную точку в этом деле.

Воспользовавшись услугами наёмного экипажа, через час он уже находился в особняке. Наспех перекусив, и к счастью не попав на глаза управляющему, Фабер зашёл в свою комнату и стал интенсивно вытаскивать со стеллажей книги. Перелистывая и тряся вверх корешком, каждую, он начал поиски заветного письма. Наконец, дойдя до третьей полки, самой нижней, он взял в руки толстую потрёпанную книгу, и вытряс из неё свёрнутый, пожелтевший листок бумаги. Словно сорванный с осеннего дерева, он сделал пируэт и лёг к ногам Маркуса.

Подобрав и развернув находку, мужчина увидел в ней небольшой текст, написанный крупными красивыми буквами. Полностью перечитывать письмо он не стал, но брошенный один раз на него взгляд, успел выхватить несколько трогательных и полных словесной страсти, строк. Даже общий смысл, намекающий на то, что девушка получит ложное письмо, в котором не будет ни слова правды, стал ему сразу понятен.

Свернув лист бумаги по старым складкам, Маркус сунул его в карман камзола, и, накинув потрёпанное солдатское пальто, спешно покинул комнату. Пройдя через парк и перемахнув через забор подальше от дома, чтобы не быть ни кем замеченным, Фабер направился по узкой, переметённой снежными заносами дороге, в сторону, где, по его мнению, должно было находиться кладбище.

В последние дни оттепели и снегопады всё чаще сменяли друг друга, поэтому, ступая по сверкающей корке наста, Фабер постоянно проваливался в рыхлый снежный покров и оставлял позади себя глубокие отчётливые следы.

Пока он шёл, солнце склонилось к закату и, замерев над горизонтом, превратилось в красный полыхающий диск. Маркус уже стал сомневаться, что выбрал верное направление, однако взобравшись на очередной холм, его взору предстала долгожданная цель.

Вокруг красивой часовни, стоявшей, словно на отшибе, раскинулся небольшой погост. Недаром отец Густав назвал это кладбище новым. Захоронений здесь было не так уж и много.

Со стороны города змейкой вилась узкая натоптанная тропа, проникающая на территорию кладбища через небольшие железные ворота, держащиеся на каменных столбах. Забор отделял погост лишь со стороны Вюрцбурга, поэтому бушующие в полях ветра, заметали могилы почти полностью, оставляя лишь едва заметные холмики с верхними перекладинами крестов.

Маркуса это конечно не устраивало. Спустившись с возвышенности и ускорив шаг, он начал размышлять о том, как ему найти могилу девушки. Фабер прекрасно помнил слова викария о том, что она захоронена вместе с отцом за оградой, вот только где именно, предстояло как-то узнать.

Каменный забор был не длинным, но имел между кладками множество свежих стыков. Было ясно, что кладбище с каждым годом расширялось, и забор потихоньку продлевался. Вскоре замаячило голое поле и Маркус, крутя головой, окончательно потерял надежду найти интересующие его могилы.

И вдруг, он увидел человека. На абсолютно пустом кладбище, среди крестов и безмолвия, человек стоял недалеко от окончившейся стены забора и что-то делал. Только подойдя к нему вплотную, Маркус рассмотрел, что незнакомец копает могилу.

Это странное зрелище настолько заворожило Фабера, что он замер на месте. У человека была выкопана уже достаточно глубокая яма, но её всё время задувало снегом и поэтому ему приходилось постоянно наращивать темп работы, чтобы достать очередную порцию мёрзлой земли.

Вдруг, незнакомец, решив передохнуть и, облокотившись на огромную лопату, прислонённую к стене, заметил Маркуса. Эта встреча явно не напугала его. Лицо уже немолодого мужчины походило на звериную медвежью морду и выражало полное отчуждение.

— Сегодня могил больше не будет, — прокричал он, пытаясь быть услышанным через ветер.

«Всё ясно, скорей всего это могильщик», — подумал Фабер. Он почему-то по другому человека такой профессии себе и не представлял.

— Я пришёл не за этим, — ответил Маркус, так же громко. — Мне не нужно копать могилу, по крайней мере, пока.

— Тогда зачем вы пришли? Навестить какого-нибудь усопшего родственника? Сейчас не самое подходящее время года для этого, — проговорил могильщик, обведя широким жестом руки заметённое снегом кладбище. — На моей памяти такой снежной и холодной зимы не было в нашем городе вот уже более тридцати лет. Вряд ли вы найдёте здесь того к кому пришли.

— Я пришёл посетить могилы фон Веберов, — пояснил Маркус, прикрывая лицо от пронизывающих хрусталиков льда, разносимых ветром.

— Могу вас огорчить, их фамильный склеп пуст, а могилы находятся за территорией кладбища, — ответил могильщик.

«Ну, наконец-то, хоть тут повезло», — подумал Фабер. «Не придётся искать самому».

— А вы сможете мне показать, где они находятся? — спросил он вслух.

— Конечно, я ведь сам их копал, — ответил могильщик, подходя к Маркусу поближе и разворачивая его лицом туда, откуда он только что пришёл. — Во-о-н там, — указал он на возвышенность, на которой час назад стоял Маркус, — возле сухого ствола огромного дерева, захоронены дочь и отец, урождённые фон Веберы, которым, когда-то, я много лет служил верой и правдой. Только там нет крестов, поэтому под снегом вы вряд ли отыщете их могилы.

— Ничего, найду, — ответил Фабер, вздыхая, и поблагодарив могильщика за помощь, отправился обратно.

Однако отойдя недалеко, его вдруг остановила внезапно возникшая у него в голове мысль. Обернувшись, он увидел, что могильщик всё ещё провожает его своим пытливым взглядом.

— А как ваше имя? — вдруг прокричал ему свой вопрос Маркус.

— Не знаю, зачем это вам, но так и быть, отвечу, — отозвал могильщик, и, помахав своей мятой широкополой шляпой, громко представился, — если вам так угодно, то моё имя Генрих Шнайдер!

Маркус тоже ещё раз махнул ему в ответ и вновь продолжил свой путь.

Довольно грустно и тяжело было вновь подниматься на холм, с которого он совсем недавно рассматривал кладбище. Ступая по своим же следам, Маркус вернулся к отправной точке. Вот здесь он стоял. Вот огромный ствол засохшего дерева. А где же могилы?

Разрыв уже несколько бугорков, Фабер наткнулся лишь на заметённые кустарники и упавшие с дерева ветки. Наконец его сапог ударился обо что-то твёрдое. Разгребая ногами очередной скрытый под снегом бугор, мужчина увидел ровную земляную насыпь, скованную морозами.

«Нет, таких идеально ровных форм в природе не существует», — подумал он, и, упав на колени, стал очищать могилу от снега. Какова же была его радость, правда быстро сменившаяся отчаянием, когда рядом показалась вторая такая же насыпь. Теперь возникал вопрос, как узнать, где могила девушки, а где, старого графа, ведь они абсолютно ни чем не отличались.