Брат вздохнул и попытался встать на ноги…

– Больно, – надул он губы и всхлипнул, – больно!

У пирнцессы похолодело в груди. Она усадила его обратно на землю и взглянула на крошечные и грязные ступни. Ноги Фиодора были сплошь в больших и маленьких порезах, которые вспухли и покраснели. Елина прикусила губу, чтобы не расплакаться. Это она виновата, это она вчера заставляла мальчишку стоять голыми ногами на камнях.

– Фиодор, – прошептала она, – все будет хорошо. Верь мне.

Мальчишку снова пришлось брать на руки и тащить наверх, к лазу. До выхода он прополз сам, на четвереньках. И только когда вылез наружу, жмурясь от яркого солнца, Елина снова взвалила его на себя.

Продираться через кусты с ребенком на руках было намного тяжелее, чем одной. Хлесткие ветки норовили ударить прямо в лицо, а одна чуть не выбила глаз. Елина чудом успела закрыть его, до того, как острая колючка впилась в веко. Подол платья цеплялся за кусты, за камни и окончательно превратился в лохмотья.

Преодолев густой, колючий кустарник, они выбрались на полянку. Елина усадила брата в тени дерева на краю луга и, отмахнувшись от мух, слетевшихся на запах грязного потного тела, велела:

– Фиодор, сиди тут. Я схожу за рюкзаком и вернусь…

Брат кивнул, часто моргая от непривычно яркого света и оглядываясь по сторонам. Дикий лес совершенно не походил на его любимый сад, где он вечность назад гулял с Некой.

Елина снова вернулась в пещеру. Ноги уже подкашивались от слабости, голова гудела, а перед глазами мелькали мушки. Она не ела почти двое суток. И со вчерашнего утра почти не пила, фляжка была совсем небольшая, поэтому весь день она позволяла себе лишь изредка смачивать горло.

Рюкзак казался неподъемным. Не понятно, как она вчера умудрялась тащить и его, и Фиодора одновременно. Выбиваясь из сил, она заволокла заплечный мешок наверх к началу узкого лаза, а потом, толкая его впереди себя, поползла к выходу.

Каждый рывок давался с огромным усилием. Елина тяжело дышала, шершавый и непривычно большой язык царапал небо. Иногда ей казалось, она вот-вот потеряет сознание и останется лежать здесь, запертая собственным мешком. Она бы бросила его, если бы могла обойти.

Елина готова была сдаться. Ее останавливала только мысль, что тогда маленького Фиодора ждет участь гораздо худшая, чем ее тихая смерть в узком лазе.

Последние несколько метро казались бесконечными. И когда рюкзак выпал и скатился под куст, она не сразу поверила, что все закончилась.

Шатаясь выбралась наружу, ползком пробралась через кусты и потеряла сознание на краю полянки.

***

– Ты уверен, что это была она? – хмуро спросил роскошно одетый мужчина.

– Да, сир, – склонился в три погибели старший из тройки воинов. Он уже все доложил своему начальству и совсем не ожидал, что будущий король захочет сам расспросить единственного свидетеля гибели наследного принца и принцессы.

– Ты видел их обоих? – холодный голос вымораживал все нутро.

Старший хотел признаться, что видел только принцессу, но вовремя прикусил язык, сдерживая рвущуюся правду. И через мгновение ответил, радуясь, что никто не видит, как на его губах появилась кровь.

– Да, сир…

– Ты спускался туда? – Следующий вопрос пригвоздил старшего на месте. Он ощутил себя жуком равнодушно раздавленным чьим-то сапогом. Он хотел сказать, что это невозможно, спуск слишком тяжел… но вкус крови во рту стал сильнее, и он смог ответить по-другому:

– Да, сир.

Страх холодной волной пронесся по телу. Тонкий ручеек пота побежал по спине и скатился в штаны, заставляя старшего сжаться от ужаса предстоящей расправы. Захотелось упасть на колени и завыть от страха, признаваясь в том, что он соврал. Но если он признается, то ему точно несдобровать.

С другой стороны, пришла спасительная мысль, он ведь абсолютно уверен, принцесса мертва. Невозможно выжить при падении с такой высоты. Значит и принц тоже погиб. Он еще слишком мал, чтобы выжить в одиночку. А то, что он не увидел тело… ну, может быть завалилось за камни…

Старший прокашлялся, прочищая осипшее от пережитого ужаса горло, и уже спокойно повторил:

– Я уверен, сир. Его высочество принц Фиодор и ее высочество принцесса Елина мертвы. Но достать тела невозможно, после того, как я поднялся, произошел еще один обвал и их завалило камнями.

Он ведь совершенно точно помнит, как под его ногами заскрипели сдвигаясь камни. А потом, за его спиной, они падали вниз. Он их слышал! Значит обвал был. Пусть и небольшой. И он не врет. Просто не договаривает.

Будущий король неопределенно кивнул. На секунду старшему показалось, что его обман раскрыт. Он вжал голову в плечи, ожидая стражу, которая закует его в кандалы и отправит в казематы, дабы никто больше не смел врать королевской особе.

– Благодарю за службу, воин, – равнодушный голос решил его судьбу, – ты можешь идти.

Старший осторожно выдохнул и на трясущихся ногах попятился прочь.

Когда воин скрылся за дверями тронного зала, будущий монарх провел ладонью по резному подлокотнику трона. Теперь, когда наследники Эдоарда мертвы, он – единственный законный претендент на королевский трон.

– Я же говорил, – тихий шепот Первого советника был полон триумфа, – девка с мелким отродьем мертвы. Вы единственный законный король Грилорского королевства. Пора назначать день коронации, ваше высочество!

Хмурое лицо будущего короля разгладилось. Он наконец-то позволил себе то, о чем мечтал долгие годы. Медленно, чтобы сохранить в памяти торжественность этого момента, опустился на трон обитый красным бархатом. Откинулся на высокую спинку, положил руки на подлокотники и расслабился, закрыв глаза.

– Убей этих, – кивнул он в сторону выхода, – никто не должен знать, что я приказал уничтожить детей Эдоарда…

– Да, ваше величество, – поклонился Первый советник.

Старший спешил по коридорам замка в казарму. Он думал о том, что те двое, которые были с ним в подземельях, должны погибнуть сегодня же ночью, чтобы унести правду с собой в могилу. Он так увлекся, обдумывая ночную вылазку, что не заметил, как из-за угла к нему кто-то шагнул. И в следующее мгновение острый клинок оборвал жизнь старшего. Два других воина были убиты чуть раньше.

Елина пришла в себя от прикосновения мокрых детских ладоней к лицу.

– Елина, – скулил Фиодор, – Елина…

С его ладошек стекала вода… Вода! Здесь есть вода!

– Пить, – прошелестела еле слышно Елина. Она слизала с маленьких ручек всю влагу прямо с грязью, чувствуя, как песок скрипит на зубах. Но ей было все равно.

– Там, – Фиодор всхлипнул, – Елина, там…

Она открыла глаза, братишка стоял на четвереньках рядом с ней. Увидев, что сестра пришла в себя, он расплакался, размазывая грязь крошечными кулачками.

Откуда взялись силы, но до маленького ручья Елина доползла очень быстро. Вода медленно сочилась из земляного склона рядом с тем местом, где они выбрались наружу. И точно так же, как в пещере и скапливалась в небольшой ямке. Но там, в темноте, она оставалась чистой, а здесь вся ямка была покрыта противным зеленым налетом. Это не помешало измученной жаждой принцессе опустить лицо в лужу и напиться теплой, пахнущей тиной воды.

Она пила жадно, большими глотками, не обращая внимания на мелкий мусор, попадавший в рот вместе с водой. И только когда желудок заболел, растянувшись, подняла голову и мутным взглядом обвела округу.

– Фиодор, – позвала братишку, который ползал по полянке на четвереньках, – что с твоими ногами?

– Больно, – захныкал малыш. И снова стал просить, – отнеси меня к Неку…

– Нека больше нет, Фиодор, – Елина кое-как выпрямилась и села, привалившись к стволу дерева, росшего рядом с ручейком. – Неку убили плохие люди. И папу тоже. Мы с тобой остались одни, малыш.

– Плохие люди? – переспросил мальчишка и, испуганно оглянувшись, подполз к сестре и взобрался к ней на колени, – плохие люди убьют нас, Елина?