Распахнув куртку, Лив посасывает мой сосок, а потом я вспоминаю кое-что еще и хватаю свой телефон.

— Подожди, — останавливаю ее, показывая ей скриншот. — Мы можем сделать это?

Я показываю ей фотографию великолепной новой позы, которую хочу попробовать, и ее глаза расширяются.

— Боже, Клэй…

И я смеюсь, когда она накрывает мои губы своими и стонет, как будто это сводит ее с ума.

***

На следующее утро я стою с Лив перед школой, под деревом, пока все выходят из машин и направляются к дверям. Я знаю, что люди смотрят, но я не отвожу взгляд от наших переплетенных пальцев.

— Ты готова? — тихо спрашивает она.

— Они уже все знают. — Я поглаживаю ее пальцы. — По крайней мере, это.

Лив тянет меня за собой, мы обе идем по тротуару, когда любопытные подростки поворачиваются, голоса затихают, а лестница к дверям маячит наверху.

— Они будут смотреть, — уверяет она, сжимая мою руку. — Они будут говорить. Но каждый раз, когда такое произойдет, помни, они не испытывают тех чувств, что испытываем мы.

Поднявшись по лестнице, я останавливаюсь, мое сердце колотится, но это больше от радости, что люди знают о моей любви к ней, чем из-за страха перед ответной реакцией.

— Не волнуйся, — успокаиваю я, наклоняясь ближе и не пытаясь скрыть, что моя рука обнимает ее за талию. — Я никогда не откажусь от этого чувства.

Никогда не позволю кому-то другому встать на пути к тому, что я люблю больше всего на свете.

И мы вместе заходим в школу.

Тридцать

пять

Оливия

Один месяц спустя

Клэй пробегает мимо меня, и я начинаю атаковать ее своим стиком, но почти сразу останавливаюсь.

— Ты скажешь мне, почему мы все еще тренируемся? — кричу я, пока остальные члены команды бегают вокруг нас. — Сезон закончен.

Она поворачивается, бежит назад и отвечает:

— У нас все еще есть новенькие, которых мы должны тренировать этим летом.

— И почему я согласилась на это?

— Потому что ты делаешь все, что я попрошу.

Клэй подмигивает мне, на ее лице расплывается ехидная улыбка, и мое сердце сжимается, как всегда, при виде ее.

— На самом деле она пообещала тебе массаж, — добавляет Крисджен, пробегая мимо меня.

— Всего тела, — вторит ей Хлоя.

Да, точно. Теперь я вспомнила. Она поймала меня в момент слабости.

Девочки бегают вперед-назад, Клэй спасает мяч от ворот, и я думаю, что она будет скучать по этому. Должность капитана, сказала она мне, была одной из лучших частей старшей школы, потому что это позволяло ей проводить время со мной.

Я помню это немного по-другому. Удары по телу, дополнительные тренировки, и Клэй всегда забивает мяч. Но она, конечно, пытается наверстать упущенное. Она сдержала свое слова. Клэй стала такой милой.

Преграждаю ей путь, когда она летит ко мне, и бросаю мяч Крисджен как раз в тот момент, когда Клэй толкает меня на землю. Она приземляется на меня, улыбается, но я сразу же переворачиваю нас.

Теперь уже я смотрю сверху вниз.

— Я не уверена, что не предпочла бы вместо этого просто провести время на пляже, — говорю ей. — Черт возьми, я бы лучше плыла на надувной лодке с Трейсом, охотилась на аллигаторов этим летом, чем продолжу потеть на этом поле.

— Почему ты вообще пришла в команду? — огрызается она, потому что знает, что это последнее, чем я хочу заниматься в свое время.

Но мы обе точно знаем, почему я так долго терпела это дерьмо, и это не потому, что занятия спортом хорошо бы смотрелись в моих заявлениях в колледж.

Я удивленно приподнимаю бровь и слегка ухмыляюсь.

Клэй улыбается, будто до сих пор не в курсе, что я всегда была здесь из-за нее.

— И охота на аллигаторов начнется только в августе.

— Только Трейс не охотится. Это он сказал тебе? — Крисджен тяжело дышит, стоя рядом с нами. — Он просто кормит их зефиром, а потом мы пробираемся в плавучий дом Марка Чемберлена, пьем его пиво и занимаемся сексом.

Из меня вырывается стон, и я скатываюсь с Клэй.

— Слишком много информации, Крисджен.

Я встаю, поднимаю Клэй и замечаю кровь у нее на колене. Хорошо, что на выпускной она наденет брюки, иначе поцарапанное колено ее жутко бы разозлило. На мне снова будет платье, но на этот раз оно из тонкого шелка, обтягивающее, и под ним не будет никакого нижнего белья. Обожаю возбуждать ее на публике.

Присев на корточки, я беру ее за ногу и вытираю кровь своей рубашкой. Слева от меня раздается звук умиления, и я поворачиваю голову к девушкам на скамейке, которые смотрят на меня, как щенки, пока я забочусь о ней.

Я качаю головой. Некоторые люди, как и ожидалось, вели себя отвратительно, когда Клэй совершила каминг-аут, но защитники становятся громче, сильнее и гораздо более злобными, когда видят несправедливость. Любой, кому было что сказать, вскоре обнаружил, что лучше держать свои глупые комментарии при себе, если только не хочет быть увековеченным в интернете навсегда.

Если кто-то не был другом, то, по крайней мере, вел себя тихо.

Каллум перестал смотреть нам в глаза. Словно нас не существовало в школе. Он никогда не появляется без девушки, обнимающей его, и я не уверена, кого он пытается убедить в том, что живет своей лучшей жизнью, — нас или себя, — но синяки, которые Даллас нанес ему той ночью, зажили, и Каллум ведет себя так, будто ничего не случилось.

Мы держимся подальше от него. Он держится подальше от нас. На данный момент.

Майло таинственным образом покинул школу после произошедшего в Фокс Хилл. Мы видели его в городе то тут, то там, но сколько бы раз я ни задавала вопросы Клэй, она отрицает, что играла какую-либо роль в том, что он закончил учебный год дома, а не где-то рядом со мной.

Не то чтобы я не ценила, что она бросается на мою защиту. В конце концов, помощь ее матери с маяком — и, по сути, с заливом Саноа — сработала как по волшебству. Ее бабушка боролась с нами, но отец на удивление быстро отступил, хотя и был одним из проигравших, когда сделка по разработке расстроилась. Думаю, что он просто потерял интерес ко всему, что могло бы сделать его семью еще более несчастной.

— Что вы все здесь делаете? — восклицает кто-то.

Мы поднимаем глаза и видим тренера в сарафане и очках, сдвинутых на макушку. Она выглядит так, словно проходила мимо, возвращаясь с пляжа.

— Понятия не имею, — отвечаю я, бросая взгляд на Клэй.

Кумер проверяет что-то в телефоне.

— Выпускной через четыре часа, Клэй!

Все смотрят на Клэй, моего коварного ангела, притворяющегося невинным.

— Хорошо, мы уходим, — смеется она. — Увидимся вечером! Расходимся!

— У-у-у, — раздается единодушный возглас.

Все хватают свое снаряжение, гром раскатывается по небу, и я встаю, улучив момент, когда все расходятся, и притягиваю Клэй для поцелуя.

Ее руки сразу же тянутся к моему лицу, и я стараюсь не считать оставшиеся дни, но это всегда занимает первое место в моих мыслях.

— Идем. — Она берет меня за руку. — Прическа, макияж…

— Душ, — добавляю я, подразумевая, что все хорошее начинается там.

— Я буду у тебя дома через час, — напоминает Крисджен Клэй.

— Хорошо.

Мы убираем наше снаряжение и берем сумки, я замечаю Эми, одиноко сидящую на скамейке, она тоже собирает свои вещи.

На следующий день после бала мы с Клэй сидели вдвоем в кафетерии, пока Крисджен и Хлоя не присоединились к нам. В течение следующих нескольких дней другие садились рядом, пока, в конце концов, мы не оказались в центре внимания, не отделяясь от всех остальных. Теперь мы часть происходящего, несмотря на шепотки вокруг.

Эми так и не появилась.

И хотя она не одна в школе, но выглядит одинокой, потому что ее гордость не позволяет ей повзрослеть.

Я перевожу взгляд на Клэй.

Она прищуривается, замечая Эми, а затем снова смотрит на меня. Она качает головой.

«Да», — говорю я ей своим свирепым взглядом.