— Вот так я и оказался тут, — отдавая у калиточки корзинку, завершил он свою историю. Поведал эльф и о гоблинше с ее предсказанием, и о дороге в дилижансе, и даже о том, что цены в местном трактире совсем как столичные. Просто кошмар.

— Телиса, Дорика, — из-за угла когда-то крепкого, а сейчас немного запущенного дома на звонкие голоса детей вышла женщина, — быстро вы сегодня. Поможете мне в огороде?

— Юнда? — Эльф с удивлением узнал в ней бывшую попутчицу.

— Мам, а раз мы тебе не родные, то можем ведь похвалить как посторонние гномки? — вдруг задала вопрос малышка постарше, которую, как узнал по пути Вилли, звали Дорика.

— Точно! — обрадовалась Телиса. — Дядя Вилли, у нашей мамы точно борщ самый вкусный. И мы ведь гномки! Целых две. И хвалим. И мама у нас хоть и хорошая, но она не родная. А значит, честно все. Так ведь сказала вам гадалка?

Два маленьких вихря, схватив за руки эльфа и ничего не понимающую Юнду, потащили их в дом, а потом, усадив взрослых на лавку у окна, поведали план.

— Если мама Юнда сварит свой борщ, который варила, когда у папы были именины, то он точно проклятие снимет. Он самый-самый гномский и очень-очень вкусный! — сияя маленьким солнышком, тараторила Телиса.

— И тогда, наверное, можно будет заплатить за него. Это ведь работа, а за работу платят, — кивнула, поддакивая сестре, более серьезная Дорика. — Думаю, что одна золотая монетка — это хорошо. Можно будет починить крышу у сарая.

— Дорика! — Юнда нахмурилась. — Ни одна миска супа не может стоить золотой! Да мне и варить-то не из чего. Овощи сейчас невкусные все, старые уже, да и стоят втридорога. К тому же у меня полно работы. Да и борщ мой самый обычный, а не какое-то средство от проклятий.

Вот тут-то наш эльф и насторожился.

До этого все гномки, которым он платил гораздо больше золотого, в один голос уверяли, что их борщи самые что ни на есть волшебные. И вкус-то у них неземной и единственно правильный. И овощи-то для них только-только с грядки! А получается ведь — какие овощи? Еще же ничего не выросло!

Пока он размышлял, девчушки расстроились, а еще заспорили о ценах. Ну и пересказали Юнде, как эльф наш всем платил и платит.

— А денежки в банке ему дядька Ригнон Колосок в Усах не дает за эльфячие бумажки, — услышал Вилли уже конец пересказа своих злоключений и устыдился.

Почему-то неловко ему стало перед серьезной уставшей женщиной с руками, испачканными землей, которой приходится много работать, чтобы содержать семью.

— А возьмите меня в работники! — неожиданно для всех, включая себя, предложил он. — Я вам с огородом помогу, а вы мне потом, как урожай соберете, борщ сварите. Только вот из трактира мне съезжать придется. Комната там слишком дорогая, до осени не хватит денег оплачивать.

— А у нас флигель есть! — Телиса, радуясь, что можно помочь хоть в чем-то симпатичному и доброму эльфу, ткнула куда-то в окно. — Там раньше работники жили, пока папа жив был, а потом денег не стало почему-то…

Юнда, подскочив с лавки, обняла сникших девчушек. Она-то знала, куда делось все состояние покойного мужа.

— Ну ничего. Мы с вами справимся. Будут у нас деньги. Все наладится, — гладила она прильнувших к ней малышек.

— Я у вас флигель могу снять, если он дешевле, — тут же предложил Вилли, решив, что непременно должен сделать все, чтобы отведать Юндиного борща. — На огороде буду работать за еду, а за жилье заплачу. Тогда, наверное, хватит тех монет, что остались?

Он высыпал на стол остатки золотых из кошелька.

Юнду девчушки в итоге уговорили.

Хотя самой гномке не очень нравилась мысль, что в поселке начнут о ней судачить. Ведь языки местных кумушек были как помело, а уж такое пикантное явление, как поселившийся почти под одной крышей с молодой вдовой эльф, — событие в их местности далеко не тривиальное.

Все, что женщина смогла придумать, чтобы защитить себя от досужих сплетен, — это предложить Вилли заключить контракт.

— К контрактам все гномы относятся очень серьезно, — объяснила она не совсем понимающему, что тут такого, ушастику. — А наш староста поселковый — балабол почище тетушек на рынке. О том, что вы у нас жилье сняли и в работники нанялись, узнают все. Посудят, порядят кто о чем. Кто-то об упущенной выгоде в сдаче жилья посетует, кто-то о том, какие из эльфов работники, поговорит, да и притихнут потом, если новых поводов не давать.

Эльфы-то не очень любили говорить о ком-то, кроме своих персон, и осудить могли разве что за погрешности в костюме. По крайней мере, те немногочисленные знакомые, с которыми чаще всего пересекался на приемах и вечеринках наш герой. Поэтому Вилли ничего так и не понял, но на контракт согласился.

Бумаги подписали в управе и заверили как положено. Причем староста, пожевав губу, замялся, когда речь зашла о деньгах, но под хмурым взглядом Юнды неожиданно для эльфа плату взял крошечную.

Вилли экономии обрадовался, простодушно решив, что это из-за льгот для местной жительницы. Настоящих расценок эльф, в отличие от Юнды, не знал, торговаться не умел и в чем-то был наивнее, чем гномские младенцы.

Потом он снова радовался, забирая вещи из трактира. Хозяин заведения льстиво улыбался, кланялся, чуть не подметая бородой пол, и тоже за последние неоплаченные дни затребовал какие-то медяшки, буркнув про скидку как долго проживающему клиенту.

Все это время Юнда, конечно, была поблизости, похлопывая по руке свитком с печатями.

Пытливый читатель может удивиться, почему столь влиятельные гномы так испугались бедной вдовы, которую до сих пор и защитить было некому.

А все просто. Законы гномьего королевства наша красавица, как истинная гномка, знала хорошо. А согласно одному из пунктов о контрактном найме работников, лицо, его нанявшее, может в случае необходимости представлять его в суде.

Так что теперь любой пожелавший обжулить эльфа рисковал получить от женщины судебную претензию. Законы свои гномы чтили и соблюдали строго. Поэтому в королевстве всегда был порядок, хотя иногда это приводило и к печальным последствиям, притом совершенно оправданным местным законодательством. От этого, похоронив мужа, в свое время и натерпелась молодая вдова.

Ни о чем этом Вилли понятия не имел, да и не сильно задумывался. Эльф радовался экономии средств и тому, что, как он полагал, разгадал загадку старой гоблинши-пророчицы.

«Вот поживу почти в своем доме, — мечтал наш герой, идя за Юндой к флигелю, — отдохну на природе, сниму дурацкое проклятие, потом будет что рассказывать в модных салонах по возвращении домой. Стану звездой всех приемов».

Но мечты сибарита на отдыхе разбились о суровую реальность, точнее о две.

Первой был флигель. С виду крошечный, домишко стоял у самого леса, на границе принадлежащего гномке участка земли. В нем было даже два этажа, но потолки там были низкие, а комнатки малюсенькие. Комнатушек было две. Одна наверху, а другая внизу. Но, обследовав верхнюю, Вилли понял, что для использования она совсем непригодна. Рамы в окнах перекосило от сырости, в углах виднелись пятна плесени.

— Тут внизу камин хороший. Я его топлю иногда, чтобы все совсем не отсырело. Зима была с метелями, верхний этаж промерз, и сквозь щели снегом напорошило, — словно извиняясь за такие условия, прятала глаза женщина, про себя успокаивая совесть тем, что ушастый сам напросился, она предупреждала, да и плата за все не бог весть какая.

— Да мне вполне хватит места внизу, — Вилли сунул нос за дверь под лестницей, обнаружил там местные «удобства», которыми трактирщик в своем заведении похвастаться не мог, и опять преисполнился оптимизма, — и вещей у меня немного.

Первый раз за все время он с благодарностью вспомнил папашу Мордерсона. С десятью чемоданами эльф бы тут точно не разместился.

— Ну тогда приступай к работе. — Юнда развернула перед остроухим контракт. — Ужин надо заработать. Пошли, покажу огород и рассаду. Если что непонятно, то Дорика и Телиса подскажут, но справляться должен сам! У девочек свои обязанности, а мне пора идти работать.