Выкуси!

И снова Ключевский надавил, снова загнал меня в угол. Отсёк от доступа к энергии окончательно и бесповоротно. Я лишился доступа к входящему потоку, но вовремя переключился на работу с потенциалом, и нить накаливания продолжила сиять. Увы, замешательство соперника оказалось мимолётным, и почти сразу меня сдавило почище попавшей под пресс консервной банки. Дворянчик действовал во многом наугад и не слишком умело, зато с полнейшей самоотдачей. И — преуспел.

Щёлкнул электрический разряд, запахло озоном, лампочка погасла.

Я не сдержался и коротко ругнулся, рывком высвободил руку, тряхнул занемевшей кистью и сразу привалился к стене, иначе попросту не сумел бы устоять на ногах. Накатила дурнота, пришлось размеренно задышать. Когда самую малость очухался, то сунул лампочку в карман и принялся разминать передавленное чужой хваткой запястье, заодно резким усилием будто бы раздулся изнутри, расправил энергетику, вернул в исходное положение узлы и расправил каналы. Вновь накатило головокружение, и вновь я устоял на ногах.

— Тридцать семь секунд, — донеслось до меня словно бы даже через слой ваты.

Я протянул руку, и Ключевский понял намёк, достал бумажник и без лишних слов вручил мне сотенную банкноту. В его взгляде читалось нескрываемое превосходство, но ещё почудился намёк на интерес.

— Ну? — буркнул я, пряча деньги. — Доволен?

Запястье ломило просто нещадно, по лицу катились крупные капли пота, да и в целом самочувствие оставляло желать лучшего, а когда тряхнул рукой, с кончиков пальцев и вовсе посыпались искры. Со внутренней энергетикой теперь работать и работать.

Зараза!

— Как? — спросил Ключевский. — Как тебе это удалось?

— У слабосилков свои секреты, — через силу ухмыльнулся я, достал платок и вытер лицо.

— Что это за техника? Ей реально научиться?

— Реально, но сложно, долго и дорого. — Я оценивающе посмотрел на собеседника и поправился: — Впрочем, для тебя скорее сложно, чем дорого.

Ключевский ответил столь же пристальным взглядом, явственно поколебался, но всё же счёл для себя возможным спросить:

— Научишь?

Продемонстрированное превосходство в мощности будто бы подняло его на ступень выше, я оказался поставлен на место и низведён из ранга возмутителей спокойствия в разряд обслуживающего персонала.

Да ну и чёрт с ним!

— Теорию объясню за сто лат, но предупреждаю сразу: практиковаться нужно будет под присмотром опытного специалиста. И не абы какого, а разбирающегося в этой технике. Если интересует, у меня есть один такой на примете. Выйдет недёшево, но оно того стоит.

— У тебя на примете? — не удержался Ключевский от снисходительного смешка. — Толковый специалист? Шутишь?

Я не обиделся, просто мысленно накинул за каждый урок сверху дополнительную десятку.

— Андрей Донец, слышал о таком? Он настройкой наших операторов на айлийский источник занимался, а на такой пост кого попало не назначат. Специалист высшего класса!

— Ты его откуда знаешь?

— На Кордоне вместе работали. Я там одно время первую настройку новичков контролировал.

Дворянчик поджал губы, потом вновь полез за бумажником и спросил:

— Когда сможем начать?

— Да хоть прямо сейчас. Но это что касается теории. О практике надо с Донцом договариваться.

— Так позвони и договорись! — объявил Ключевский, сунув мне сотню.

Он первым прошёл в гостиницу и в холле дожидаться меня не стал, сразу спустился в подвал. Ну а я договорился с портье о доступе к телефонному аппарату и принялся названивать Андрею. Вкратце обрисовал ситуацию и условился о встрече, после двинулся в пивную и вновь ощутил дурноту, пришлось даже постоять немного на середине пролёта.

Когда спустился в подвал, разговоры немногочисленных посетителей пивной как отрезало. Я взгромоздился на высокий стул и попросил кельнера налить рюмку чего-нибудь покрепче, только не водки. Тот показал бутылку.

— Кальвадос?

Пробовать это пойло мне ещё не доводилось, махнул рукой.

— Давай!

В два глотка осушил рюмку и ушёл в дальний зал. Серж и приятель Ключевского, сосредоточенно изучали расположение шаров на бильярдном столе, а сам мой недавний оппонент сидел за столом и цедил пиво.

— Ну что? — спросил дворянчик.

— Он найдёт время.

— Арсен доиграет и поедем, — объявил Ключевский.

Я покачал головой.

— Мне там делать нечего, я всё по телефону уже объяснил.

— Вздор! — отмахнулся Ключевский. — Я тебе деньги плачу, вот и отрабатывай!

Спорить не имело никакого смысла, так что я уселся напротив Кеши, перехватил его настороженный взгляд и покачал головой, после выложил на стол электролампочку.

Паренёк подался вперёд и тихонько спросил:

— Что происходит вообще?

Я отмахнулся и попросил:

— Будь добр, вкрути лампочку на заднем дворе. А то я не в состоянии.

— По тебе и видно.

И точно — меня опять замутило. Я ушёл в уборную, погляделся там в зеркало над раковиной и невольно ругнулся. Физиономия белая-белая, губы чуть ли не синие, под глазами тени залегли, а сами они покраснели из-за полопавшихся капилляров и будто бы даже запали. Одним словом — краше в гроб кладут.

Умылся, но особого облегчения не ощутил. Тогда провёл ладонью по бритой макушке и задумался, не пора ли наведаться в парикмахерскую или стоит отрастить волосы, но не смог определиться даже с этим. Вновь коротко матюгнулся и вернулся в зал. Бильярдная партия к этому времени уже подошла к концу, и я в компании парочки дворян покинул гостиницу, зашагал к автомобилю. Арсен занял переднее пассажирское сидение рядом с приятелем, мне велели лезть на задний диванчик, благо тот в роскошном «Адмирале» был широким и удобным.

— Куда ехать? — спросил Ключевский, заведя двигатель.

Я объяснил, потом решил не терять время попусту и принялся втолковывать ему принципы проработки внутренней энергетики, усиления отдельных узлов и увеличения эластичности каналов, а ещё то, каким образом это всё препятствует блокировке сверхспособностей.

Арсен слушал-слушал, потом выудил из внутреннего кармана пиджака бумажник и с усмешкой спросил:

— Сколько с меня за лекцию?

— Жирно ему будет! — рассмеялся Ключевский. — Он за нас ещё комиссионные слупит. Слупишь ведь?

Именно так я и намеревался поступить, но даже не отдавал себе отчёта, сколь обстоятельно подойдёт к делу Андрей. Общий анализ состояния внутренней энергетики, изучение тонуса центрального узла, оценка эластичности и пропускной способности основных каналов, отслеживание каких-то там откликов и разработка оптимальной схемы развития в рамках моей техники — и это только для начала, это без индивидуальных занятий, за каждое из которых он запросил ни много ни мало по семьдесят пять монет.

Но серьёзным был лишь подход, а вот сам Андрей ни на минуту не умолкал: шутил, толковал о новинках кинематографа, премьерах спектаклей, поступивших в продажу книгах и спортивных состязаниях. В столь приподнятом состоянии духа мне видеть его ещё не доводилось, при этом я не сумел уловить ни малейшего намёка на фальшь, а Ключевский и вовсе так проникся, что пригласил Андрея в ресторан.

И пригласил — это ещё мягко сказано, отказаться у Донца попросту не вышло.

— Уговорили, господа! — рассмеялся он, сдавшись. — Сегодня я в вашем полном распоряжении. Но предлагаю всё же начать с процедур!

Против этого никто возражать не стал, и одновременно с контролем упражнений по проработке внутренней энергетики Андрей взялся выправлять у своих новых пациентов какие-то незначительные девиации. Тогда-то к нам и заглянул Гашке.

Он моментально сориентировался в ситуации и состроил страдальческое выражение лица.

— Андрей Игоревич! Мне бы аспирину, а то зуб разнылся, просто сил никаких нет!

— А возьмите сами, Иван Николаевич! — откликнулся из процедурной Андрей. — В шкафчике! Да вы знаете!

Гашке вытряхнул из бутылочки одну таблетку и двинулся на выход, попутно кивком указал мне на дверь. В этот момент я был предоставлен самому себе, поэтому выскользнул следом.