Давид был моей первой сильной любовью. Мужчиной-мечтой, с которым хотелось раз и на всю жизнь. Наш роман развивался стремительно. Он — обычный водитель в богатом доме, а я — та самая богатая девочка, которую трогать нельзя. Я его соблазняла. Выводила из себя, нервировала, но он держался. Долго и упорно, пока не сдался. Единственная наша ночь вихрем воспоминаний проносится в голове. Нетерпеливые жаждущие касания, влажные желанные губы.

Я возвращаюсь в реальность вместе с резким хлопком двери. Давид заводит автомобиль, трогается с места и выезжает на трассу, сразу разгоняясь и увозя нас прочь.

— Твоих детей забрали. Они уже ждут тебя.

Одной из моих просьб отцу было забрать близнецов. Я знала, что у него есть связи и возможности. Как знала и то, что Динар будет рвать и метать, когда узнает о том, что я увезла не только дочь, но и сыновей. Забрала у него самое дорогое, ведь сомнений в том, что он любил мальчиков не было.

— Ничего не изменилось. Ты так же предпочитаешь бежать от проблем, а не решать их, — хмыкает, глядя на меня в зеркало заднего вида.

— А ты нет? — огрызаюсь. — Столько лет прошло, а ты все еще на побегушках у отца.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Ясмин, — чеканит холодно.

Скорость увеличивается и уже через несколько мгновений мы выезжаем на трассу, которая везет нас прочь из города.

— Куда мы едем?

Дом отца расположен совсем в другом месте. Было бы логично поехать туда, ведь особняк папы — единственная крепость, на которую не рискнет обрушиться Динар.

— Мы едем ко мне, Ясмин.

— Не поняла.

Сталкиваемся взглядами в зеркале заднего вида.

— Ты позвонила бывшему, которого безумно любила и сбежала с ним, — спокойно поясняет Давид. — Такова легенда для твоего мужа.

Динар

Я узнаю, что мою жену выписывают не от нее, а от доктора в клинике, где она лежит. Женщина слезно просит приехать и забрать свою семью, потому что они уже ждут несколько часов и задерживают других пациентов.

А я…

Я ни сном ни духом, что Ясмин выписали.

Осознание приходит сразу, как кладу трубку. Что-то щелкает в голове подобно тумблеру. Я срываюсь посреди переговоров, оставляя партнеров в кабинете.

Пока еду, понятия не имею, что задумала Ясмин, но уверен, что ничего хорошего. Если о выписке не знаю я, значит, за ней должен приехать кто-то другой, но кто?

Появляется мысль, что она позвонила Майе, так что я тут же звоню Демьяну, но он ничего не знает. Либо жена ему не сказала, что тоже вероятно, учитывая сложившуюся у них ситуацию. У них громкий развод, о котором транслируют по всем новостным каналам. Либо же Ясмин попросила кого-то другого, что вероятней. Она знает, что так просто я ее не отпущу даже после всего, что сделал.

Даже после измены я не могу отпустить свою жену, потому что, черт возьми, люблю ее. Какой-то, видимо, странной любовью, раз у меня хватило духу переспать с другой.

Я до сих пор понятия не имею, как это произошло. В какой момент моя заинтересованность переросла в идею фикс. Я хотел Карину до искр из глаз. Поначалу думал, что хочу не ее, что просто дома мне хочется разнообразия, страсти и огня, но потом вдруг я понял, что хочу именно женщину, которая пришла устраиваться ко мне на работу, и которую я взял без раздумий.

Тогда я ее не хотел. Или, по крайней мере, думал, что не хотел.

Карина пришла неожиданно. А Андрей с легкостью ее уступил, позвонив мне как раз когда ушла Ясмин, а Карина протянула мне свое резюме. Причин отказывать ей не было ни единой, хотя я искал их. В резюме, в общении, во всем. Но когда она насмешливо спросила:

— Что-то не так? Выглядите так, будто ищете причины меня не брать. Я в чем-то провинилась?

Я не привык быть слабаком, так что Карина заступила на работу в тот же день. А потом я поимел ее на столе. Сорвал чертову блузку, раздвинул ноги и вставил ей, потому что хотел и мог. Потому что с беременной женой так нельзя. И причина была далеко не в беременности, а в самой Ясе. Мы никогда не трахались. Занимались сексом бесчисленное количество раз, но никогда не трахались.

Это не оправдание, я понимаю, но другого у меня нет. Это была чудовищная ошибка. Я понял это сразу, как нас прервала Майя. Увидел это в ее глазах, полных ужаса, боли и разочарования. Она смотрела на меня так, словно перед ней и не я вовсе был. Она меня ненавидела. Потом, когда мы разговаривали, кривилась. Ясмин — ее лучшая подруга. Конечно, она за нее переживала. И настаивала на том, чтобы все рассказать, только вот я не планировал. Знал, что Ясмин хоть и нежная, романтичная и мягкая, ни за что не простит измену. Уйдет, найдет способ от меня сбежать, если не стану опускать.

И вот…

Она уехала.

Я знаю это еще до того, как приезжаю в клинику и слышу это от персонала. Знаю, потому что чувствовал. И потому что прожил со своей женой столько лет. Я знал, что она уехала, но когда понял с кем…

В душе всколыхнулись старые обиды и рваные, с трудом зажившие раны.

Я был уверен, она позвонила отцу. Попросила защиты у него, но нет…

Ясмин уехала с бывшим.

Я смотрю на экран видеозаписей и не могу поверить. Смотрю, как он держит мою дочь.

Он. Ее. Держит. На руках.

Я так и не смог взять Надю на руки. Ясмин не позволила. После того, как она все узнала, она не захотела со мной ни разговаривать, ни видеться. Я надеялся, все изменится после выписки. Я приготовил речь. Хотел, чтобы Ясмин знала, что я люблю ее.

Я был готов ко всему. К ее ненависти. К слезам, истерике и скандалам.

Но я не был готов к тому, что Ясмин уедет с бывшим. Отдаст ему мою дочь и уедет.

Звонок телефона раздался неожиданно. Вздрогнув, отвечаю.

— Простите, что беспокою, — звучит сухой женский голос. — Это воспитательница из Давида и Матвея. Мальчики забыли у нас свои любимые игрушки. Вы приедете или… они будут без них?

— Где забыли?

Я, наверное, все понимаю, но мозг отчаянно блокирует полученную информацию.

— В саду. Ваша няня их забрала, а игрушки — забыла.

— Хотите сказать, что отдали детей няне?

Мне кажется, будь воспитательница где-то рядом я бы точно не ограничился лишь словами.

— Она входит в круг доверенных лиц. Простите, что-то не так?

Все, все не так! Мне хочется это прокричать, но я молча отключаюсь и запускаю руки в волосы.

Ясмин забрала не только дочь. Она увезла еще и сыновей.

И что она им скажет? Знакомьтесь, это ваш новый папа? Они не примут, я уверен. Если я хоть каплю знаю своих детей, никакого нового папу они не примут, потому что у нас с ними глубокая взаимная любовь. И Ясмин не посмеет их у меня забрать. Возможно, ей так кажется. Возможно, она даже попробует, но я уверен, что она одумается и позвонит.

Скажет, что ошиблась и мы все забудем. В то, что она сбежала не просто от меня, а к нему, я не верю. Но Ясмин очень хочет, чтобы я так думал. Хочет, чтобы я поверил и мне было больно. Мне и правда больно, но я не верю, что она может уйти к кому-то от меня.

— Ваши новые паспорта, — Давид протягивает мне документы, даже не взглянув.

— Что значит новые? — спрашиваю, открывая книжечки и вчитываясь в чужие имена и фамилии. — Давид, что это значит? — продолжаю допытываться, пока он невозмутимо управляет автомобилем.

Он шумно выдыхает, перестраивается в нужный ряд и бросает взгляд в зеркало заднего вида.

— Это значит, что ты теперь не Ясмин и фамилия у тебя не твоя.

— И не твоя, — замечаю.

— А ты хотела мою? — хмыкает.

— Ты сказал, что я якобы сбежала с тобой.

— Вот именно что якобы. Брать тебя в жены не входит в мои планы.

— Вот как.

— А что? Хочешь замуж?

Он снова смотрит в зеркало, но на этот раз задерживается взглядом дольше, будто пытается изучить или просканировать.

Я выгляжу плохо после родов. Видела себя в зеркале, так что поспешно отворачиваюсь к окну, стараясь не чувствовать, как обжигает щеку и шею. Когда там уже зеленый?