- Шафран, кажется, пора на охоту? – спросил он у меня. А не у нее. И я ответила.

- да. Очевидно пора.

Остаток путинам пришлось идти уже при свете факелов. Здесь начинался иной мир – древний, живущий по своим законам, далекий от того. что осталось там наверху. Здесь правили холод

и тьма. Здесь . в обители Матери я переставала быть кем-то кроме Сидури, преданной и верной лилиту.

Спуск закончился. Воздух тоже. Здесь мечущийся по лестницам мертвенный озноб сменялся внезапным жаром. Мы вошли в тоннель ведущи йк Обители Ардат Лили . Древние легенды эту ипостась Великой Матери чаще всего связывали с ветрами и бурями, однако именно она порождает тот самый огонь Тьмы, что сжигает в доли секунды. Величайшее Черное Пламя – ее Сила. В этой пещере воздух кажется раскаленным и легкие, словно бумага горят, превращаясь в пепел. Но. Это ощущение такая же чувственная иллюзия . которая овладеет Тобой и станет реальностью лишь когда Ты поверишь в нее. Это могущество Великой Богини. А вот христианин не минуты не сомневался бы , что попал в « гиену огненную», спустившись сюда.

Церемония началась. Только Жрецы обязаны были присутствовать на ней от начала до конца. Лилиту имели право приходить позже и пропускать этап инициации адептов. Ну если их, конечно, не интересовала свежая кровь, в плане секса.

Безусловно, адепты Культа изучали аспекты сексуальной магии. И. если астральный вампиризм, астральные изнасилования вполне приветствовались, то на физическом плане адепт должен был воздерживаться от половых актов, и даже авто эротические практики с посвящением Силы оргазма Великой Матери требовали специального разрешения наставника из Жрецов. Только так вступающий на Путь служения мог доказать свою преданность Ламашту. После инициации адепт получал право на секс, но опять же таки только с Дочерями Великой Богини.

Ни новоиспеченные , ни давно служащие Культу жрецы не способны насыщать голод. Став слугами Великой Матери, они переставали быть едой. Однако привыкшие к сексуальной свободе и разращенные сестры частенько развлекались и с теми, и с другими в силу привычки или просто ради самого процесса. Такие приходили в начале Совета, чтобы подобрать себе на ночь кого-то не опробованного. Ни меня , ни Сабрину это не интересовало. Секс без эмоций, ради насыщения голода, я еще могла понять. Но вот секс без того и другого нет. Это же как есть соевое мясо, ничего не дает организму, а челюстями работать приходиться.

После выступал Владыка с традиционной проповедью; потом обсуждались новости и принимались решения по назревшим вопросам и в конце мы, лилиту по очереди подходили к Шаркаруну. Шаркарун, Верховный Владыка Балхаша, Четвертый Супруг Ламашту, Верный наперсник Ардат Лили ослеп еще в детстве. Это была какая-то болезнь с трагическими последствиями. Будучи в ту пору просто Николаем. Он проникся Высокой любовью к Богу и уже в 18 лет подался в священнослужители. Вера его была искренней, а рвение неистовым. Это обещало ему высокий сан в рядах Божьих пастырей, но конец этому поприщу положила одна из сестер. Шаркаруну судьбой было предназначено служить Культу и делать карьеру уже в рядах темных легионов. Святоши как правило не привлекают голод вовсе . Энергия святости абсолютно не питательна для лилиту, она не обладает тем пряным привкусом разврата чем преисполнены все наши жертвы. Но что-то было в Николае такое сильное и манящее, что заставило одну из дочерей Ламашту на него охотиться. Испытав безумие в объятиях лилиту, Николай, будучи человеком очень не глупым предпринял собственное расследование и очень скоро напал на след Культа. А потом он и вовсе вошел в него в качестве адепта. Очень скоро . теперь уже не Николай, а Шаркарун начал движение вверх. Его вели честолюбие, ум и лидерские качества, но главной же причиной,по которой в церкви его считали святым, а в Культе могущественным был его дар – ясновидения. Я не знаю.что он там видел будучи священником, но став Жрецом Ардат Лили он беспрепятственно находил для нас подходящую жертву,определял уровень ее Силы и месторасположение. После этого сестра могла отправляться на охоту.

Сабрина не подошла, она подлетела к Владыке. В период растущего голода некоторые инстинкты усиливаются, но другие напротив , притупляются. Мы иногда очень туго соображаем , хотя остается привычное осознание, ну как у домашней кошки реакция на открывающийся холодильник. Так и здесь, если Верховный Владыка протягивает Тебе руку, значит голод скоро получит пищу. Шаркарун взял ее за руку и слегка дернулся, зашипев. Если голод достаточно силен и не удовлетворён хотя бы несколько дней, тело лилиту становиться горячим. Я каждый день проходила мимо Сабрины и касалась ее раз по сто, но жара почему-то не ощущала. А вот Владыка отреагировал так, словно обжегся.

- Приди и получи все, что требуется Тебе во имя Госпожи нашей. Да будет счастливой Твоя охота!

Он коснулся лишь кончиками пальцев горячего лба Сабрины, передавая ей свои видения, это тоже была одна из его способностей.Она же блаженно закрыла глаза и втянула воздух возле лица Шаркаруна. Не надолго. Но когда она открыла их, взор ее расфокусировался и помутнел. Ияр взял ее за плечи и попытался толкнуть в сторону, но она лишь переступила с ноги на ногу как норовистая лошадь. Тогда он взял ее за руки и лишь поморщился. Горячие руки Сабрины обжигали до боли. Но он стойко терпел эту боль. уводя лилиту в глубь пещеры. На охоту Сабрина уйдет особым ходом.

Я подошла к Верховному Жрецуе и протянула ему руку. Он цепко ухватился за нее.

- Сидури?! – вопрос звучал в большей степени как утверждение. Он мог различать нас по шагам. А может быть и по запаху, но в большей степени по форме и гладкости рук. По тем лишь ему одному знакомым ямкам между пальцами, линиям на ладони.

- Опять, нет? – спросил он. Вопрос не требовал ответа, но я ответила.

- Нет. Владыка.

- Как давно ты не испытываешь голода ?

Я задумалась, прежде чем ответить.

- Чуть больше года, Владыка.

- Ты же понимаешь, насколько это может быть опасно для Тебя? Неужели Ты до сих пор так расстроена из-за той, последней жертвы?

Когда я увидела его впервые, подумала, что «величайший дар» Шаркаруна дал осечку. Разум всегда ищет оправдания всем нашим поступкам и тем, которые мы уже совершили и тем, которые нам только предстоит совершить. Даже на краю голода всегда есть сомнения, в том та ли это жертва,стоит ли она внимания, нужно ли пить энергию так много. У меня, во всяком случае, они есть всегда. Я пыталась дать себе возможность свернуть с этого пути и найти для этого повод. Но я с самого начала знала, что он идеальная жертва и наверно.что это может закончиться еще хуже чем обычно, догадывалась тоже. Он не мог не быть тем самым мужчиной. Слишком сильным и зловещим был его запах – ЗАПАХ ГРЕХА.

Для всех лилиту запах индивидуален. Одни ощущают его как металлический, горячий аромат свежей крови; другие как запах только что разлепившихся после соития влажных тел. Для меня же почти всегда - это смесь ароматов кондиционера для белья, терпкий привкус пары капель спермы на них, пота и ментоловый запах свежих простыней – все вместе. Для меня запах секса это запах постели.

Ему было только тринадцать и он пропитался ЗАПАХОМ так, словно побывал в тысячи постелях. Он был малолетним чудовищем. Парень собрал под крышей школы, в которой учился небольшую группу изуверов-насильников. Они издевались не только над девочками , но и над мальчиками и почти всегда все вместе. А еще они снимали все это на камеру, чтобы убеждать своих жертв молчать и любоваться делом рук своих на досуге. А главное вынуждены были молчать все: несчастные жертвы, родители пострадавших детей и даже учителя. Отец мальчика занимал в своем городе высокую должность и щедро одаривал школу спонсорской помощью. И, не смотря на все это, он оставался ребенком: извращенной, загубленной в зачатке личностью с темной жестокой душой, но все же ребенком.

Я заманила его на стройплощадку. О, да! Он очень хотел позвать своих приятелей повеселиться со взрослой женщиной, таких они не унижали еще ни разу, но не смог. Его бравады хватило не надолго. Голодная лилиту легко пользуется всеми своими магическими талантами. Мы можем парализовать жертву,а можем возвести вокруг такую иллюзию непроницаемости, что нас обоих никто не услышит и не увидит даже если я совокуплюсь с ним и выпью на Кремлевской Площади. Он был достаточно зрел, чтобы доставить моему телу много удовольствия и достаточно развращен, чтобы напитать мой голод, но при этом слишком молод , чтобы его хватило надолго. Я выпила его досуха. Он мог бы очнуться через несколько часов ослабленным, попасть в больницу, выкарабкаться и навсегда отказаться от своих шалостей, но не получилось. Затмивший мой разум голод превратил меня в Существо без жалости, без мыслей и чувств. Я поимела мальчишку прямо на острых прутьях строительной арматуры, которые входили в его тело с каждым толчком моих бедер поверх его. Слушая предсмертные стоны боли, я уже не понимала разницы между нашим общим страданием и наслаждением; и то , и другое меня возбуждало и питало. Я вдавила его в эти колья и в момент его предсмертного хрипа взорвалась миллионом искр от потрясающей силы оргазма.