— Мои химические опыты показали, что в составе мумиё преобладают вещества растительного происхождения, подвергшиеся своего рода разложению, — убирая кумган в сторону, поведал Фридриху Штанц. — Остальные компоненты и их реакция с взаимодействием человеческой крови, пока мной до конца не изучены. Но это дело времени, поверьте.
— Но как вам удалось добыть сие снадобье, известное ещё с древних времён, и так несправедливо ныне забытое мировым учёным сообществом?
— Вас это интересует?
— Очень! — широко раскрыв глаза, ответил любознательный молодой человек.
— Тогда прошу вас, — и Штанц жестом руки попросил Рихтера покинуть свою лабораторию, а, увидев на лице молодого мужчины некое замешательство, пояснил, — в гостиной нам будет гораздо удобней беседовать. Ведь здесь даже не на что сесть. А разговор предстоит длинный.
Фридрих сразу закивал головой и проследовал за доктором из подвала на первый этаж. Там они расположились в удобных креслах возле растопленного камина, закурили по скрутке из табачных листьев; и после того, как выпили по бокалу красного вина, Штанц начал свой обещанный рассказ.
Третий рассказ доктора Штанца
В 180. году я отправился в своё третье, и пока последнее путешествие по миру. Мне нужно было попасть из Багдада, где я изучал создание чудодейственных лекарств и бальзамов из мумиё, в Пенджаб. Только там находилось в доступности необходимое мне количество месторождений дресвы скальных пород, из которой я мог вытянуть целебный экстракт.
Арабы вообще не любители открывать тайны своих эликсиров кому-нибудь, а тем более европейцам. Но у меня имелась протекция от нужных людей, в тайном ордене которых я к тому времени уже состоял. И вот, в результате перехода из Ирака через Дурранийскую державу и Британские Индии, я, хоть и с большим трудом, оказался, наконец, на вожделенных землях великих сикхов.
Всё путешествие заняло у меня не менее двух месяцев.
Регион был очень неспокойный в плане постоянных военных конфликтов между Британцами и сикхами, поэтому мне пришлось предстать перед самим махараджей Ранджит Сингхом. Правитель очень двойственно отнёсся к пришельцу из Европы, пока я не доказал наглядно, что являюсь носителем алхимических мистерий и что я точно не британский шпион. Тогда он мне сразу выделил в помощь людей и приказал своим нукерам охранять меня от зари до зари.
Вот только оставаться в Амритсаре я не мог, не было там нужного мне мумиё. Поэтому меня отправили в мисаль, расположенный в предгорьях Гималаев, куда мы добирались пару дней верхом на слонах. Правда, меня сразу предупредили, что дозволенная граница моих поисков мумиё не должна простираться за пределы округа моего селения. Как оказалось недалеко от него располагалось ещё много других деревень, и в каждой жила своя община, разбитая ещё и на касты. В общем, порядки иерархии внутри каждой такой общины были очень жёсткими и строго соблюдались. Так, несколько общин исповедовали разные шакти. А некоторые из них и вовсе поклонялись кровавой богине Дурге. Там до сих пор вовсю приносились жертвоприношения, и так как людей в общинах жило не много, то жертв частенько находили среди неосторожных соседей. По ночам, служители Дурге туги, выходили на охоту, и горе было тому, кто случайно задерживался в горах или не успевал вернуться домой до наступления темноты. В одной такой общине уже вообще почти не осталось мужчин, так как там каждое новолуние приносились в жертву юноши девственники. Поговаривали, что во многих селениях молодых людей из-за этого даже не выпускали за границы своих владений и пытались как можно скорее женить. Поэтому ранние браки там заключались повсеместно. Но только это не относилось к сикхским мисалям, внешние законы которых, строго запрещали подобное. Как и у людей из высшей и низшей касты, у них не могло быть никаких любовных связей до совершеннолетия. Местные брахманы очень строго следили за соблюдением этих порядков.
Боже, каких только вероисповеданий не было среди каст и общин в этих горных селениях, веками сохранявших свои предрассудки и дикие традиции; шиитских, суннитских, мусульманских, буддийских. Из-за чего многие поселения даже враждовали между собой.
Меня же поселили в самом, что ни на есть сикхском мисале. Всё-таки они везде имели силу и преобладали над остальными, постепенно, но уверенно их под себя подминая. А вот домики и уклад жизни людей, мало чем отличались, и отзывали скорее к средневековым временам, даже у многих высших каст. В крупных городах, конечно, всё давно обстояло иначе. Там были гораздо ближе к цивилизованному миру.
Мне выделили какую-то хижину из камней крытую тростниковой крышей, и поставили местного надзирателя. Хотя я так и не понял зачем. Тем более при мне постоянно находились два нукера. Я только здесь по-настоящему оценил этот благодушный поступок махараджи и осознал, что без этих двух его воинов, мне бы пришлось туго. Европейцы здесь популярностью и доверием местного населения точно не пользовались. Все смотрели на тебя с подозрением, будто ты их враг, хотя я и пытался объяснять людям, что не все европейские пришельцы англичане.
Изо дня в день я занимался добычей мумиё, лазая по местным пещерам. Излечил за это время много людей из своего поселения, создавая с помощью мумиё разные лекарства и экспериментируя с их составами. Потому, как показала практика, в чистом виде, мумиё не всегда и не от всего помогало. Постепенно многие стали проникаться ко мне долгожданным доверием.
И вот в один из дней, мне пришлось забраться в горы дальше обычного, так как за несколько месяцев я уже исследовал всю ближайшую к мисалю округу, и находить там так необходимое мне вещество получалось всё труднее. Два нукера махараджи по-прежнему следовали за мной и даже полезли следом во вновь найденную мной пещеру. Своды её покрывал ковёр из летучих мышей, и мы осторожно двинулись вглубь. Но вскоре нукеры остановились и наотрез отказались идти в лаз, в котором зияла лишь непроглядная чернота. Тем более из него гулким эхом доносился шум воды.
Я зажёг факел, всегда предусмотрительно носимый с собой в дорожном мешке, и пролез в отверстие в стене. Свет огня озарил ещё бо̒льшую пещеру, чем была предыдущая. Прямо передо мной из отвесной скалы низвергался огромный водопад. Воды его с грохотом падали в небольшое озеро, где лихо, закручиваясь, уходили куда-то под стену, видно образуя там подземную реку, одному богу известно куда утекающую.
Но, к сожалению, обследовав стены этой чудо-пещеры, я не обнаружил на них необходимого мне вещества в достаточном количестве. Ещё раз, восхитившись видом водопада, я решил уже выбираться наружу, когда вдруг до меня стали доноситься странные гулкие звуки. Похожие то ли на барабаны, то ли на удары ветра снаружи, ведь камень отличный проводник. Озираясь по сторонам до меня, вдруг, дошло, что звуки исходят из-за правой от входа в пещеру стены. Приложив своё ухо к холодному камню, я отчётливо стал слышать не только удары барабанных палочек, но и человеческую речь. Вернее дикое завывание целой толпы, смешанное с ритуальными песнопениями.
Я отпрянул от стены и стал искать ещё один вход. Вот только мои поиски прервались резкими, но короткими вскриками двух человек из первой пещеры. По их голосам я узнал своих охранников, нукеров. Затем послышались чьи-то отчётливые шаги и мелькнули у прохода тени людей и зарево огня.
Что-то мне подсказало спрятаться за небольшим каменным выступом, и только я это сделал, быстро затушив факел в воде, как в пещеру влезли два огромных индийских воина, (судя по их облачению с мечами наперевес и гигантским чёрным тюрбанам) тащивших следом за собой щупленького молодого человека. Ноги юноши волочились, а голова болталась как у тряпичной куклы, словно он находился без сознания.
Но у меня моментально возник вопрос: «Куда они идут?» Ведь в трёх стенах не было и намёка на другие выходы, а прямо находились низвергающийся водопад и подземное озеро. Однако к ним-то эти два воина и направились. Один из них опустил торчащий из стены каменный рычаг, и земля сразу же задрожала. В зареве их факелов я увидел, как сквозь водопад, медленно выехал гигантских размеров валун. Он встал так, что теперь поток воды из-под потолка пещеры падал на него, и, разбиваясь на тысячи брызг, изменил своё направление, давая людям возможность пройти под ним. А присмотревшись ещё внимательнее, я увидел, что водопад низвергает из своего открытого рта, вытесанное в стене каменное лицо какой-то индийской богини. Просто из-за слабого света моего факела и огромных размеров пещеры, я не смог сразу узреть это довольно жуткое изображение.
