Как ни крути, Ральфу в любом случае пришлось бы отбросить неприязнь к Гильдии – деньги практически закончились. Золотые пластины с привычными и непонятными для всех цифрами уже давно не отягощали его кошель из дорогой мягкой кожи, вселяя во владельца зуд пробуждавшегося гедонизма. На данный момент сын некогда богатой семьи обладал лишь несколькими чешуями из серебра, что позволяло ему прожить еще месяц в откровенно низкопробной гостинице. Ральф ожидаемо не был сведущ в расценках перевозчиков, но смутно догадывался – столь жалких крох, вероятно, не хватит для оплаты поездки в дальние земли на юге, да еще и с багажом. Что ж, придется снова склонить голову и, демонстрируя покорность, идти к перевозчикам, дабы поправить финансовое состояние хотя бы до возможности покинуть родной Вейтендайль…

Гильдия встретила Вейссера холодным взглядом распорядителя – сухого мужчины с проницательными глазами, которыми тот, казалось, мгновенно оценивал стоимость не только одежды визитера, но и его самого. Ральф знал – перевозчики всегда прекрасно осведомлены о происходящем, и, с большой долей вероятности, уже наслышаны про крах его фамилии. Учитывая это, мужчина принял решение быть искренним в разговоре, итог коего его ошарашил – распорядитель отверг прекрасного кандидата в ряды истовых охранников Гильдии.

- Молодой господин, - распорядитель намеренно подчеркивал потерянный Ральфом социальный статус, цинично делая акцент на нужных словах, - Я боюсь, мы не сможем взвалить на себя риск и принять тебя. Вы – аристократы, богачи и им подобные, всегда живете большим. Ваши амбиции всегда быстро выходят за рамки, которые может предложить Гильдия.

- Я же все вам рассказал, - Ральф чувствовал себя обескураженным, ведь… разве могла такая серьезная организация отказаться от первоклассного воина с впечатляющим вооружением?!

- Да, действительно, потомок Вейссеров, - распорядитель едва заметно изогнул тонкие губы в подобие улыбки, - Твоя ситуация сейчас кажется безвыходной, но я уверен – стоит тебе поправить положение, как казарменная жизнь в квартале начнет тяготить тебя. И совсем скоро ты падешь жертвой гонора, сбежав из рядов Гильдии в свиту к какому-нибудь аристократу, что пообещает горы золотых пластин за участие в их возне, гордо называемой «войнам».

Будь Ральф не настолько сильно подавлен ситуацией, он бы восхитился проницательностью распорядителя – с какой ловкостью, каким мастерством пожилой и тощий черт раскусил его! Пожалуй, щедрая на забавы жизнь начала сжимать тиски расплаты, вынуждая Вейссера принимать решения и, главное, нести за них ответственность. Даже притихший Траверс при всем желании не смог бы посоветовать предку эффективный способ разрешения ситуации.

- Мне нужно на юг. В Кельдхофф. Сколько это будет стоить?

- Ты поедешь один, без слуг? Поклажа?

- Да, только я. Из вещей… ну, - Ральф призадумался, оценивая количество мешков для доспехов и одежды, - Три вот таких места, - он руками показал примерный объем багажа, чем вызвал у распорядителя хищный прищур.

- Это будет стоить достаточно дорого. В такие дальние точки мы включаем в цену питание – не хватало, чтобы весь обоз стоял, пока вы жидко срете по обочинам от испортившейся пищи, которую взяли с собой ради экономии, - тихий голос распорядителя звучал непреклонно, набрав прочности непреодолимых стен, сложенных из сотен древних правил.

- Так сколько?

- Двенадцать пластин, - неожиданно резко и одновременно сухо выпалил пожилой бюрократ, выбивая почву из под ног Ральфа, который держал в кошельке лишь десять серебряных чешуек. Заметив откровенное замешательство, распорядитель вкрадчиво добавил:

- Мы принимаем в качестве оплаты не только деньги. Ты можешь использовать практически, любые ценные вещи…

Вечер, проводимый в тесных стенах дешевой комнаты, превратился в изощренную пытку, коих Ральфу еще не доводилось испытывать. Молодого отпрыска богачей никогда доселе не затрагивали вопросы и проблемы, обыкновенно решаемые юрким, деловитым Швабсом. Договориться с хозяевами постоялого двора о горячей воде или куртизанках, упросить их достать из подвала лучшие вина, распорядиться подать изумительно приготовленные блюда к определенному времени – в роли господского шныря Швабс, оказался, поистине, незаменим. Сейчас же Ральф лихорадочно пытался решить, что из вещей ему не пригодится в будущем и может быть пожертвовано «услужливой» Гильдии. Само собой, расчетливые черти из мира обозов с дорогами оценят любое имущество Вейссера в разы дешевле настоящей стоимости, однако Ральф даже не имел представления, куда и к кому сейчас направиться. Из горячего клубка мыслей, обид и подкрадывающейся паники от осознания содеянного, мужчина пытался выудить нечто, хотя бы отдаленно похожее на план действий. Сейчас бывшему городскому рыцарю как никогда требовалась опора в размышлениях, иначе они легко могли раздавить сознание Вейссера, словно хрупкий панцирь ничтожного жука. Ральф изнывал от желания погасить метание мыслей алкоголем, которой бы скоро разлился по телу привычной волной теплой эйфории, баюкая его разорванную событиями гордыню. Однако сейчас бедовому потомку семьи Вейссеров предстояло перейти мост от слабовольного ничтожества к человеку и совершить первые шаги в новой и по-настоящему своей судьбе.

Пока предок сидел на грязной и жесткой кровати, согбенный снаружи и куда сильнее согнутый внутри, Траверса также обуревали тягостные домыслы. Поскольку он ничего не знал о механизме переноса сознания и распаковки памяти предков (если это не было монументальной галлюцинацией, либо изощренной версией запретной виртуальной реальности, доступной лишь иллирийским гедонистам), Вайса волновало ближайшее будущее. Вернется ли его сознание в родное тело с гибелью Ральфа, либо медленно угаснет, скованное пленом разлагающейся плоти, кишащей червями и бактериями? Поскольку мать принципиально ничего не рассказывала Траверсу о примитивных предках, он не знал, в какой момент произошло зачатие следующего колена их рода. Возможно, его прадед либо прабабка оказались просто незапланированными последствиями непродолжительного, однако разнузданного блуда Ральфа, чудом не погибнув при родах или от вездесущих болезней средневековья. Хотя Траверс не исключал вариант, что продолжатели фамилии еще не появились на свет, тогда у него будет достаточно времени выяснить источник возникновения проклятия, дабы самому не стать прискорбным финалом рода Вайсов. Впрочем, учитывая, как предку удалось «наследить» за не самую долгую жизнь, корень проклятья легко мог произрастать от брошенной невесты – Ангры, либо даже от Вейссера-старшего, исторгавшего совсем недавно жуткий поток омерзительной брани в адрес сына. Откровенно говоря, ситуация пугала Траверса непредсказуемостью и полным отсутствием контроля с его стороны – в СВОЕЙ жизни он бы ни за что не допустил подобного…

Ральф, непрестанно ерзая по смятой простынке, сумел определить план действий на завтрашний день. Из всего имущества наиболее безболезненно он сможет расстаться с турнирным шлемом – отлично выкованное оголовье с глухим забралом в строевом бою окажется бесполезным и, более того, опасным. Явное ограничение обзора и затрудненное дыхание могли привести к фатальным последствиям в настоящем сражении. Находясь среди двух линий плотно стоящих людей, увлеченно перемалывающих друг друга жутким древковым оружием, приходилось куда сильнее уповать на взаимовыручку, слаженность и выносливость, нежели на непроницаемость стали, облегавшей тело. Наконец, оба измученных разума погрузились в вожделенное забытье – вернее, сознание Ральфа набросило на Траверса тяжелую багровую завесу, оставив того на границе двух миров. С этой точки Вайс всю оставшуюся ночь поневоле наблюдал за мыслями и чаяниями предка, возникавшими из темно-красного моря беспокойства, словно оголившиеся во время отлива бока фантастических рыбин или остовы погибших кораблей.

Утро принесло деятельность, а, следовательно – облегчение для обоих. Распорядитель Гильдии не сумел скрыть удивление и окрашенную алчностью радость, с излишней готовностью принимая от Ральфа дорогостоящий шлем. Буквально, через час Вейссер, наняв в помощь подвернувшегося бедняка за баснословную серебряную пластину, перетащил весь багаж из гостиницы, и ныне ожидал погрузки на баржу. Хотя бы здесь Ральфу повезло – рейс оказался уже сформирован. По сути, бывший городской рыцарь сумел «попасть в последнюю повозку» перед отправлением в Кельдхофф – город, о котором Ральф лишь слышал несколько раз, и услышанное нельзя было назвать лестным. Но именно там сходилось множество путей, как морских, так и земных, посему город выступал своеобразным котлом, где представители народов, населяющих Змеиный Залив, сплавлялись в странный конгломерат. Ральф не сомневался – там ему точно достанет сил и везения найти подобающего нанимателя, а затем, возможно, возвыситься, вернув то, что играючи отняла жизнь… Нет, вернуть и хотя бы частично исправить то, в чем повинен он сам – потомку Вейссеров пора привыкать к именно такой, честной трактовке событий.