Невидимкой скользнул в следующую комнату и сразу потянуло сигаретным дымом. Слева открылась дверь и в образовавшийся проем прошмыгнул худой силуэт с таким же автоматом. Мужик уставился на меня в немом удивлении и открыл рот…

— Шум поднимать рановато! — коротким прыжком достиг дверного косяка и продемонстрировал полную готовность к ближнему бою. Автоматы выхватили почти одновременно, но я успел сгруппироваться на секунду раньше. Замахнулся, чтобы одним ударом приклада снести храбрецу пол лица, но, неожиданно, тот изловчился и своим же прикладом поставил грамотно блок, автомат в моей руке соскользнул и удар пришелся в ключицу. Удар болезненный, но противник продемонстрировал отменную выучку. Сориентировался, понял, что не успеет вовремя снять предохранитель, перехватил оружие другой рукой и наметил штыковой удар в горло.

Я дёрнул ствол вверх, но тут мужик обнаружил гаденькую смекалку и угостил меня тычком в живот. Моя реакция работает безупречно: задержал дыхание и удар не нанес особых повреждений. Согнулся пополам, изображая крайние страдания. Он занёс автомат, чтобы добить меня ударом в висок. Голени соперника оказались не защищенными. Рубанул прикладом, хрустнула кость. Он и заорать не успел, испытывая болевой шок.

Скользнул ладонью под его трицепс, соединил обе руки вместе и резко дёрнул туловищем. Он закатил глаза и начал медленно оседать на пол.

Пнул его носком ботинка и оттащил обратно в комнату. По телу умирающего пробежала судорога. Ноги скрючились, словно он собирался сесть. Я посторонился. Судорога прекратилась. Он вытянулся струной… замер. Тело ослабло, и ещё один выдохнул остаток своей жизни.

Выщелкнув магазин, проверил наличие патронов в патроннике и взял его с собой. По нехитрой арифметике в здании еще должны были находиться люди. Скорее всего, они охраняют Лину. Сколько их? Двое? Трое?

Они не ожидали моего прихода до назначенного времени. Были уверены в своем превосходстве. Недооценили меня.

Выпрямился, поднял автомат, услышав шорох за дверью. Открыл ее быстрым толчком и мгновенно зарядил четким ударом приклада в горло, возникшему передо мной мужику в камуфляже. Я уловил звуки шагов, метнулся вправо — навстречу выскочили две тени. Выстрелом одного из похитителей меня зацепило, но мне повезло — пуля чиркнула по щеке и улетела в неизвестном направлении…

Заметил Лину на полу, прикованную к батарее. Она смотрела на меня во все глаза, не веря происходящему. Отвлекаться на неё я не мог, сейчас у меня задача поважнее — обезвредить противников.

В комнате было трое мужчин. Один, в мгновение оказался рядом и направил на меня автомат. Раздумывать времени не было… Натянул между ладоней струну с алмазным напылением для ножовок. Это специальное витое многослойное проволочное полотно с петлями на концах, к которым крепятся кольца для захвата.

— Не двигайся, или я буду стрелять! — заверещал он, остальные стояли, как вкопанные.

Набросил струну через его голову на шею, затем резко потянул назад по направлению к себе и одновременно с этим сделал шаг вперед с ударом колена в поясницу противника. Он падает на спину и я, не выпуская удавку из рук и не ослабляя хватки, делаю шаг в сторону и ювелирно перепилив кость, перерезаю горло…

Раздался крик… Лина!

Двое бросились одновременно… Локтем засадил первому по нерву, в чувствительное место под мышкой. Прием работает безотказно. Вырубает противника на несколько минут.

Замахнулся на второго, всадил кулаком под рёбра и добавил по почкам. Порылся в карманах и, отыскав ключ от наручников, освободил испуганную девушку. Взял ее за руку и потащил к выходу, неизвестно, сколько ещё их осталось. Этих двоих не добил, времени не было…

Ногой распахнул дверь. В помещении стояли двое: метнулись синхронно к стоявшим у стены автоматам. Не дав им опомниться и перехватить инициативу, движением руки вогнал импровизированный шприц в сонную артерию противника, который соорудил из капиллярной ручки, иголки и кусочка ластика вместо пробки, чтобы яд не вытек прежде времени. Этот яд довольно примитивный. Его и ядом то назвать нельзя. Сутки настоять окурки в стакане с водой и всё! Известно, что при введение в тело человека никотин вызывает остановку сердца практически мгновенно.

Повернулся ко второму и по рукоятку вогнал стилет ему в ухо.

Здание огласилось завывающими звуками сирены, подхваченные динамиками. Сигнал накрыл все помещения. Видимо, кто-то из двоих очухался и забил тревогу.

— Лина, надо убираться! — проговорил, чувствуя, что она остановилась. Девушка хотела что-то сказать, это очевидно. — Потом, Лина! Не сейчас! — она затравленно вжалась в стену, заглядывая за мою спину. Резкий поворот и удушающий захват. Прижимая к себе, неизвестно откуда вынырнувшего парнишку, сгибом локтя. На скулах заиграли желваки, крупные капли пота стекали по его лицу. Крупный, зараза! Продление предсмертной агонии не входило в мои планы, поэтому, я сломал ему шею.

Человеческая шея сильная и гибкая, и если человек не будет застигнут врасплох, он автоматически напрягается в ответ на давление, делая его еще сильнее.

Единственный способ реально снять щелчок с шеи — это заставить жертву полностью захватить тело, а затем растянуть и повернуть её, пока она не сломается.

Но я использовал другой приём: бросил его на землю, и упал сверху на его шею.

Это фол в профессиональных смешанных единоборствах и запрещеный приём в профессиональной борьбе, потому что риск сломанной шеи слишком высок.

— Кто ты, Виктор? — Лина сидела на переднем сидении и смотрела перед собой. — Ты убил этих людей! Я хочу всё знать! — ее голос сорвался на крик, но она старалась держать себя в руках.

— Мы скоро приедем и я все расскажу, как и обещал.

— Ты обещал это до того, как меня похитили!? Теперь, я все видела своими глазами! Хочу, лишь, подтверждения! — она села вполоборота и не спуская с меня глаз, ожидала ответа.

— То, что ты видела… — я сделал паузу, — это что-то меняет?

— Я… Конечно, меняет! Я не знаю, что думать! Это какое-то безумие! Останови машину!

Притормозив на обочине, свернул в темный переулок.

— Я не просила останавливаться черти где! — воскликнула она испуганно.

— Я не собираюсь тебя убивать, Лина… — вышел из машины и, открыв дверь с ее стороны, подал ей руку. — Вылезай!

— Я хотела просто поговорить! Хотела знать… — она запнулась. — Что ты собираешься со мной делать!? — она обвела взглядом пространство возле машины и вдруг, неожиданно, ударив меня по колену, резко стартанула и побежала, выкрикивая: — Помогите!

Что ж ты творишь, глупая! Рванул за ней… Догнав, закрыл рот рукой и, не обращая внимания на ее попытки освободиться, потащил обратно к машине.

— Я не могу тебя отпустить, Лина! Ты слишком много знаешь!

Ловким движением я поднял Лину на руки и пригвоздил к капоту. Она попыталась вырваться, но я закрыл ей рот жёстким поцелуем, а пальцы уже рвали ворот ее блузки. Девушка старалась укусить меня, продолжая бороться, но я, лишь, сильнее прижал ее к машине.

Едва я отлип от ее губ, как она стала поносить меня грязными ругательствами. Вцепилась ногтями в шею, пытаясь поцарапать кожу, но заглянув в мои глаза неожиданно затихла. Не знаю, что она ожидала в них увидеть: злость или ярость, но я придал своему лицу холодное, отрешённое выражение, желая показать, что она ничего для меня не значит.

Тогда она решила ответить мне тем же и превратилась в неодушевлённую куклу. Прежде я был с ней достаточно нежен и ласков, старался доставить удовольствие, теперь все было наоборот, я пользовался губами только для того, чтобы разбудить ее чувственность и животное желание. Я знал, как возбудить ее, знал все ее самые чувствительные места. Был уверен, что мне удастся преодолеть ее сопротивление и вызвать ответную реакцию.

Я прекрасно осознавал чего она добивалась — хотела видеть выход моей злости на неё, чтобы я сделал ей больно или ударил, чтобы дало ей надо мной моральное превосходство.