－ О, как! Нас, － с нажимом произношу я,－ нет уже больше двух лет, Дим.

－ Я уже сказал, что был не прав. Я ошибался.

Встаю со стула и отхожу к окну. Совершенно не понимаю, что сейчас происходит. Мне даже кажется, что я оказалась в какой-то дешевой мелодраме. Еще одна сцена, и я услышу: «Стоп, снято!» Все исчезнет. Дима, цветы, его слова – все окажется частью сценария.

－ Позволь мне просто быть рядом. Я буду помогать вам и …

«Нет, это не кино, все реально!» – проносится в моей голове.

Я разворачиваюсь лицом к Диме. Он не шутит. Более того, настроен решительно.

－ Света об этом знает? － припечатываю его фразой.

Интересно, как он будет выкручиваться?

Интересно, как он будет выкручиваться?

Дима морщится, словно я сказала ему какую-то гадость. Он перестает есть и опускает вилку на стол, но не может справиться с эмоциями, и получается слишком резко – настолько, что громкое звяканье упавшей вилки заставляет меня вздрогнуть.

－Мы расстались, － холодно произносит он наконец, но я чувствую, с какой болью и кровью ему даются эти слова.

Черт, а это неприятно!

Ему жаль отношений со Светочкой, но не было жаль нас, нашу семью, о которой он сейчас вспомнил.

Обида скребет острыми когтями где-то в груди. Побежал ли он два года назад к Светочке с таким же скорбным лицом плакаться о том, что жена хочет с ним развестись? Сомневаюсь. Разве что для того, чтобы обрадовать ее и отметить факт избавления от надоевших отношений.

Мне, правда, это интересно? Или это что-то другое?

Другое. Потому что то, что я испытываю － адская смесь горечи и удовольствия. В глубине души я радуюсь их ссоре. Вижу, как ему больно, и мне от этого хорошо. Да, это как-то неправильно, так нельзя, надо простить и пожалеть человека.

Человека － да, но это мой бывший муж.

Стыдно ли мне?

Нет.

Совсем не стыдно и не интересно, что у них случилось со Светой. Муж и жена… как там… одна сатана? Правильно говорят. Поссорились － помирятся, мое участие здесь не требуется.

Возвращаюсь за стол. Дима молчит, и брошенная вилка так и лежит в стороне. Присаживаюсь на край стула и медленно пододвигаю пальцами прибор к его руке. Смотрю на него, и память подкидывает воспоминания, от которых я была бы счастлива избавиться, но, увы, это невозможно. Наши с ним жизни навсегда связаны, мы будем вынуждены общаться, встречаться за праздничным столом и решать вопросы по воспитанию Алисы. Он всегда будет живым напоминанием о том, как я ошибалась в прошлом, как унижалась, пытаясь вернуть его.

Да, все это не вчера случилось, но я помню.

Помню, как полгода мучилась, догадываясь, что у него кто-то есть, и молчала. Терпела, старалась угодить. «Вот еще чуть-чуть, – думала я, – и он увидит, что я лучше, что только со мной он может быть счастлив». Старалась, чтобы он приходил в дом, где его ждет красивая жена, все чисто, а на кухне пахнет ужином.

Идеальная картинка идеальной семьи!

Я ведь, и правда, верила, что все, что я делаю, важно. Верила, пока не увидела своими глазами.

До сих пор не знаю, почему я решила зайти вечером к нему на работу.

Совпало? Настроение хорошее, Полина согласилась посидеть с Кнопкой, и я отправилась прогуляться в торговый центр. Ах, да, Алиска выросла, и я собиралась купить ей что-то новое, а потом не заметила, как забрела в магазин с женским бельем. Перемерила все, что было моего размера, и потратила кучу денег.

Освободилась только вечером. Пока, довольная, шла из магазина до остановки поняла, что нести сто один пакет неудобно. Гениальная мысль зайти к Диме на работу пришла неожиданно. Сначала я хотела вызвать такси, но решила, что муж обрадуется. Будет здорово, если я подожду его и мы поедем домой вместе.

Наивная!

Именно такой я была, когда верила, что хорошим женам не изменяют, что для мужчины важен тыл – надежный, спокойный и безопасный. На деле же оказалось, что им нужны молодые и горячие блондинки, которые раздвигают ноги прямо на письменном столе и неестественно громко стонут от удовольствия.

Я тогда ушла, вернее, сбежала и спряталась в ближайшем магазине. Видела, как он выбежал из здания, бегал по парковке, когда искал меня, а потом сел в машину и уехал. Уехал один, и это дало мне надежду, за которую я уцепилась, как за соломинку.

Я простояла в магазине еще минут десять, а потом вызвала такси, но поехала не домой, а к Полине. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что это было единственно верным решением в тот день.

– Дашка, очнись, дело не в тебе. Еще ни разу причиной развода не стало то, что жена не убирает в квартире ежечасно или не готовит новые блюда в режиме скороварки. Причина в твоем Диме, только он предпочел не озвучивать ее, а найти себе кого-то на стороне.

Слова Полины больно врезались в мой размякший мозг. Я не хотела, не могла их принимать. Хотелось кричать, биться в истерике – что угодно, только бы все, что я сегодня увидела в кабинете мужа, оказалось кошмарным сном. Хотелось, но было нельзя: в соседней комнате спала Алиска.

Телефон разрывался от звонков мужа, а я сидела на кухне с подругой и привыкала к мысли, что вся моя жизнь была кошмарным сном. Была, но теперь я проснулась.

***

Интересно получается.

Кажется, сознание играет со мной злую шутку. Через столько лет я сижу на кухне с бывшим мужем, смотрю на него и вижу себя в тот самый день.

Сейчас он зол и растерян. В нем клокочет обида и, может быть, даже желание отомстить. Хочет доказать, что еще не вышел в тираж, что еще привлекателен и на рынке завидных женихов стоит не в последнем ряду? Только как?

Может быть, не он, а его бросили?

О, тогда это вдвойне больнее! Я знаю. Тяжело узнать, что тебе врали. Еще тяжелее осознавать, что ты больше не нужен.

– Иногда так получается, Дим. Обдумаете сейчас все, потом встретитесь и поговорите.

– Если я сказал, что мы расстались, значит, расстались.

Он злится. Я права: не все так просто, скорее всего, расстались из-за Светы. Ему плохо, тяжело, и он пришел сюда, чтобы отогреться, зализать раны. От понимания ситуации становится не по себе. Он всерьез считает, что я обрадуюсь, что приму его и мы снова заживем счастливо?

Господи, я запасной аэродром! Он уверен, что я все два года мечтала о том, чтобы мы снова стали семьей. Вскакиваю со стула и подхожу к столу. Чай, надо сделать чай! Руки выполняют нехитрые манипуляции. Чайник, заварка, чашки, а в голове – ураган.

«Спокойно, Даша, ты уже не та дурочка, которая, даже получив свидетельство о разводе, ждала, что он вернется. Вот так как сейчас, придет и останется, потому что любит, потому что хочет быть семьей».

Сволочь и кобель, а еще… еще предатель! Со стуком ставлю чашки на стол, словно во всем виноваты они, белые фарфоровые красавицы. Думает, прибежал к глупенькой бывшей, и все? Сейчас она размякнет и ради семьи и дочки пойдет на все. Он переждет, отогреется, а потом на его горизонте замаячит новая Светочка.

Нет у него никакой любви ко мне, и семья ему не нужна! Нервно стучу пальцами по столешнице. Отхожу от стола и поворачиваюсь спиной к бывшему. Надо взять в руки чайник, только как? Пальцы, как деревянные, совершенно не слушаются. Как же сохранить хоть подобие человеческих отношений?! Как выдержать вот эти его метания от юбки к юбке?

А надо ли?

Надо, ради Алиски надо. Собираюсь с силами, подхватываю чайник и иду к столу.

– Так ты сможешь завтра провести день с Алисой? － первой нарушаю молчание.

– Да, Даш, я приеду. Ты пойдешь завтра с нами?

– Нет, － отвечаю, наблюдая, как чашки наполняются ароматным напитком.

– Просто прогулка, Даш. Попробуем общаться, большего не прошу.

– Дим, у меня дела, я не могу, － пытаюсь снизить градус беседы.

Руки уже не дрожат. Я кружусь по кухне, доставая конфеты и печенье. Стараюсь скрыть беспокойство.

– У тебя кто-то есть? － спрашивает он и внимательно смотрит на меня, а потом сам же и отвечает: － Есть.