Литмир - Электронная Библиотека

— В каком смысле? — Азим удивлённо склонил голову.

— Впервые будете участвовать? — писарь смерил юношу недоверчивым взглядом, и так зная ответ.

— Да, — подтвердил Азим.

— Удачи, Азим ибн Аъзам, — с безразличием на лице и в голосе пожелал писарь и пошёл навстречу другим подходящим людям.

По словам писаря и по тому, где в списке было записано его имя, Азим начал полагать, что он далеко не первый участник. Ему захотелось поскорее попасть на ту сторону склона, чтобы убедиться в очевидном. Он дождался отца с дядей, и они пошли в гору.

Около тридцати шагов привели их на вершину некрутого склона. Наверху они оказались на площадке шириной пять газов, искусственно выровненной человеком. Аъзам с братом пошли направо, но Азим с удивлением подошёл к краю площадки, не опуская поводья своего жеребца. Издали это место казалось ему гребнем низкого продолговатого холма, но оказавшись на его вершине, перед ним открылась огромная яма — воронка, с диаметром дна больше двухсот пятидесяти газов. Площадка, на которой он стоял, образовывала кольцо вокруг этой воронки. Внутренние склоны были вогнутыми и отлого опускались на тридцать газов вниз. Две трети внутренней окружности воронки занимали три уровня — террасы, вырезанных в земле для зрителей. Каждая терраса шириной в три газа находится в пяти газах выше другой, но все три уровня находятся ближе ко дну воронки.

Само дно и было полем для состязания, где уже бегали как лошади, так и люди. Одни чистили лошадей в узких стойлах, другие наезжали круги, третьи сновали туда сюда, занятые подготовкой к состязанию.

Азима не удивило то, что многие участники пришли куда раньше него. Его не удивило бы и то, если все эти люди готовились к Бузкаши ещё со вчерашнего дня, пока он с матерью и дядей наблюдали за «Туй-сумалаком». Азима расстроило то, что он сам не догадался прийти сюда вчера вечером. Он опустил взгляд и помотал головой, коря себя за это.

Как же глупо было подумать, что он первый, кто пришёл на состязание.

Его жеребец коротко фыркнул и мотнул голову в его сторону. Азим посмотрел на жеребца, томно вздохнул и пошёл вслед за отцом и дядей.

Вниз к стойлам вела тропа, пролегающая вдоль южного внутреннего склона. Она же и вела к террасам.

— При каком султане было… выкопано это поле? — Азим решил, что именно это слово подходит для задачи вопроса.

— При никаком, — в один голос ответили его отец и дядя.

Азим не отрывал взгляда от поля, но удивительный ответ привлёк его внимание, и он уставился в спину отца вопросительным взглядом.

Аъзам оглянулся на сына и продолжил идти вниз.

— Это поле было здесь за долго до прихода основателей султаната и имело совсем иной вид. Это, — Аъзам взглядом описал всё низменное поле, в котором они находились, — след от космоса, оставленный бессчетные годы назад, ког…

— Просто скажи, что это кратер от метеорита, упавшего бог знает когда, — шутливо проворчал Адхам. — Пошли, Азим. Я покажу тебе твоё стойло.

Аъзам похлопал сына по плечу и остался у подножия горы, высматривая кого-то взглядом.

— Твой отец очень любит астрономию и, если бы я не вмешался, ты бы прозевал всё состязание, выслушивая его истории о процессе образования нашей планеты, в которых он ещё и любит пофилософствовать, — признался Адхам, когда они отошли от Аъзама. Он с украдкой оглянулся на брата и усмехнулся. — Заводи своего жеребца в это стойло, а я пока помогу твоему отцу найти того, кто раздает платки для новичков.

— Платки? — переспросил Азим, но, словно не услышав его вопрос, Адхам вернулся к брату.

Пожав плечами, Азим завёл жеребка в пятое по счёту стойло. Всего их было пятьдесят, расположенных непосредственно вдоль подножия южного склона. Из трёх стоил дальше от Азима на поле выехали трое участников на своих разномастных лошадях и смерили Азима и его жеребца удивлённым взглядом, сочетающим в себе подозрение и недоумение. Они въехали на поле, а трое других, которые до этого тренировались, покинули поле и вернули своих лошадей в стойла.

Азим обратил внимание на участников состязания. Все они были определённо старше него и выглядели опытными, сильными и смелыми. На одних лицах была уверенность, на других надменность, но кое-что их объединяло. Они все то и дело поглядывали на новичков. На Азима же они смотрели с недоверием, а некоторые даже с презрением.

Это привело юношу в замешательство. Он повернулся к своему жеребцу, чтобы не встретиться с неприветливыми взглядами других участников.

— Не подведи меня, — прошептал он лошади, гладя за шею.

Привязав жеребца в стойле, Азим всё-таки подошёл к забору, чтобы посмотреть, как тренируются другие участники и что они делают.

Ограждение высотой в один газ состояло из тополиных брёвен толщиной в ладонь и обрамляло девять десятых поля. Оно служило для обозначения границ поля, составляя в диаметре двести пятьдесят газов. За пределами ограждения, у западного склона Азим заметил большой загон, в котором были винторогие горные козлы — мархуры.

— «Мы будем загонять этих козлов?» — задумался Азим.

Вместо ответа Азим услышал какой-то ропот за своей спиной и повернулся к стойлам. Как только он это сделал, несколько участников, в двух стойлах от его, отвернули свои осуждающие лица и стихли. Они были не единственными, кто шептался и явно не одобрял присутствие Азима среди них. Он не понимал причину такого отношения. Азим заметил приближающегося к нему участника, и решил уточнить это у него.

— Тебе здесь не место, парень! Шёл бы ты греться в маминых объятиях ещё пару лет, — процедил это молодой человек, проходя мимо Азима.

Не успев сказать и слово, Азим замер с раскрытым ртом.

— Не обращай на него внимания, сын. Он не со зла.

Аъзам вернулся с братом. В руках у него был белый хлопковый платок с небольшими зелёными виноградными гроздьями. В руках Адхама были куски белой ткани с таким же узором.

— Тебе достался зелёный виноград, — сказал Аъзам. — Кроме тебя есть ещё один новый участник. Ему достался жёлтый виноград.

— Откуда в них столько ненависти ко мне? — недоумевал Азим.

Аъзам томно вздохнул и посмотрел сыну в глаза.

— В Бузкаши могут участвовать юноши от восемнадцати до двадцати пяти лет. Это правило я тебе уже объяснял. Но… — Аъзам посмотрел на других участников и снова перевёл взгляд на сына. — Я не рассказал тебе о негласных правилах.

— Каких? — тихо спросил Азим.

— Это жестокая игра, — Аъзам кивнул в сторону поля. — Очень давно, после нескольких несчастных случаев многие родители одно время не позволяли своим сыновьям, не достигшим двадцати лет, участвовать в Бузкаши. Правивший тогда султан не стал изменять правила, и с тех пор это стало негласным правилом среди самих участников. Участники постарше договаривались с тем, кому было младше двадцати лет, о воздержании от участия и обещали подготовить их к состязанию, когда им будет за двадцать. Многие из них — друзья или знакомые между собой, но никто из них не знаком с тобой, так же как и ты с ними. У тебя, сын, не так уж и много друзей, которые могли бы предупредить тебя о таком негласном правиле. Да и я забыл о нём. Ты так неожиданно принял решение об участии, что у меня не было времени отговорить тебя.

— Они решили, что я не уважаю их правило? — предположил Азим.

— И их самих, — дополнил предположение сына. — У нас, нынче, довольно чувствительная молодёжь, — пожал плечами Аъзам.

— А что за несчастные случаи? — поинтересовался Азим.

— Однажды…

— Доброго вам дня, — вдруг вмешался молодой человек двадцати одного года с синей узорчатой тесьмой по краям своего серого халата и рукавов. — Извините, что перебиваю. Ты тоже впервые принимаешь участие? — юноша учтиво кивнул Аъзам и Адхаму и обратился к Азиму.

— Да, — коротко ответил Азим, глядя на смуглого юношу с тонкими бровями. На его поясе был тот самый белый платок с жёлтой гроздью.

— Меня зовут Икбол37. Не хочешь выехать на поле и потренироваться со мной?

вернуться

37

Икбол произносится с увулярной «к».

75
{"b":"885658","o":1}