Жгут – выглядел старше своих же лет. Он страдал неизлечимой болезнью связанной с легочной системой организма, о которой только строились всевозможные догадки и предположения, вроде чахотки и рака легких. Благодаря ей, он постоянно громко и надрывно кашлял, прижимая ко рту платок. имел не здоровый землистый оттенок лица и обреченный взгляд. Близко к нему допускались не многие. Старый больной волк не доверял никому, устало боролся со своей болезнью, но весьма цепко удерживал в своих руках львиную долю общего бизнеса и корону авторитета.
Кенжатай Кенжатаев . разумеется, был коренным жителем Балхаша. Конечно же – казах по национальности. Правда, свое настоящее имя он скрывал. Поговаривали . что его принадлежность к криминальному миру бросало тень на его древний и влиятельный юз (прим 3). Главным предметом его гордости было редкое сходство с бывшим президентом, Нурсултаном Назарбаевым и в некоторых случаях он этим успешно пользовался. Под Кенжатаем «ходили» все националисты, казахи и небольшая часть корейской диаспоры. Именно им город был обязан отсутствием большого количества приезжих из стран ближнего Зарубежья, которыми так густо заселена вся Россия. Таджикам, узбекам, азербайджанцам, кавказцам и прочим въезд на территорию Кенжатая был категорически заказан. Ни одна воинствующая восточная нация в Балхаш не сунется.
Увидеть лично мне посчастливилось только Кенжатая. Хотя не могу сказать с уверенностью , что эта встреча была счастливой. Нет. Не подумайте! Ничего плохого ,он мне не сделал. Но я до сих пор не знаю, зачем и почему криминальный авторитет города пожелал говорить со мной наедине.Был ли в его интересе умысел поддерживающий политику «Палачей» в целом или же выяснитьструктуру действующего Культа касалось исключительно его личных соображений. Не думаю, что из нашего разговора ему удалось узнать намного больше того, что он знал до этого или мог бы выяснить через своих информаторов, одного из которых я называла своим лучшим другом. Меня не мучила совесть. В конце концов . Шаркарун отлучил меня от Культа и я уже не была ему ничем обязана. Но я действительно мало что знала полезного.
Меньше всего я могла ожидать, что Иван, чистокровный славянин, окажется приближенным именно к Кенжатаю. Но именно у него мой друг просил для меня приюта и защиты. Вопрос оплаты апартаментов не стоял вовсе. Иван сказал мне, что этот вопрос он «урегулирует сам, как положено». Я платила только за ту еду, которую заказывала в номер и иногда давала чаевые за тщательную уборку. О том, что я – одна из «распутниц местной сексуальной секты», подкладывающей своих женщин ради интересов веры ( как-то так это звучало для членов банды) знали в «Гостинке» многие. Такие слухи ползли осторожно. Но они же способны охватить масштабно большое количество людей. А мало ли кто может оказаться и заинтересованным в них. Я постоянно ловила на себе любопытные взгляды. Однако не более того. С тех пор как я покинула Обитель и частично удовлетворила свои физические потребности с Генри, мой голод ощутимо ослаб. Даже тело обрело нормальную температуру. Но я была не настолько глупа, чтобы не быть бдительной в месте, где каждый второй может оказаться идеальной для моего голода «жертвой». Бояться мне нужно было не столько внезапных домогательств по причине моей репутации, а себя самой. Но то ли моя настоящая «жертва», в которой я до сих пор нуждалась, было чень далеко, то ли он же крепко держал мой голод в плотной застенке, чтобы я не утолила его с кем - либо еще. Во всяком случае, я хотела верить, что это делает именно он. А вот все мои прочие способности остались при мне.
У Шаркаруна не было власти лишить меня того, что даровала мне Великая Мать Адрат Лили. Даже если бы он пожелал это сделать. Возможно, некоторые меня здесь и побаивались. Но не все. Рано или поздно кто-то посмеет указать мне мое место «шлюхи» или потребовать расплатиться за приют. Этим кем-то вполне мог оказаться один из Главных «Палачей». А я только перестала проверять декольте и отдергивать юбку, выходя из своего номера, когда один из администраторов «Гостинки», смущенно отводя глаза, попросил меня пройти в апартаменты Кенжатая. Согласитесь, предложение звучало очень недвусмысленно. Полагаю, сам администратор думал, что ведет «сектантскую распутницу» обслуживать Кенжатая, да и что я вообще для этого здесь и поселилась.
Приплыли – думала я, пока мы шли по длинной черной ковровой дорожке через бесконечный тоннель. – Намеренно ли меня вот так подставил мой лучший друг, или же сам он даже не предполагал, что Кенжатай пожелает получить с меня благодарность приватно?
Разницы собственно говоря, уже нет. Демонстрировать возможности моего тела я не собираюсь. Очень в неловкую ситуацию придется попасть моему другу, после того, как я погружу его покровителя в глубокое оцепенение и навею ему кошмары сексуального характера. После таких видений местный авторитет будет бояться засыпать по ночам даже при включенном свете. Останется дело за малым сбежать отсюда, только вот , куда же я пойду потом.
Два здоровенных охранника аля Гена ( сериал «Саша и Таня» ) стояли в коридоре, рядом с закрытой дверью, только подтверждая тем самым мои подозрения. Значит , аудиенция будет очень личной. Сам Кенжатай сидел в глубоком кресле . По опущенным плечам, ослабленному галстуку можно было предположить, что он очень устал и сейчас дает себе небольшую передышку для отдыха. Лицо его было прикрыто собственной ладонью на уровне глаз, полагаю .он задремал не надолго. Я вошла очень тихо ,и он меня не заметил. Не смея его беспокоить, я присела в кресло напротив , на самый краешек. очень надеясь, что мой поступок не станет оскорбительным для одного из Главных «Палачей». Вскоре он проснулся. Поморгав сонными глазами, он поспешил осознать кто я такая и наверно, где мы находимся. Потом просто кивнул в знак приветствия и уточнил :
- Ты та женщина, которую Шаркарун выгнал из своей секты?
- Культа, простите, что поправляю. И, это не его Культ, а Великой Матери Нашей.
Кенжатай в ответ покачал головой и позвал охранника. Его действительно звали «Геной.» Кенжатай попросил его заказать нам «что-нибудь» и кофе. Пока он отдавал распоряжения своему подчиненному, я разглядывала его лицо. Хорошее у него лицо. Грубо вылепленные скулы, выпирающий подбородок, желтоватый оттенок кожи и широкие полосы морщин на лбу. Глаза же с характерным разрезом. суженные к углам припухших век выдавали особое происхождение, впрочем как и весь его облик так и кричал о благородстве , принадлежавшего влиятельному юзу, представителя. Он не так уж и сильно походил на бывшего президента Казахстана, но очень уж напоминал профили самых известных личностей страны изображенных на купюрах тенге (прим 4)
- Иван сказал мне, что у Тебя неприятности с другим Культом, что тебя насильно пытаются выдать замуж или что-то вроде, и наставник отказал Тебе в защите? Это правда?
- Не совсем так.– Мне не очень хотелось объяснять Кенжатаю все тайны, которые прячет от людей сообщество не людей, особенно нашу иерархию. – Шаркарун не может меня защищать.
Кенжатай поднял руку, развернув ее ладонью в мою сторону, прерывая тем самым мои попытки объяснить.
- Глава любой организации должен быть как отец для всех своих подопечных без исключения. Он обязан Вас защищать, а не только читать проповеди и подкладывать тех, кто ему предан под кого ему будет выгодно. Разве нет? – в его речах так и сквозило презрение.
Должна сказать, что мнение одного из тех не многих людей, кто знал о существовании Культа , меня не слишком удивило. Ну а как иначе можно воспринимать оккультную организацию проповедующую разврат. Не иначе как секту в которой под предлогом преданности идолу совершают свои грязные делишки алчные и похотливые миссионеры. . С другой стороны Кенжатай , один из трех управляющих «Палачами». А у этой криминальной структуры с ее многолетней историей образования тесное сотрудничество с нашим Культом. Не может быть . чтобы он так мало знал о магических способностях лилиту, о нашем голоде . о том как мы питаем Мать нашу и о том, что мы не просто «шлюхи» Культа а демонические существа в конце концов .Даже если Владыка и держит своих «чистильщиков» в неведении относительно всей кухни внутри Культа у них есть свои осведомители в нашей среде, тот же Иван. Что же вообще тогда Кенжатай знает . а что нет? А не проверяет ли он степень моей откровенности и преданности своему патрону? А может быть проще. Он верит только в то, во что сам хочет верить.
