Ага, дед бил-бил, не разбил, баба била-била, не разбила, и тут такие мы с идеями. Первая постоянная армия в ополчении появилась ещё в середине прошлого века из-за польской угрозы, и с тех пор вооружённые силы Гардарики строятся на основе армий.
Новое оружие появляется в дружинах, бояре любят хвастать новинками, а старое, то есть проверенное, получают армии ополчения. Например, бипланы все подчинены пехоте, старые танки все в ней родимой.
Да и новое оружие во время войны систему не меняет. Самые новые танки просто один из инструментов, главная работа всё равно делается по старинке ножками.
Только с появлением новейших штурмовиков есть тонкость. Работают они в интересах пехоты, но поддерживать их действия кто-то должен? И неважно, что пока это им не очень нужно, на будущее отделения штурмовиков просто должны включить в авиационные армии. Чтоб отрабатывали взаимодействие.
Ну, появилась авиация, возникли и соответствующие армии. Правда, с большим трудом и с серьёзной задержкой, просто логистика у авиаторов имеет специфику, и задачи в основном свои. Дешевле отделить и централизовать – деньги в Гардарике любят сильнее армии.
И как мы эту систему сломаем? Допустим, получится у Виталика со мной за компанию создать что-то своё, очень магическое и всё такое продвинутое. Это новое тут же обзовут армией и назначат командарма. Возможно, даже меня или на худой конец Логинова. И новый командарм мёртвой хваткой вцепится в должность. Круг замкнётся.
Все офицеры растут и меняют должности, только на армиях сидят десятилетиями. Генерал-майор Быков совсем не оригинален. Слишком много преимуществ даёт это положение. Самое главное – это редкая возможность долго оставаться действующим генералом, а не уйти в запас.
Чтобы стать командармом и оставаться столько времени, нужно быть мудрым политиком, весьма грамотным военным, иметь чёртову харизму, обладать стальными нервами… и много чего ещё. Дураков среди командармов точно нет.
Система прошла испытание мирным временем, генералы тоже не упускали возможности показывать себя с лучшей стороны. Но вот напал страшный враг, и все они воюют, как могут. Ну…
Главный плюс командармов – они очень не любят потери в своих армиях. Старые командиры блокируют рискованные авантюры. На другие армии им плевать, но наши войска теряют меньше европейских. И мы, конечно, ещё не в Берлине!
Но ведь и не в Москве. Противник реально страшный, целая Европа, и вообще лучшее враг хорошего. Не чини то, что не сломалось…
То есть я обязан с командармами подружиться. Ну, возникли трения с Ивановым и Салтыковым, так они же просто сдурели! Вместо Салтыкова теперь Литвинов, и он точно клещом вцепится в кресло. Вот его я полностью поддерживаю! Даже мой экспериментальный батальон формально войдёт в его армию – в этом вопросе я Логинова продавлю.
Пусть генералы меня не боятся и увидят во мне своего человека среди бояр. Типа за каждого любого загрызу и всех готов поддерживать. Прям вплоть до клинического идиотизма всем буду помогать выполнять задачи и получать ленточки. Тогда и командармы пойдут навстречу, помогут с пополнением…
Хотя тут больше надежд на Мирзоева. Но всем операциям подкомитета Логинова окажут содействие! А некоторые генералы даже сами станут создавать отдельные части, подчинённые им лично, но которыми они всегда поделятся с полезным другом…
Ну, это будет видно. Если просто не станут создавать хитрых подлянок и подстав – уже очень хорошо.
* * *
А о задачах батальона я не думал. Фигли о них думать, когда уже всё обсудили и решили? Надо просто выполнять – сели в танки и поехали. Мне вот дали танк с новой рацией повышенной мощности и с дополнительными функциями…
Ладно, это действительно несложно, если мысленно поставить себя на место европейца. Началось всё с ударов по аэродромам, и мы сильно нервничаем – это точно во что-то выльется.
Далее прорыв армии Салтыкова, и сразу случились крупные неприятности. Только мой батальон спалил много «панцирей», а что творилось на фронте в это время и немного после – даже я с трудом себе представляю. В целом большие потери и утрата выгодных позиций.
Мы начинаем очень сильно нервничать! Русские активизировались, защита трещит и рвётся. С психу мы затыкаем все дыры, кидаем остатки самолётов в безнадёжные сражения, и танки влезают в засады. Снова несём большие потери.
Немного успокоившись, мы понимаем, что даже первый удар русских преследовал ограниченные цели, а все дальнейшие наносились в расчёте на нашу нервную реакцию.
Мы впадаем в прострацию и нервно хихикаем. Русские не показывали на фронте штурмовики, копили силы, долго ждали момента – явно готовилось большое наступление! А оказалось? Это вот всё они устроили ради каких-то своих понтов!
Теперь мы на всё смотрим спокойнее, даже немного апатично. Русские атакуют? Они везде атакуют. Скоро прорвут фронт? Ну, старина, всем нынче трудно. Русские уже прорвали фронт? Что поделать, генерал, на войне некоторые гибнут.
Вы просите танков и прикрытие с воздуха? А откуда всё это возьмётся, вы подумали?! Ах, это не ваше дело! Так займитесь своим делом и боритесь с прорывом тем, что у вас есть! А об остальном позаботятся уровнем выше!
Вот исходя из этих простых умозаключений, мы разделили батальон, и все три роты пошли каждая своим путём. Ведь у Славы Скорых и у Паши Зимина в танках такие же, как у меня, новые рации.
Выехали на ночь только для экономии времени, а так совсем от местных не таились – с включёнными фарами катили по грунтовым дорогам. Катили бы и по асфальту, да пока до него не доехали.
Утром приехали в село, и я громко сообщил об очередном освобождении! Флаг со свастикой сбросили, на портрете Шульце пририсовали бороду и усы, немцев пристрелили – приказ не брать пленных не отменяли – а пособников повесили на голых ветках каких-то деревьев.
Поменяли у селян давешние трофеи на домашнюю провизию и тронулись далее. Ехали вне дорог, но только чтобы выезжать на перекрёстки и устраивать там массовое истребление немецкой легкобронированной техники, разных автомобилей, мотоциклов и живой силы.
Конечную перед линией соприкосновения станцию железной дороги объехали, а то не хватало ещё лезть под пушки, зато на самой железке подождали поезд и отправили его под откос. В вагонах ехала пехота и везли какие-то ящики – мы, не вдаваясь, обработали всё фугасными снарядами и полили из пулемётов.
От железки свернули в новое село, тоже его освободили и, отъехав в лесок, в стороне от лишних глаз остановились отдохнуть пару часиков. Я среди прочих дел выслушал по новой рации доклад, что отовсюду, где мы себя показали, что-то передают по радио, большую часть открытым текстом с русским матом.
Две другие роты моего батальона на своих маршрутах вели себя аналогичным образом. По округе расползалась паника – прорвалось много русских танков! Очень много! И очень наглых!
За первые сутки мы парализовали движение в обширной зоне, оставили значительные войска европейца без снабжения, и заставили о многом задуматься вражеское командование.
Много русских танков? Но русские не использовали больших сил на других участках, а на этом прямо сейчас не нападают на крупные поселения и штабы. У страха большие глаза, как они говорят.
Однако факты неприятные, русские танки ведут себя свободно, как какие-то оккупанты! Немецкий танковый полк, целых пятьдесят «панцирей», с опорой на части радиоперехвата вернёт их в разум.
И ничего я не придумываю! Для операции выделили мощные силы радиоэлектронной борьбы! Над нашей областью постоянно висят наши разведчики, очень похожие на «лайтинги»…
Американцев пока переделали, но уже есть свои проекты на их основе. Устроили самолетам возможность взлетать с укороченных грунтовых полос, уменьшили немного дальность, сделав упор на время дежурства, и напихали в них новейшей аппаратуры. Очень надеюсь, что в её производстве участвует мой концерн. Просто на будущее…
