— Зато не нужно иметь кучу одежды разных размеров, — объяснил он. — На заднюю обложку паспорта тоже никто никогда не смотрит. Внешность обманчива.

Третий урок шпионажа, подумал Джош.

Фотограф порхал между тремя камерами, расположенными между рядами софитов, и сделал несколько сотен снимков Джоша. Наконец он велел ему надеть одежду, в которой он пришел, тем самым показав, что фотосессия окончена. Бросив взгляд на гору сброшенной одежды, он пробормотал:

— Твои вещи где-то там.

Пока Джош одевался, в дверях возник Идрит.

— Проголодался? Перекусим, а потом у меня для тебя еще пара заданий, и пойдем.

— Пойдем? Куда? — удивленно спросил Джош.

— Потом скажу.

Почти весь день Джош провел за столь же странным занятием, что и утро: он писал. Писал свое имя и другие имена разноцветными чернилами самыми разными ручками с разной толщиной пера. Наконец до него дошло, чем он занимается, и он догадался, что, хотя Джошуа Джонс по-прежнему существует, за эти несколько часов он оброс многочисленными дополнительными личностями, причем большинство из них, что любопытно, англичанами не были.

Наконец Пойнтон положил перед ним толстую стопку юридических бумаг.

— Здесь надо подписаться своим настоящим именем. Подписывая эти бумаги, ты связываешь себя законом о государственной тайне и клянешься не разглашать сведения о деятельности этого отдела или правительства ее величества. Даже скрепка, соединяющая эти страницы, — государственная тайна. И подписание этого договора накладывает более серьезные обязательства, чем даже брачные обеты.

Когда они наконец сели в машину Пойнтона, осенний день подошел к концу и сгущались сумерки. Больше часа они ехали мимо аккуратных рядов пригородных домов, а затем оказались в сельской местности. Маршрут специально пролегал вдали от городов и достопримечательностей.

Они свернули на проселочную дорогу, переходившую в дорожку, усыпанную гравием. Та вела к большому каменному дому эпохи Регентства или ранней Викторианской эпохи; дом напоминал особняк какого-нибудь аристократа.

— На ближайшие два месяца это твой дом, — сказал Пойнтон, когда они вышли из машины. Достали чемодан Джоша из багажника, и в этот момент открылась парадная дверь.

— Добрый вечер, джентльмены.

— Добрый вечер, мистер Смит, — ответил Пойнтон, повернулся и указал на Джошуа. — Это мистер Джонс. Джонс, Смит будет вашим наставником на первом этапе обучения.

Джошу повезло, что он быстро схватывал и запоминал информацию, — в последующие два месяца мистер Смит и трое других наставников провели ему такой интенсивный и подробный инструктаж, что порой кружилась голова. Второго наставника также звали Смит, и тогда-то Джош догадался, что это не просто совпадение.

— У вас в отделе одни Смиты? — спросил он.

Смит улыбнулся.

— Кроме вас, мистер Джонс. Не зная наши настоящие имена, вы не сможете их раскрыть.

— Ясно, — ответил Джош. — Но кого-то из вас на самом деле зовут Смит?

— Не думаю, — рассмеялся Смит.

Если первые недели обучения стали испытанием для интеллекта, последние три оказались проверкой физических способностей. Однажды в пять утра Джоша разбудил удар в большой гонг, стоявший у двери его спальни. Спотыкаясь, он бросился к двери, спросонья решив, что в доме начался пожар. На пороге вырисовывался силуэт крупного мускулистого мужчины.

— Я Смит, — представился он и сунул в руки Джошу сверток с одеждой. — Одевайся. Через десять минут бег по пересеченной местности. Жду в коридоре.

В свертке оказались старые военные брюки, рубашка и спортивные ботинки. Джош всегда был в хорошей физической форме, но Смит заставлял его тренироваться на пределе сил и даже преодолевать себя. В первое утро Джош мчался за Смитом, который несся впереди с ошеломляющей скоростью. «Он скоро устанет», — подумал Джош, но ошибся. Пока они бежали, Смит, казалось, обладавший безграничной выносливостью и объемом легких, расспрашивал Джоша. Джош отвечал коротко, запыхавшись; из его ответов Смит узнал, что Джош умел плавать, занимался боксом и играл в регби и крикет.

Они вернулись в дом через два часа. Джош валился с ног. Смит вручил ему другой сверток с одеждой и коротко велел:

— Прими душ, побрейся и переоденься. Завтрак через пятнадцать минут; затем полчаса отдыха и РБ до обеда. — Смит повернулся и скрылся за дверью в конце коридора.

— Что такое РБ? — бросил Джош ему вслед.

Вскоре он обнаружил, что РБ означало рукопашный бой. Если у Джоша и оставались сомнения по поводу того, чем ему предстоит заниматься на новой работе, те быстро отпали: тренер Смит научил его нескольким способам быстро и бесшумно убивать голыми руками. Джош также узнал, как избежать смерти в бою с противником.

На протяжении всего курса обучения наставники Джоша оценивали его прогресс, но он об этом не догадывался. Мама была бы рада увидеть блестящую характеристику, которую в итоге представили Пойнтону, — в ней говорилось, что Джош готов к отправке на задание. Однако она вряд ли узнала бы в описании своего сына, прочитав последний абзац: «Джонс превосходно владеет всеми техниками боя, как рукопашного, так и с применением оружия, а убийство у него в крови».

Пойнтон заехал за Джошуа в особняк и отвез его в Лондон. По пути Джош рассказал ему о своем обучении. Уже не в первый раз и не с первым агентом у Пойнтона возникло ощущение, что он отвез в особняк мальчишку, а обратно привез мужчину. Впрочем, это было к лучшему, учитывая, его планы на Джоша.

В конторе Пойнтон вручил Джошу стопку документов.

— Тут все, что тебе нужно знать о твоей новой личности. Внимательно изучи эти бумаги, запомни все и верни мне утром. Проследи, чтобы в комнате не осталось никаких личных вещей.

— Куда вы меня отправите?

— Узнаешь завтра. Сегодня позвони родителям и предупреди, что уезжаешь. После отъезда ты не сможешь связаться с ними до окончания задания. Можно будет лишь отправить небольшое сообщение дипломатической почтой через наш контакт в посольстве.

Джош улыбнулся.

— Мистер Смит об этом говорил, — сказал он, — все три мистера Смита. — Джош постучал по стопке бумаг. — А мне обязательно притворяться кем-то другим?

Пойнтон улыбнулся, но безрадостно.

— Представь, что некто, мягко говоря, недружелюбно настроенный узнает, кто ты на самом деле. Чтобы надавить на тебя, твоей семье могут угрожать. Это крайне маловероятно, но я считаю, лучше перестраховаться.

Оставшись один в своей комнате и изучив документы, Джош осознал зловещий смысл предостережения Пойнтона. Впервые ему стало одиноко; одиноко и немного страшно. Наутро он отдал Идриту бумаги и поставил на пол чемодан.

— Все мои вещи, — сказал он. — Нижнее белье, носки, ботинки и все прочее.

Пойнтон указал ему на стул и начал расспрашивать по информации, содержавшейся в документах. Удовлетворившись ответами, подошел к сейфу, убрал в него бумаги и достал другой пакет, меньшего размера.

— Здесь твой паспорт, банковская книжка, немного наличных денег, чтобы хватило на первоначальные нужды. По мере необходимости сможешь снимать больше денег в банке. Отплываешь сегодня. Осталось лишь рассказать, куда и в чем состоит задание.

Пойнтон указал на чемодан, стоявший у стола.

— В чемодане четыре смены одежды и все необходимое. Надень один из костюмов сейчас, а свою одежду оставь здесь.

Глава двадцать шестая

Конфликт, назревавший между Филом и Люком Фишерами, достиг пика, когда Люк проработал в «Фишер-Спрингз» чуть больше года. Поскольку оба брата освоились в семейном бизнесе, Патрик Финнеган решил потихоньку отходить от дел и проводить больше времени с семьей. Они с Луизой стремились уделять как можно больше внимания Финлею. Физически их младший сын оправился от похищения, но травма по-прежнему напоминала о себе в эмоциональной сфере, и все признаки посттравматического синдрома были налицо. А ведь, помимо Финлея, другие дети Патрика и Луизы также требовали внимания.