— Король?! — садясь на стул, переспросил граф. — Но что же мне из этого, если я не могу ему написать, — многозначительно смотря на фон Майера, сказал он.

— А то, что каждый свой приезд в Вюрцбург король обязательно посещает наш гарнизон, — улыбаясь, пояснил комендант. — И завтра или послезавтра он будет здесь!

— А! — потирая руки, воскликнул граф. — Вот это действительно хорошая новость. Тогда будем ждать короля! — и после своих слов, граф перекрестился.

— Я рад, что подал вам надежду, — сказал фон Майер. — Да что же это, — возмутился он тут же, заглянув в пустой кувшин, стоящий на столе, — у вас нет даже вина!

— Вы правы, это возмутительно, — поддержал его граф, стукнув по столу пустым кувшином.

— Где же Жорж, ефрейтор, которого я к вам приставил?

—Да чёрт его знает, где его носит! — ответил граф, снова стукнув кувшином по столу.

— Дежурный! — закричал, что есть сил, комендант, после чего через пару секунд в коридоре послышались шаги и в комнату вошёл молодой солдат. — Немедленно принесите сюда обед на двоих и не забудьте прихватить побольше бутылок с вином!

Получив указания, дежурный сразу же удалился, и было хорошо слышно, как он вновь побежал по коридору бегом.

Так прошёл ещё один день ожиданий, но после сообщения о приезде короля, графу он показался особенно длинным.

Отужинав с комендантом, который поостерегся всё же много пить, так как король мог приехать в любой момент, граф сам подбросил дров в маленькую печку, лёг на кровать и попытался заснуть.

На следующее утро, но ещё до рассвета, граф был разбужен криками и топотом копыт. Подойдя к окну, он, к своей огромной радости, увидел стоявшую во дворе карету с гербами.

Тут же в коридоре послышался звук шагов, и дверь в его комнату открылась. Это был комендант.

— А, как хорошо, что вы уже проснулись, — сказал фон Майер. — Рад сообщить вам, что, как я и обещал, в крепость приехал король, и он желает вас немедля видеть. Приведите же себя в порядок и следуйте за мной.

Граф был, конечно, очень удивлён, что король приехал в столь ранний час. Не раз, бывая при дворе, он прекрасно знал, как поздно обычно просыпались царствующие особы, что в принципе соответствовало этикету и их положению. Но решив не загружать свою голову лишними размышлениями, граф быстро ополоснул из стоявшего в углу на стуле корыта лицо и, толкая коменданта в спину, чуть ли не прокричал:

— Ведите же меня скорей к королю! Ведите!

Выйдя на улицу, друзья прошли первый двор крепости, нырнули под арку, свернули направо и вошли в здание, где располагались бывшие покои епископа.

Войдя в огромное помещение, граф увидел сидящего у только что растопленного камина, короля. Максимилиан сидел, вытянув ноги к огню, и поглаживал стоящую возле него огромную собаку.

— Ваше Величество, я привёл графа фон Вебера, — доложил комендант, снимая шлем и становясь по стойке смирно.

Король повернул только голову и, посмотрев на графа, указал ему жестом присесть в стоящее рядом с ним кресло. Фон Майер же, поняв, что он здесь больше не нужен, покинул помещение.

— Рад приветствовать вас, Ваше Величество,— садясь в кресло, сказал фон Вебер.

— К сожалению, не могу вам ответить тем же, — ответил король, не сводя с полыхающих в камине чурок взгляда. — Как вас здесь содержали, нормально? — спросил он графа.

— Если меня выпустят и мне однажды наскучит сидеть в своём имении, то я обязательно попрошусь сюда ещё раз. Может быть даже на недельку, — ответил, граф, с улыбкой. — Но только уж обязательно возьму с собой личного повара и привезу телегу хороших продуктов.

— Так вы считаете, что моих солдат плохо кормят? — подняв брови, спросил король.

— По мне так ужасно, — ответил граф.

— Нужно будет непременно сегодня здесь отобедать, — сказал король, убирая ноги от камина. — Но я приехал сюда не только за этим, — добавил он, посмотрев на графа. — Хочу с вами обсудить одно дельце, которое касается не только нас двоих, но и всего королевства. Вы не против?

— О, Боже мой, Ваше Величество, — сказал граф, — разве мы плохо друг друга знаем? Когда вы ещё были курфюрстом, я состоял у вас на службе вплоть до Пресбургского договора, и мы часто пересекались с вами, всегда преследуя общие интересы нашего государства. Конечно я не против. Речь пойдёт о политике?

— Нет, речь пойдёт не об этом, — ответил король. — Во-первых, приношу извинения за своего сына, по необдуманному приказу которого, вы сюда попали, а во-вторых, разрешите протянуть вам руку помощи. Вот, прочтите этот договор, — и Максимилиан протянул графу лист бумаги, лежащий на маленьком столике возле него.

Граф взял этот лист бумаги и, развернув, стал читать. Максимилиан встал и, перебирая чётки, заходил по комнате. Наконец, дождавшись, когда граф закончит чтение, он вновь сел в своё кресло.

— Вас всё там устраивает, дорогой друг? — задал он вопрос графу.

Фон Вебер выглядел немного растерянным. В договоре, который был явно подготовлен заранее, он прочёл о назначении денежного содержания ребёнку Брунгильды фон Вебер. Если рождалась девочка, то выплаты должны были прекратиться сразу после её замужества, если мальчик, то сразу после его поступления на службу к королю.

— Я даже не знаю что сказать, — ответил тихо граф. — Но откуда же вы всё знаете?

— Королю положено всё знать, — ответил Максимилиан. — А вообще, до меня дошло письмо, написанное вашей дочерью, в котором она просила меня разобраться в вашем аресте.

— А-а-а-а, — потянул, закатывая глаза граф.

— А так как я не отдавал такого приказа, а отношения моего сына с вашей дочерью мне были хорошо известны, я и обратился к нему за разъяснениями. У меня был с Людвигом серьёзный разговор, и он очень сожалеет, что поступил с вами и вашей дочерью столь некрасиво. Но что же поделаешь, молодость, пора нехитрых желаний. Кто из нас не ошибался в юности. Эта бумага оградит и ваше семейство, и честь моего сына от возможных скандалов и склок. Надеюсь на ваше понимание и на то, что ни от вашей дочери, ни от вас, никто и никогда не узнает о той ошибке, которую совершил кронпринц.

Деньги будут переводиться на имя вашего внука или внучки, как на моего крестника. Поэтому ни у одного из королевских банкиров не возникнет никаких подозрений и лишних вопросов. Я очень надеюсь на вашу честность и понимание граф.

Фон Вебер молчал, он понимал, что сейчас от его ответа зависело не только будущее его дочери, но и его собственная жизнь.

Откажись он сейчас от подписания этого договора, его просто заведут за редут или сбросят в крепостной ров, и всё останется шито-крыто.

Кто там будет разбираться, куда он делся и что с ним стало? Да, конечно, никто. Но что тогда будет с Брунгильдой? Она просто останется одна и будет никому не нужна. Бедная девочка станет в одиночку растить своего ребёнка; без поддержки, без денег.

А если так разобраться, даже если бы она начала налево и направо рассказывать всем, что беременна от кронпринца, её просто могли принять за сумасшедшую. Ведь доказать обратное было бы просто невозможно.

Да, получается, король действительно великодушен, и поступает довольно благородно. Но тут скорей всего играло то, что король не желал скандалов на фоне предстоящей свадьбы кронпринца. Да и с графом он был неплохо знаком. Ну что же, надо соглашаться.

— Меня всё полностью устраивает Ваше Величество, — сказал граф, вставая. — Только почему в некоторых строчках есть пробелы?

— В эти места вы впишите имя, которым назовёте родившегося ребёнка, — ответил король.

— Ах, ну тогда понятно, — сказал граф, сворачивая листок бумаги.

— А теперь вы свободны граф, — сказал король. — Только прошу вас, помните, этот договор имеет силу пока никто, кроме узкого круга людей, не знает правды. Иначе…

— Можете не сомневаться, никто никогда и не узнает, — заверил короля граф. — И благодарю Вас, Ваше Величество, за ваше великодушие и справедливость.

— Уходите, уходите, — помахал рукой графу в ответ, король, которому было явно не очень приятно продолжать этот разговор.