Лицо Дамира побелело, даже губы казались неестественными, застывая в маске. Он смотрел на мать и не мог поверить, что такой родной человек может так чудовищно предать. Руки сжимались в кулаки, а глаза странно блестели.

— Дамир? — осторожно позвала его Лиля, не скрывая слез и он, вздрогнув, перевел на нее повлажневшие глаза.

— Это правда? — спросил он, и мать стала отрицательно качать головой, а Лиля не в силах вынести этого, отвернулась. — За что ты так со мной?

Он осторожно спустился по ступеням, а за ним следом отец и Динара с Кемалем. Они так же застыли, смотря на всех ошарашенным взглядом.

— Марат? Кемаль? — взволнованно заговорила Фарида Зариповна, но они будто не слышали ее, смотря на то, как Дамир застывает перед ней каменным изваянием.

— Ты убила моего ребенка? — его голос был тихим, но в этой тишине он звучал как грохот.

Лиля присела на край дивана не в силах вынести очередную боль. Только теперь их двое. Но сейчас ей хотелось лишь одного. Уйти. Уйти как можно скорее. Взяв Асию на руки, она прижала ее к себе и стала укачивать.

— За что ты ненавидишь ее? За то, что не родилась мусульманкой? Или за то, что она делает меня счастливым? Ты отдаешь отчет своим словам и поступкам? Ты убила моего первенца! Возможно, это был бы сын! — на последних словах его прорвало и он, вздрогнув, зарычал, пряча слезы.

— Сынок…

— Не смей называть меня так! Я тебе больше не сын!! Не сын!!! Я. Тебя. Ненавижу.

Она испуганно стала пятиться, пока он безучастным взглядом смотрел на нее. Из глаз катились крупные слезы, а его самого била мелкая дрожь. Фарида Зариповна встретилась с глазами мужа и обреченно опустила глаза.

— Поднимись в комнату, — бросил Марат Фаритович.

Кемаль сжал Динару в своих руках и легонько подтолкнул к Лиле. Она все поняла и быстро подошла к ней, помогая встать.

— Брат?

Дамир вздрогнул, когда Динара стала уводить Лилю, и быстро пересек гостиную.

— Оставьте нас.

Лиля испуганно замерла, не понимая, что будет дальше и когда увидела, как он повернулся к ней, ее выдержка дала трещину, и слезы потекли из глаз.

— Прости меня.

— Ты не собиралась мне говорить? — его вопрос задан тихим и спокойным голосом, но по лицу продолжали бежать слезы и он резко стер их. — Ты просишь прощения у меня. За что? За то, что пострадала от рук моей…

Он замолчал, и Лиля подошла ближе.

— Дамир я прошу тебя, поедем домой?

— Домой?

— Да. Асия хочет, есть. А мне необходимо успокоиться, иначе молоко пропадет.

— Асия. Возможно, к твоему рождению у тебя был бы брат, — прошептал он, коснувшись ее макушки, и резко сжав их обеих, застонал.

— Дамир? — позвала его Лиля, чувствуя, как от такой тесной близости дочь начинает кукситься. — Отпусти нас, мне нехорошо.

— Отпустить? Отпущу невеличка, я тебя отпущу, — он вскинул на нее мокрые глаза, и она окончательно поняла, что слова матери разрушили в нем все до основания.

— Я имела в виду, сейчас отпусти. Нам нечем дышать.

Он отодвинулся от нее и отвернулся, вытирая лицо и доставая телефон.

— Машину подгони.

— Дамир, обещай мне, что мы поговорим дома.

Лиля была взволнованна его состоянием, понимая, что не сможет сейчас достучаться до него, и он кивнул.

— Собирайся Лиля, машина ждет.

Она собрала Асию и оделась сама, не понимая, куда он делся. Выйдя к машине, она увидела, что кроме нее в ней нет никого.

— А где мой муж?

— Дамир Маратович уехал на другой машине. Сказал, что свидетели ему не нужны, поэтому сам сел за руль. Приказал довезти вас до дома и не спускать с вас глаз.

— Он сказал куда поехал или когда вернется?

— Нет, Лилия Дмитриевна. Сказал только, чтобы в дом никого не впускали, пока его не будет.

55

Он озирался по сторонам пьяными глазами, надеясь увидеть Лилю, но наткнувшись на теплый взгляд Кристины, тут же подорвался.

— Какого черта⁈

— Ты вчера приехал ко мне в клуб и напился. За руль я тебя не пустила. Уложила в кабинете спать.

Он осмотрелся и понял, что действительно в кабинете.

— Вчера что-то было? — вдруг спросил он, осмотрев себя и найдя только брюки.

— У нас или вообще?

— Крис, сейчас не лучшее время чтобы иронизировать. Можно виски и таблетку от головы?

— Таблетка рядом. Виски нет. Советую привести себя в порядок перед встречей с женой.

— Что⁈ — Дамир поперхнулся водой и тут же вскочил с дивана. — Ты что, позвонила ей?

— А ты думал, что я буду козлом отпущения во всей этой истории? Когда ты меня прогнал два года назад, я многое осознала. И поняла, что ты был прав. Нельзя жить прошлым. Нужно двигаться вперед. Поэтому я позвонила ей и сказала, что ты здесь.

— Она…

— Нет. Она больше ничего не спросила.

Он тяжело выдохнул и опустился на диван. Да уж, не самый умный поступок в свете произошедших событий. Но он просто не знал, что делать с той болью, которая поместилась в сердце.

Разве мог он просить ее помочь ему? Нет. Не имел права. Тем более теперь. Он вообще никаких прав не имеет. Он должен отпустить ее. С нее хватит той боли, что причинила мать.

— Сука!

— Я? — искренне удивилась Кристина, и он покачал головой.

— Нет. Моя мать.

— Вчера ты рассказал мне историю вашей трагичной любви, и если честно, мне стало жаль девочку.

— Я вам не девочка! И не смейте лезть к моему мужу! — голос Лили дрожал от обиды и злости, но она старалась не показывать этого.

— Лиля? Я все могу объяснить.

— Наедине и дома.

— Как скажешь, — бросил Дамир, удивляясь как в этой тихой и кроткой девочке, вдруг проснулась такая решительная отвага.

— Удачи! — улыбнулась Кристина, провожая их взглядом.

В машине Лиля молчала, отвернувшись к окну и лишь подъезжая к дому, повернулась к нему.

— Прими душ, от тебя пахнет ее духами.

Не успев ничего сказать в свое оправдание, Дамир на секунду уткнулся в руки и тяжело выдохнул, понимая, что облажался по полной.

Лиля сидела в гостиной, улыбаясь дочери и слегка покачивая ее.

— Лиля? — позвал Дамир, заметив, как напряглись ее плечи. — Я знаю, как это выглядело, но я не спал с ней. Я был зол, растерян. Мне было больно.

— Как и мне. Но я почему-то не побежала в объятия к Толе, — вспыхнула Лиля, оборачиваясь к нему. — Не только ты пострадал в этой истории.

— Знаю. И мне нет прощения. Я и не прошу простить меня. Если ты хочешь обговорить развод, я согласен.

— Развод? — голос Лили испуганно сел, да она и сама побледнела, прикладывая руку к груди.

Даже после звонка Кристины она не чувствовала себя такой раздавленной как сейчас.

— Разве ты не хочешь развестись со мной, после всего что случилось?

— Нет. Я даже не думала об этом. Но, кажется, ты хочешь?

— Нет. Но кем я буду, если попрошу тебя остаться? Моя семья столько боли принесла тебе. Мне даже в глаза тебе тяжело смотреть! — на последних словах он повысил голос и Асия, успев задремать, испуганно заплакала.

— Тише-тише детка. Все хорошо, — успокаивала ее Лиля и он, подойдя ближе, взял дочь на руки.

— Прости малышка.

— Хочешь бросить нас с дочерью? Бросить меня? — спросила она спустя время, когда Асия уснула.

— Лиля не делай так, прошу! Я не хочу тебя бросать…

— Но?

— Неужели ты не видишь, что я недостоин тебя?

— Это не тебе решать! Я не хочу, чтобы ты винил себя в случившемся. Это могло случиться с кем угодно. Даже с Кристиной, реши ты жениться на ней. Твоя мать…

— Она мне больше не мать! — зарычал он и тут же отвернулся. — Не говори больше о ней, слышишь? Никогда! Не в этом доме!

— Ты не сможешь всю жизнь прятать голову в песок и делать вид, что ее не существует. И я не стану молчать только потому, что ты так решил. Я хочу, чтобы ты считался с моим мнением.

Он повернулся к ней, слыша резкие нотки и удивленно застыл, смотря, как щеки жены покрывает легкий румянец.