Не кради

(Библия, Исход, глава 20, стих 15).

Операция по «эвакуации» моих близких была благополучно завершена. Я перевёз всё семейство, включая кошку Майку, в казенную загородную резиденцию, которая принадлежала конторе Седого, и была любезно предоставлена в наше распоряжение.

Было видно, что это очень серьёзная контора: территория особняка по периметру охранялась бравыми молодцами в штатском. Я с лёгким сердцем оставил здесь свои «тылы», зная, что они будут в полной безопасности, и стал заниматься своими делами.

Прежде всего, мне предстояло упаковать вещи для очередной загранпоездки. Был уже довольно поздний вечер, поэтому я, не мешкая, отправился на квартиру моей матери, куда они были перевезены, чтобы на следующий день заняться ими.

Уже стоя перед входной дверью, я вдруг почувствовал тревогу. Я прислушался к себе и понял, что в квартире есть кто-то чужой.

Я аккуратно несколько раз подёргал ручку двери – она была заперта. Тогда я открыл дверь ключом и вошёл. Тревога усилилась. Внутри точно кто-то был. Я понимал, что человек, тайком пришедший в столь поздний час в чужую квартиру, ждал меня с явно недобрыми намерениями.

Что ему нужно? Это предстояло мне выяснить. Непонятно откуда взявшимся у меня пружинистым шагом я влетел в комнату и резко включил свет, надеясь застать противника врасплох.

Интуиция меня не подвела. У окна на диване сидел и погано улыбался мне не кто иной, как Аристарх Иванович. Увидев меня, он потянулся, как после сна, и нарочито лениво и расслабленно произнёс:

– А-а, добрый вечер, Григорий Александрович! Что-то долгенько вас не было, заждался я вас совсем. Уж было и спать тут собрался…

Этот его сладковато-приторный тон совсем не вязался с моим настроением. Можно подумать, будто я пригласил этого типа к себе в гости и неучтиво опоздал, а не он воровским путём проник ночью в чужую квартиру, а теперь сидит тут и ещё юродствует…

Я хотел было резко оборвать его, но подавил своё раздражение и сдержался. Я решил, что это только усложнит и отодвинет наше объяснение. Ведь он наверняка пришёл с чем-то серьёзным… Интересно…

Поэтому я улыбнулся ему так, что чуть скулы не треснули. И с невероятным тошнотворным дружелюбием, в тон ему, лилейно протянул:

– Ах, Аристарх Иванович! Добрый вечер! Что ж вы так поздно? – словно мы с ним давным-давно договаривались об этой «вечеринке».

– Да вот всё дела, дела… Аки пчела… Только вот сейчас и выкроил часок, чтоб свидеться, – наша беседа ходила кругами по поверхности, не затрагивая пока чего-то главного, напряжённо висевшего в воздухе.

– Так, может, чайку для начала? – гостеприимно спросил я.

– Можно и чайку, – покладисто согласился Аристарх Иванович.

Для того, чтобы идти на кухню, я должен был повернуться к нему спиной, а я очень не хотел этого делать. Но, мгновение подумав, я рассудил, что если бы он хотел меня убить, то такая возможность у него уже была, и он ею не воспользовался. Значит, ему действительно что-то нужно от меня. Что ж, посмотрим… А заодно и посмотрим, не привёл ли он с собой дружков…

Я, не торопясь, направился к кухне, по пути незаметно прощупывая глазами всё вокруг. Всё было «чисто». Аристарх Иванович был один. И я спокойно занялся чаем.

Я не помню, когда последний раз мне самому приходилось заваривать чай, и, честно говоря, уже забыл, как это делается и что для этого надо. Я твёрдо помнил только, что у матери всегда было два комплекта чашек – один для ежедневного пользования, а другой, нарядный, с синей кобальтовой сеточкой, – для гостей.

Машинально я полез за кобальтовыми чашками, но остановился. «Тоже мне, гость дорогой… Перебьётся», – я сплюнул в мусорное ведро и поставил кобальтовую чашку назад. А вместо неё вынул старую, щербатую, но опять остановился.

«Идиот! Что и кому я доказываю этим?» – раздраженно одёрнул я себя. И, решив не мелочиться в подобных вещах, засунул щербатую инвалидку обратно и снова достал парадные синие чашки.

Моя матушка очень трепетно относилась к чайной церемонии. Она любила хороший чай, но не просто какой-то индийский, цейлонский или обыкновенный «Брук-Бонд», а обязательно с различными ароматическими добавками – травками-муравками, лепестками цветов, сушёными ягодами и с чёрт-те чем. Поэтому, увидев на кухонной полке вместо обычных пачек с чаем банки с каким-то травяным мусором, я заварил его и подумал, что если матушка это пьёт и ей нравится, то и гость мой тоже не отравится, а если такое вдруг и случится – не велика беда!

Наполнив чашки каким-то непонятным, но довольно душистым свежезаваренным настоем, я понёс их в комнату.

– Это чай? – недоверчиво покосился на чашку Аристарх Иванович.

– Это травяной чай, – невозмутимо пояснил я и с напускным удовольствием отхлебнул из своей чашки. – Моя матушка очень уважает подобные напитки, да и я тоже. Очень полезно для здоровья, – рекламировал я эту мутную бурду с плавающей соломой.

Но несмотря на мою заботу о его здоровье, Аристарх Иванович занервничал. Как раз чай-то и вызвал у него явные опасения за свой желудок.

– Вы не против, если мы чашками поменяемся? – сказал он, поёрзав на стуле.

Я расхохотался.

– Ну, прямо средневековье какое-то! «Отведай ты из моего кубка!» – вспомнил я фразу из какого-то древнего романа. – Да не смешите меня, ей-богу, – я поменял наши чашки местами и продолжил: – В отличие от вас, я не собираюсь никого травить. Яда у меня нет, да и труп, опять же, куда девать… Расчленять? Крови много… – деловито рассуждал я, прихлёбывая чай.

Моему гостю эта тема разговора не понравилась, и он поспешил перейти, наконец, к главному.

– Григорий Александрович! Вы, полагаю, уже поняли, что я появился здесь не за тем, чтобы наслаждаться этим, простите, пойлом, хотя… – он брезгливо отхлебнул из чашки, – аромат здесь всё-таки какой-то присутствует.

Он аккуратно поставил чашку на место, вытер губы чистым платком и, вонзив в меня маленькие острые глазки, произнёс:

– У меня есть к вам одно крайне важное и срочное дело, которое я надеялся обсудить здесь. Итак, я задам лишь один вопрос, и вы сразу поймете, зачем я к вам пришел… – Аристарх Иванович сделал глубокомысленную паузу, подчеркивая важность момента. – Как мог я догадаться, что сегодня вы придете именно сюда, на квартиру вашей матери?

Несмотря на то, что слова эти Аристарх Иванович произносил жестко, старательно отделяя одно от другого, у него было лицо довольного купидона.

«А действительно, как он догадался, что я буду именно здесь?» – подумал я. Я нечаянно взглянул на себя в зеркало напротив и увидел свое растерянное лицо.

– Во-о-от! – поднял толстый пальчик Аристарх. – Вы не знаете! – почти радостно констатировал он. – Вы не знаете, – повторил Аристарх Иванович. – А вот у нас есть приборы, которые могут зарегистрировать передвижения любого интересующего нас человека по его излучению. Дело в том, что каждая душа, появляясь в нашем мире, имеет своё земное предназначение и в зависимости от него окрашена в свой индивидуальный цвет. Имеет свою спектральную волну. Это не биополе, излучаемое телом, и не аура, отражающая эмоции. Это исключительно субстанциональная, духовная энергия. В древности её называли тенью человека. А сейчас люди практически ничего не знают о ней. Даже не все брахманы видят тени, но, безусловно, они верят в них и потому пытаются хотя бы приблизительно определить, к чему призван в этом мире тот или иной новорожденный. А вот у нас, – Аристарх Иванович многозначительно посмотрел на меня, – у нас есть аппарат для фиксации духовных полей. Мы их называем микролептонными, и стоим на пороге того, чтобы через влияние на них влиять на поведение людей. Теоретически это вполне возможно, – всё больше увлекался мой гость, – поскольку для микролептонов абсолютно проницаема любая материя, а сами они мгновенно распространяются на огромные расстояния, тысячи километров, без затухания первоначального сигнала. Для решения этой задачи нам требуется всего ничего: достать одну мудрёную древнюю штуковину… Но сейчас речь пока о другом, – притормозил он себя, – как мы отследили вас? А вот как. Вы, Григорий Александрович, находясь в моем офисе, оставили там определенного рода тень, и мы, подобрав соответствующую спектральную волну, можем теперь фиксировать ваши пути.