— Вы правы, господин. Люди пропадают, но не так часто, как вы думаете, — Акмал сделал пару коротких шагов к Расиму. У него было такое выражение лица, будто он сейчас раскроет тайну вселенной. Писарь посмотрел на чиновников и снова перевёл серьёзный взгляд на премьер-министра. — В течение трёх последних месяцев я изучал все старые записи о переписи населения, рождаемости и смертности. Я провёл анализ и обнаружил, что до Чёрной напасти случаи пропажи людей были единичными и за три тысячи лет Эпохи человека не наберётся и ста случаев. Господин, подумайте только, за последние восемнадцать лет пропало больше тысячи ста человек. Исчезли без следа.

Слова старого писаря привели чиновников в смятение. Они начали переглядываться и переговаривать друг с другом в недоумении. На Расима же они оказали положительное воздействие. Они сняли его напряжение. Услышать, что это не шпионы, вынюхивающие его секреты, было для него облегчением. С другой стороны, слова писаря порождали новые вопросы. Расим не знал ничего об этой треклятой Чёрной напасти. Он не смог найти ни одного упоминания в своих книгах и рукописях. Может, нашёл он?

— Что ещё вы узнали? — поинтересовался Расим, не обращая внимания на ропот подчинённых.

— Больше ничего, господин, — тупо произнёс Акмал.

— Что?! — ответ не удивил, а привёл в негодование Расима, да и остальные были несколько удивлены. — Никакого упоминания о Чёрной напасти или об этих самих тенях? — он с возмущением уставился на писаря.

Акмал потупился и отшагнул назад.

— Я… — запнулся он. — Я не смог найти ни одного упоминания ни о Чёрной напасти, ни о тенях, господин. Но…

— Я и сам об этом знаю, — негромко, но с раздражением отрезал Расим, кривым оскалом пялясь на Акмала. — Думаешь, я сам не искал информации о Чёрной напасти?!

Акмал проглотил ком, дрожащий у него в горле, и тихо произнёс:

— Г-господин, в своём исследовании я проводил связь между Чёрной напастью, тенями и пропажей людей. У меня есть некоторые догадки, но мне нужна ваша помощь, чтобы подтвердить их, — его просьба касалась всех присутствующих.

Расим снова нахмурился, словно злая собака.

— Догадки? — негромко, но сердито повторил он. — Ты стоял здесь и изливал свою речь ради догадок?! — Расим злобно и в недоумении развёл правой рукой. Он тяжело вздохнул и опустил хмурый взгляд. — Впрочем, — негромко произнёс он, — если бы ты мог решить эту задачу сам, ты был бы визирем, а не писарем, — он огрел Акмал презирающим взгляд исподлобья и развернулся к выходу.

Расим сделал шаг, но остановился рядом с Латифом и задумался. С тех пор как он служит падишаху, Чёрная напасть была одной из постоянных причин его головной боли. Расим сожалел, что ещё тогда, восемнадцать лет назад не предал все земли, охваченные Чёрной напастью, огню. Теперь поражённых земель стало в разы больше, а к ним добавились ещё и тени.

Нет. Нужно скорее решить эту проблему и облегчить жизнь народу, особенно крестьянам. Благо, его методами, пусть и запоздалыми, Чёрная напасть, хоть и медленно, но уже отступает. Как же быть с тенями?

Расим собрался с мыслями. Выпрямился и решительно посмотрел на подчинённых.

— Из-за Чёрной напасти гнили наши урожаи, опустела казна и обеднели люди. Из-за неё наше государство пришло в упадок. И теперь какие-то тени шаркают по нашим улицам. Люди слышали их голоса, а раз тени говорят, значит должны быть и тела, отбрасывающие эти самые тени. Найдите их! — категорично велел Расим. — Вохид, задействуй всех своих людей и выясни, кто это. — Расим бросил косой взгляд на Акмала и снова обратился к начальнику городской стражи. — Будешь докладывать ему.

Визирю внутренних дел не понравилось, что премьер-министр оставил его в стороне в этом деле, будто он здесь никто. И прежде, чем он смог возразить, Расим обратился и к нему:

— А вы, господин Орзу, следите за их действиями. Возможно, хозяева этих теней связаны с заговором против шахзаде. Я поручаю вам контроль над всем этим делом, — заключил Расим соответствующим жестом руки.

С удовлетворённым «Я» Орзу склонил голову в знак подчинения и без лишних слов подвёл руку к сердцу.

Расим не понимал поведение Орзу. Сначала он был подозрителен, а теперь он превратился в покладистого лоботряса. Может, он действительно что-то заподозрил и играет в роль послушного визиря. Если так, то Расим сам дал на то повод.

— «Что ж, разберись с этим делом, а потом я разберусь с тобой».

— Ты доволен? — Расим испытующе взглянул на Акмала.

— Благодарю вас, господин премьер-министр. При содействии вои мы быстро выясним, кто отбрасывает эти тени и как они связаны с пропажей людей, Чёрной напастью и заговором, — серьёзным голосом обещал писарь. В этот самый момент он чувствовал себя важным и нужным, как никогда прежде, и гордился этим. Будет, что рассказать заскучавшим внукам.

— Прекрасно, — Расим небрежно поднял руку перед собой. Он оглядел подчинённых, вопросительно посмотрел на писаря, который, склонив голову, хотел вернуться к своей столу и сделать записи в своих желтоватых бумагах. — Вы можете быть свободны, — сказал Расим и снова коротко указал на выход.

Этого было достаточно, чтобы все подчинённые с почтением склонили головы перед премьер-министром, приложив руку к сердцу, и ушли. Чиновники скрылись за служебной дверью, писарь сел за свой стол, а Расим остался на месте. Он был в нескольких шагах от очага и, глядя на полыхающий огонь, он чувствовал, как вспотел и запах его же тела начал раздражать нос.

— «Нужно снова принять ванну», — с досадой подумал он.

Расим перевёл своё внимание и чувства на свою внутреннюю силу и начал осязать тепло внутри своих рук. Его левая рука слегка поднялась и потянулась к очагу. Его силы возрастали, что придавало ему уверенности. Он с восхищением смотрел на огонь, а его рука хотела вытянуть из очага всё пламя и поглотить его. Расим был уверен, что огонь не причинит ему вреда. Однако он подавил в себе это искушение и отвернулся от огня.

— Потуши огонь в очагах! — приказал он слуге, который в недоумении стоял в дверях служебного входа.

Расим с раздражением снял с головы чалму и вздохнул с облегчением. Взяв чалму под мышку и, проклиная всю знать, направился к выходу. Многие из них, словно сговорившись, пришли в одних тюбетейках; хорошо, что не в одинаковых.

Акмал сделал все нужные записи и начал собирать свои бумаги. К этому времени в аудиенц-зал вернулся слуга с двумя деревянными ведрами в руках. За ним в зал вошёл ещё один слуга, тоже с вёдрами. Они выплеснули воду в очаг и раздался шипящий звук раскалённых дров. Слуги выплеснули воду и из второго ведра.

Наконец, огонь погашен. Расиму до смерти надоело терпеть этот жар. Во время заседания он сидел ближе всех и посередине двух очагов и проклинал себя за то, что надел плотную одежду, в отличие от знати, которая пришла в легких одеяниях. Лишь у нескольких худощавых богачей была тёплая одежда. Они-то, как и Расим, были против разведения огня.

Расим с презрением сморщил нос, невольно вспоминая об этом. В следующий раз он проведёт заседание визирей на улице. Ухмыльнувшись от этой мысли, он достал платок из кармана шаровар и вытер вспотевшую голову. Его волосы кудрявились, когда к ним прикасалась влага. Отец говорил, что у его матери были кудрявые локоны, и в этом он пошёл в неё. Потому, в детстве он просил отца не вытирать ему голову сразу после ванны. Он стоял возле старого зеркала с разбитым верхним углом и представлял, какой была его мать.

— «Скоро, отец», — с горьким комом в горле, обещал про себя Расим и, растопырив пальцы, провёл правой рукой по голове, чтобы поправить укладку. — «Нужно подстричься», заключил Расим.

Длина его волос превышала длину его среднего пальца, а он любит, когда волосы не длиннее большого пальца. Тогда они не кудрявятся при каждом удобном случае и не причиняют ему боль напоминанием того, чего у него никогда не было.

Чтобы отвлечься от грусти, Расим прошёлся по аудиенц-залу и незаметно от слуг и писаря погасил каждую свечу на колоннах и стенах коротким движением руки. Зачем их только зажгли, ведь дневного света, проникающего через потолочное окно, было вполне достаточно. Благо, свечи на люстрах не были зажжены.