– Чего тебе, Будулай?

– За кражу, я спрашиваю, сколько дают? – повторил цыган.

Сергей пристально посмотрел в красноватые глаза собеседника и произнес:

– За кражу бутылки водки административкой отделаешься. А про коня, если сам сдуру не сболтнешь, они не узнают.

– Вот Дьявол, как он… – пробормотал цыган и перекрестился, провожая взглядом незнакомца.

Сергей вышел из полицейского участка. Свежий зимний воздух кружил голову. Он закрыл глаза и с наслаждением сделал медленный вдох. Цепкая холодная рука и хриплый голос вернули его в реальность. Появившаяся из ниоткуда цыганка в потрепанной куртке уже водила грязным пальцем по его ладони и безостановочно говорила:

– Красавчик, всю правду скажу про женщин, про то, что на роду написано. Недругов у тебя много и дела твои темные. Но Бог послал тебе ангела, чтобы…

– Пошла прочь! – он освободился от цыганкой хватки и осмотрел улицу.

Вдоль припаркованных машин к крыльцу медленно подъезжал черный автомобиль. Из приоткрывшейся двери донеслось: «Винт, прыгай!»

– Здорово, как провел время в кутузке? Весело? – водитель загоготал. – Нам не придется за тебя краснеть?

– Неудачная шутка, Кувалда. Отвези меня домой.

– Но ведь тебя Лангин ждет?

– Подождет…Я хочу себя в порядок привести.

Черный седан вырулил на проспект, набрал скорость и поехал в сторону элитного коттеджного поселка. Здесь в двухэтажном доме наполовину сделанным из стекла было светло, просторно и чисто. Сергей поднялся на второй этаж снял одежду и встал под теплые струи воды. Он старался смыть с себя запах СИЗО, а также освободить голову от мыслей. Через двадцать минут он вернулся в машину:

– Я готов. Поехали.

– Зачем тебе такой огромный дом? Клаустрофобией страдаешь? – шутил Кувалда.

– Надо же куда-то вкладывать деньги…А где моя машина?

– Так и стоит на парковке у офиса.

Остаток дороги они ехали молча: водитель следил за сложным движением на проспекте, а Сергей пытался настроиться на разговор с боссом.

Высотное офисное здание «Мираж», построенное архитектором-сюрреалистом, было визитной карточкой города. Его центральные этажи занимала гостиница, внизу располагались кафе и ресторан, банкетный и конференц-залы и переговорные комнаты, остальные арендовали бизнесмены и предприниматели. С торца располагалась парковка, обслуживающая и соседнее здание городской администрации, а другой стороной оно граничило со сквером.

Сергей прошел мимо стойки ресепшн и на одном из трех лифтов поднялся на десятый этаж. Он без стука вошел в просторный офис, где Лангин отдавал последние приказы парням в черных куртках:

– И перешерстите весь арабский рынок. Если ему нравятся азиатки, то наверняка кто-то из них знает о его логове. Не мог же он сквозь землю провалится…Это все, идите работайте.

Сергей сел на диван, проводил парней взглядом и закинул ногу на ногу. Лангин сделал шаг к креслу, резко развернулся и выпалил:

– Ты что себе позволяешь? Возомнил себя Богом? Ты сорвал важную сделку!

– Не я, а твоя «правая рука». Он начал нести всякую чушь, а потом вообще сорвался: выскочил из ресторана и устроил стрельбу на улице, – Сергей отвечал спокойно, словно события двухдневной давности произошли не с ним. – Если это было так важно для тебя, почему ты отправил своего зятя? Вероятно, потому, что был не уверен в исходе…Я тебя предупреждал, что за химиком стоят люди с севера, и надо быть хитрее. Вообще не лез бы ты на чужую территорию.

Сергей встал и направился к выходу:

– Я больше в эти игры не играю.

– Ты не можешь сейчас вот так взять и уйти.

– А что мне мешает? Я – свободный человек.

– Винт, – голос Лангина стал мягче, в нем появились умоляющие нотки. – Сергей, я понимаю, ты устал. Отдохни пару дней. А в понедельник я тебе позвоню.

Сергей вышел из лифта на первом этаже. Чувство, что босс подставил его, бросил словно кусок мяса хищным гиенам, как кислота, разъедало его изнутри. Мир рушился на сотни осколков, за которыми была серая пустота. Как тогда в детстве, когда он разбил старое большое зеркало…

Лет в десять он посмотрел фильм о великом фокуснике Гарри Гуддини и окончательно решил освоить магию. Он завязывал покрывало на своей шее и давал представления перед зеркалом, воображая себя всемогущим волшебником. Он просил связывать себе руки, прятался в шкафу, тренировал задержку дыхания и «примагничивал» к своим рукам предметы с помощью клея и пластилина. Однажды он бросил кубик, который должен был раствориться в воздухе. Но его ожидания не оправдались: кубик угодил в зеркало, прямо в отражение головы мальчика. Старое зеркало покрылось паутиной трещин и стало медленно осыпаться осколками, обнажая серую краску стены…

Автоматические двери бизнес-центра впускали и выпускали безликих людей. Сергей пересек холл, не обращая ни на кого внимания: прошел сквозь группу мужчин в деловых костюмах, задевая их плечом, не думая приносить извинения, оттолкнул портье и чуть не сбил с ног девушку, замешкавшуюся у входной двери. «Простите», – сказала она нежным голосом останавливая круговорот мыслей в его голове. Сознание не воспринимало образ девушки целиком, придавая отдельным частям романтические нотки. Ее волосы были цвета луны и глаза оттенка февральского неба. Она «скомкала» серую стену мира…и вышла из «Миража». Сергей наблюдал, как незнакомка с подругой садилась в такси. Она больше не обернулась, хоть он буквально сверлил ее взглядом. «Эта девушка должна принадлежать только мне…»

V

– Ты всю дорогу молчала. О чем задумалась? – спросила Лена, когда они вышли из такси.

– Доклад. Помнишь работу, которую я делала в начале года? Куратор группы предложил выступить с докладом на научной студенческой конференции. А я понимаю, что чего-то не хватает…Я, наверно, завтра после учебы сразу уеду. Дома книга осталась…Да и маму давно не видела.

– Когда ты вернешься?

– Скорее всего в воскресенье, на последней электричке. Я позвоню.

– Мы с папой встретим тебя на вокзале…

Дома все было по-старому. Здесь ей был знаком каждый уголок, и какой вкусной казалась простая домашняя еда. Жаль только, что книга не содержала нужной информации. За поздним ужином у Ангелины родилась идея поехать в деревню: в доме бабушки-знахарки, возможно, сохранились записи или книги, которые ей помогут раскрыть тему. Окрыленная надеждами она отправилась в свою маленькую комнату. И как только голова коснулась подушки, девушка уснула.

Лидия, закончив дела на кухне, легла на расправленный диван в своей комнате. Но сон к ней не шел. Внезапный приезд Ангелины окрасил этот вечер приятными хлопотами. «Вроде бы прошло три месяца, как она уехала на учебу, – думала Лидия. – Да, она регулярно звонила и посылала фотографии. Но сегодня…» Мысли сбивались в кучу и разлетались, не давая даже додумать их. Сегодня на пороге Лидия увидела совсем «другого» человека! Это была не та девушка, которую она проводила в большой город, и не та девочка, с которой она прожила десять лет под одной крышей, и не та девчушка, которую она впервые увидела в доме матери. Эти три месяца самостоятельной жизни, успешной учебы, общения с новыми людьми сделали ее…взрослой. И теперь даже слово «мама» из ее уст звучало как-то особенно. Горечь от того, что долгие годы она воспринимала этого ребенка, как обузу, подкатывала шипучим комом к горлу и душила слезами. Они катились потоком по ее лицу прямо на подушку. Затею с поездкой в деревню Лидия не одобряла. «Но если Ангелине так важно это выступление, что ж…Встану пораньше, приготовлю что-нибудь вкусненькое на завтрак и с собой в дорогу», – эта была последняя мысль, успокоившая душевную смуту женщины, после которой она заснула.

В автобусе было тепло, легкое покачивание и мурлыкающе звуки музыки так и просили досмотреть утренний сон. Бескрайние снежные поля, темные пятна еловых лесов, серая лента дороги с редкими легковушками так и остались неувиденными. Три километра пешком от автомобильной трассы Ангелина преодолела с легкостью. Деревянные домишки в снежных шапках и с дымящимися трубами, с резными ставнями на окнах и широкими воротами тянулись вдоль главной деревенской улицы. Иногда линия заборов прерывалась, и тропинки среди высоких сугробов вели через переулки к другому ряду домов. Свернув на одну из таких улочек, Ангелина вышла к колонке, где две женщины в ярких платках набирали воду и обменивались новостями. Поглядывая в сторону девушки, они зашушукались: «Кого это к нам нелегкая занесла?» – «Не признала, что ли? Это ж Волчья сыть…» – «Вот ужас-то какой! Давненько мы воя по ночам не слыхали.»