Однажды в конце рабочего дня Гермиона с чувством трепета постучала в дверь кабинета Драко. Он сидел и хмуро смотрел на свой сотовый.

— Все в порядке? — осторожно спросила Грейнджер.

Малфой резко поднял глаза.

— Гермиона…

— Твои мысли далеко отсюда, да?

— Звонила Астория. Мы повздорили. Не бери в голову. — Драко откинулся в кресле. — Что-то случилось? Я позвонил в финансовый отдел, новые счета по твоим разработкам будут оплачены только на следующей неделе, так что не беспокойся о завтрашнем дедлайне.

— Нет, речь не о работе, — Гермиона колебалась, а затем собрала силы и глубоко вздохнула. — У меня на днях скрининг, просто хотела сказать тебе.

— В Листере?

— В больнице Святого Варфоломея, — поправила Гермиона.

— Но в тебе ребенок Малфоя, — нахмурился Драко. — Почему ты не идешь в Листер?

— Потому что моя медицинская страховка, предоставленная работодателем, покрывает именно эту больницу, Драко. И она хорошая, ее вполне достаточно.

— Мой отец будет недоволен.

— У меня не будет ребенка от твоего отца, Драко, — твердо сказала Гермиона.

Но он потянулся к телефону.

— Я позвоню в отдел кадров и попрошу увеличить твою медицинскую страховку.

— В этом нет необходимости.

— Есть, — Малфой махнул рукой в направлении ее живота. — Мы оба знаем, что мне следовало сделать это несколько недель назад.

— Драко! — Она была резка. Ей хотелось, чтобы он прекратил.

Малфой тяжело вздохнул.

— Ты говорила, что разрешишь мне участвовать в жизни ребенка, — выдавил он, а затем разрушил свою идеальную прическу, спутав пряди беспорядочным нервным жестом. — Я мало что могу сделать. Я не живу с тобой. Не могу бегать и приносить тебе еду посреди ночи, как многие отцы. Не могу делать тебе массаж, когда у тебя болят мышцы. Или помыть посуду, когда ты чувствуешь усталость, и, если бы я нанял тебе горничную, ты, наверное, не пустила бы ее на порог? — Драко выжидательно посмотрел на нее, и Гермиона кивнула. — Ты проходишь через все это одна, и меньшее, что я могу сделать, это обеспечить вам обоим наилучший уход.

Грейнджер ощущала тяжесть его слов, но все же считала необходимым выразить хотя бы символическое сопротивление, прежде чем уступить.

— Драко, больница Святого Варфоломея вполне адекватна, серьезно.

Он выглядел обиженным.

— Однажды я сказал, что доверяю тебе, потому что так и есть, но я — Малфой, и подумай, что будет когда я приду с тобой в больницу Варфоломея? — спросил Драко.

— Что? Ты хочешь пойти? — Гермиона была искренне удивлена.

— Я хочу. Ты против?

— Нет, я не… Я не против.

— Хорошо, — резюмировал Драко. — Но в таком большом и публичном месте, как городская больница, нет приватности. Каждый человек, мимо которого мы пройдем, каждый пациент, которого мы увидим, будет готов продать эту историю прессе. Не говоря уже о персонале. Есть издания, которые заплатят тысячи за копии результатов твоего сканирования. Я уже сталкивался с похожим, и, поверь мне, Гермиона, я бы не спрашивал, если бы это не было важно.

Малфой смотрел на нее серьезно, и его рука была готова как набрать номер, так и отложить телефон. — По крайней мере, в Листере персонал получает достаточно, чтобы держать язык за зубами, а любой пациент ищет конфиденциальности так же, как и мы сами.

Он нажал «Выполнить звонок». Они с Грейнджер смотрели друг на друга, и она успела кивнуть за секунду до того, как на другом конце провода ответили.

— Клиника Листер, день добрый! Говорит Мари, чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте! Это Драко Малфой, и мне нужно выбрать дату приема…

***

Утром Гермиона получила предварительные документы из Листера, доставленные прямо к ее столу частным курьером. Он забрал ее анализы и заверил, что все медицинские и персональные записи будут надежно защищены. Прием был назначен на следующий день.

Ближе к обеду Гермиону посетил руководитель отдела кадров, который покинул свой этаж — неслыханное дело! — чтобы лично принести ей на подпись документы, которые, как он особо подчеркнул, были запрошены самолично мистером Малфоем. Она внимательно прочитала об изменениях: больше прав на отпуск, выплаты по беременности и родам, гибкий график работы и лучшее медицинское страхование.

Грейнджер знала, что это было не для нее, а для ребенка, и на этом основании она собиралась получить все, что полагалось по закону.

Нотт многозначительно смотрел в монитор, слишком сильно игнорируя происходящее. У Гермионы осталось по копии каждого документа.

— Просто скажи, если собираешься подколоть, — проворчала она.

— На самом деле, я не собирался ничего говорить, — настаивал Тео.

— У тебя на лице все написано.

— Я просто подумал, как забавно, что у Малфоя репутация безжалостного босса, а на деле он почти плюшевый, когда дело касается некоторых сотрудниц.

— Это звучит ужасно, — парировала Гермиона.

— Зато правда, — Нотт пожал плечами.

Но Грейнджер вынуждена была признать, что рабочая репутация Драко была не намного лучше, чем у его отца. И в какие-то моменты она вполне разделяла общее мнение.

***

На следующий день сразу после завтрака Драко зашел в кабинет Гермионы и задержался в дверях, он казался слегка нервным, но был одет в прекрасно сшитый на заказ костюм-тройку, идеально белую рубашку и шелковый галстук.

Гермиона не могла не заметить, что у него с собой была папка с пометкой «Проект Лаванда», сделанной ее почерком.

— Я взял на себя смелость забрать вчерашние документы. — Малфой приподнял папку, чтобы показать, о чем он говорит.

Тео улыбнулся своей самой саркастической улыбкой.

— Не волнуйтесь. Я буду нем, как рыба.

Драко неловко взглянул на него.

— Тео знает, — мгновенно сказала Гермиона.

Брови Малфоя взлетели вверх.

— Я догадался, — сообщил Нотт. — Утренняя рвота, обжорство и усталость.

— Верно… — пробормотал Драко, переводя взгляд с одного на другого.

— Мой рот на замке, босс, — сказал Тео. Затем он повернулся к Гермионе и мотнул головой. — Не отвлекайтесь на меня, продолжайте.

Гермиона чувствовала, что ее желудок крутит: сочетание нервов и утренней тошноты.

— Нам уже пора? — она посмотрела на Драко, и он кивнул.

Они попрощались с Ноттом и пошли по коридору к лифту.

Между ними звенело неловкое молчание. Оба нервничали.

Лифт прибыл с характерным писком, предупреждающим об открытии дверей, и, когда половинки дернулись, а затем открылись, из кабины появилась Астория Гринграсс, которая медленно переводила взгляд со своего парня на Грейнджер.

Гермиона непроизвольно сделала шаг в сторону.

— Привет, Стори, — поприветствовал ее Драко. — Ты в неподходящее время. У меня деловой ланч.

Грейнджер не решалась повернуться и посмотреть на него, но голос Малфоя звучал уверенно.

Астория бросила взгляд на Гермиону, прошлась от макушки до кроссовок.

— С этой? — Обращение звучало почти как пощечина.

Грейнджер выпрямила спину и вздернула подбородок. Ее подмывало огрызнуться, но она не хотела подставлять Драко. А он опустил голову. Уставился в пол и стиснул зубы.

— Астория, я сказал, что занят, — довольно резко, напоминая Гермионе о том, каким жестким Малфой мог быть.

И все произошло быстрее, чем Грейнджер успела как-то отреагировать: ладонь Гринграсс взметнулась вверх, и она сильно ударила Драко. Настолько сильно, что Гермиона вздрогнула от звука пощечины. Его лицо покраснело: сперва щека, по которой пришелся удар, а после и все лицо от вспыхнувших в нем чувств.

Грейнджер не могла вымолвить ни слова, так же как и не могла оторвать глаз от этих двоих. Малфой и Астория уставились друг на друга, испепеляя взглядом, общаясь, ведя целый диалог одними лишь глазами. Это длилось, казалось, целую вечность, и все это время руки Драко были сжаты в кулаки.

Наконец, Гринграсс прекратила их зрительный поединок.

— Увидимся сегодня вечером, Драко. — Ее слова, определенно, звучали как утверждение.