Он был потомственным убийцей, дитя запретной любви, лидер банды насильников, годами заполняющий себя жестокостью и ненавистью к демонам соблазнителям. Я же была тем самым демоном, уже давно безразличным к разбитым сердцам, к чужим сомнениям и искушениям. Он мог бы стать очередной победой. Орденоносцы были рождены людьми, но по сути тоже были чудовищами сотворенными по образу и подобию воинствующих своих отцов. Мы оба стали циничными. Но сейчас и он, и я чувствовали себя как подростки на первом свидании после Осеннего Бала. Любовь ! Мы оба испытывали это чувство впервые.

Я хотела , чтобы он уже шагнул мне навстречу, чтобы я могла первой броситься ему на шею, спрятаться в кольце его рук и подставить губы для поцелуя. Он это знал. Он хотел сделать этот шаг. Но одновременно жаждал освободиться.

Тогда я сделала единственное, что могла сделать: пошла к нему сама. Это заставило его попытаться сделать шаг к отступлению. Когда он уже непроизвольно занес ногу над ступенькой ниже той на которой стоял, чтобы пятиться от моего натиска по винтовой лестнице, я поймала полы его плаща.

Кожа была искусственной. Очень качественно обработанной , что делало изделие очень дорогим. Но прикосновение к ней не вызывало того импульса которое вызывает живая кожа, впитывающая энергию того, кто ее носит. Плащ был слишком гладкий без всех тех неровностей, трещин и выпуклостей , которые находишь на одежде из натуральных материалов. Тем не менее, мои руки обожгло жаром. Линии на ладонях покрылись испариной. Я словно касалась его обнаженного тела. Но мне хотелось большего. Я потянула его к себе, и он послушно шагнул на крышу. Я заглянула в его глаза, позволяя и ему смотреть в глубину моей души, увидеть эту потребность в том, чтобы он избавил меня навсегда от бремени одиночества; дал мне надежду и пусть она будет обманчивой, пусть очарует нас обоих , чтобы лишить в будущем возможности выполнить все данные под действием дурмана, клятв. Мои руки в этот момент скользили по выпуклостям живота; одна уже обвивала его торс, обнимая за талию. Его тело не было совершенным , над ремнем провисали небольшие складки, торсу не хватало твердости. Но именно это мне нравилось гораздо больше ,чем если бы он оказался по спортивному перекачан. Это создавало впечатление - остро ощутимой реальности происходящего. Он был рядом, он не был ни иллюзией , ни запретной мечтой. Он был настоящий, и он был МОЙ.

- Нет – прошептал он в мои волосы, втягивая при этом ноздрями их запах. Он уже сдался, но все еще пытался устоять.

- Почему же? -лепетала я дрожа, утыкаясь носом в бьющуюся на шее жилку, словно хотела впиться в нее зубами.

- Подожди же - он засмеялся хриплым мужским смехом, от которого по спине побежали расплавленные мурашки. – Я должен объяснить Тебе, что чувствую сейчас.

- Я и так знаю. От тех чувств, что мы испытываем друг другу родилась особая связь и она усиливается с каждым днем. Меня это тоже пугает. Но это ничего не меняет. Я слышу Твои мысли, как свои. Но я еще и остаюсь сама собой потому ощущаю то, что Ты сам от себя скрываешь.

- Я не об этом. -Может я и могла читать сейчас его мысли, но выводы он делал сам и должен был по-человечески четко их сформулировать и произнести вслух. Я дала ему такую возможность.

- Меня разочаровало дело отцов! Оно всех нас разочаровало. Мы давно уже не те воины, которых стремился вырастить обезумевший Рыцарь.Сдается мне, что он просто утратил цели в жизни и искал повод для продолжения войны хоть с кем-то. Вся эта бесконечная игра в «Орден Охотников на лилиту» - просто развлечение, но ради него рушились Судьбы. Мой отец изнасиловал одну из своих родственниц. Возможно, даже она была совсем ребенком; а моя бабка всю жизнь прожила пленницей у моего прадеда, рожая ему детей. У меня есть сестра!

Испугавшись , что вот сейчас он признается мне в связи с собственной сестрой, я отстранилась, убрав горячие руки, их словно окатило ледяной водой, когда они перестали касаться горячего тела. Он не заметил.

- Она родилась позже уже в законном браке. И я смотрел на нее с вожделением, оправдывая его предназначением воина – орденоносца. Пока не встретил Тебя и не понял, что любовь это совсем другое. Я ненавидел лилиту за то, что они могут так вот растоптать кого-то и пренебречь. Но на самом деле я ненавидел себя за страх пред ними. За то, что боялся не справиться с искушением. Оно завладело мною сразу же, при первой нашей встрече пока не понял, что это вовсе не твоя магия так действует на меня. Это не чары лилиту, это магия Инанны.

- Нет. Инанна не внушает любовь. Она только видит ее в сердцах наших и того, для кого мы ее храним всю жизнь . Она только приводит нас друг к другу, оберегает и покровительствует тем, кто обрел любовь.

- Именно. Отвергая любовь можно навлечь на себя гнев Богини и потерять свою половину навсегда. - он протянул руки и , наконец-то, смело обхватил меня за талию, прижимая к себе. Это произошло так быстро. У меня дух захватило от стремительности его движения. Мир замер и снова кончились все слова, остался только шум крови в ушах , обжигающее дыхание горячих губ . Я потянулась к нему и он не отстранился. Его поцелуй растворял мою плоть и кости , так растворяется шоколадный кролик восседающий на разноцветных пасхальных яйцах забытый на подоконнике. В моих глазах плясали разноцветные блики , а над головой парил ослепительный магический шар , пронизывающий нас лучами, и я не знала реален ли он в какой- либо из плоскостей мира или же только видение порожденное лишенного кислорода мозга. Удовольствие накатывало волнами , приподнимая над невесомым телом и состояние это казалось, будет бесконечным. Золотыми колокольчиками в ушах переливался , наполняя слух смех Богини.

Я не помню как мы упали , сплетясь руками , губами и ногами; как рвалась одежда, как тело взрывалось многократными оргазмами еще до того момента как он вошел в меня; как жгли нежную кожу его руки когда он освобождал меня от трусиков. А потом очнулся голод и вцепился в его метафизическое горло, чтобы пить. В этот момент нас обоих вывернуло наизнанку навстречу друг другу. Бурлящая ревущая энергия заполнила нас до отказа,а голод захлебнулся от переизбытка этой энергии, и она стала другой: чистейшей и единой. Ее было так много, что наши тела ее не вмещали. Она разрывала нас на части, и я закричала от боли и кричала до тех пор, пока не раздался гулкий звук удара и мой любовник, едва успев наполнить меня горячим финалом своего оргазма, не рухнул мне на грудь бессознательным мешком с костями, получив чем- то тяжелым по незащищенному затылку.

Прим 1 Геральд – здесь речь идет о персонаже знаменитой саги Анджея Сапковского « Ведьмак».

Где-то в глубине пылающего горла еще держался охрипший крик, а глаза уже пытались поймать в фокус склонившиеся надо мной лица. Бледное лицо ,плавающее надо мной размытым туманом принадлежало Генри, и оно явственно выражало испуг и отвращение к тому, что пришлось увидеть ее глазам. Я попыталась представить как выглядит со стороны мое распластанное на горячем гудроне тело, но разум мне не повиновался , мысли ускользали.Второе обеспокоенное лицо принадлежало Ивану. Он передал увесистую биту Генри и тело орденоносца поползло с меня вниз. Непокрытое его тут же овеяло прохладой, и мне стало легче воспринимать окружающий мир , но пока не настолько , чтобы я смутилась. В ушах звенели голоса, где-то поодаль ругались еще двое.Настойчивый и злой , обвиняющий голос принадлежал Сабрине. Его я узнала. Второй , слабо и неуверенно оправдывался , он был мне не знаком, но . определенно, принадлежал мужчине. Я попыталась подняться, чтобы посмотреть, что там происходит, но это было так тяжело. Все тело ныло, будто меня каток переехал. Генри поспешила мне на помощь. Она помогла мне сесть и прикрыться остатками одежды изорванной ,почти в клочья.

После долинного (прим1) оргазма, испытанного мною надо сказать впервые, перед глазами плыли радужные круги. Я была ошеломлена и пребывала в состоянии, близком к шоковому. Мои друзья очевидно решили, что я подверглась сексуальному насилию со стороны орденоносца, а у меня язык во рту не ворочался , чтобы им объяснить , что все что они случайно увидели , произошло по обоюдному согласию. Иван проверил пульс у бездыханного тела, после чего заинтересованно вертел головой, бросая взгляд то на меня, ошарашенную и голую, то на ссорящуюся парочку, прислушиваясь к разговору Сабрины с незнакомцем. Они ругались горячо, как супруги с многолетним опытом ссор. Сабрина по свойственному ей обыкновению наседала: