— Господин лейтенант, мы нашли Солера, он в каземате.

— Что он там делает? — удивился лейтенант.

— Наверное, хотел перетащить туда раненых бойцов маркиза Бренье, — предположил Ремус. — Но из-за полученной травмы головы, потерял сознание и потому, так там и остался.

— Много раненых?

— Одиннадцать человек, — ваше благородие. — Трех тяжелораненых я приказал добить. И ещё…

— Что? — встрепенулся лейтенант. — Что ещё?

— Малыш Олус, сын Круса Одноглазового. У него контузия, но день-два и он встанет в строй.

— Где он?

— Я приказал доставить его в лазарет.

— Ты понимаешь меня, стрелок? Хорошо слышишь? — лейтенант присел на табурет возле койки Олуса. Его голова была перевязана, а на бледном лбу выступили бисеринки пота.

— Да, господин лейтенант, — прошептал он сухими губами и сделал попытку подняться, как предписывает устав, но лейтенант остановил его.

— Лежи! Ответь мне, что произошло, когда я возглавив отряд мечников покинул крепость и занял место в засаде?

— В засаде?

— Да, — лейтенант кивнул головой. — Разве отец тебе этого не сказал?! Я приказал ему удерживать позицию и отступить следом за мной, если противник прорвется в крепость. Я планировал, что разгоряченный битвой враг кинется за стрелками и тогда мы ударим им в тыл!

— Нет, ваше благородие, отец ничего такого мне не рассказывал. Что с ним?

— Он погиб, как настоящий воин, с оружием в руках, защищая свою отчизну… Ты чего, плачешь? Ну-ну, перестань. Не позорь бабской росой светлую память своего достопочтимого отца!

— Простите, господин лейтенант. Это всё из-за раны!

— Прощаю-прощаю. Расскажи мне, как всё произошло?

— … он крушил их, фехтуя двумя мечами одновременно. Его удары были такой силы, что с одного маха разрубали деревянные щиты мечников. А потом я потерял сознание и пришел в себя только тогда, когда вы вернулись в крепость.

— Вернулся, чтобы помочь вам, Олус! Мы добили часть оставшихся в живых солдат противника, а также взяли в плен одиннадцать воинов, — лейтенант легко похлопал юношу по плечу и поднявшись с табурета, пожелал: — Выздоравливай.

— Вернулся сюда с раной на боку, отправился в камеру, в которой провел ночь и потом просто ушел, так?

— Так, ваше благородие! — согласно кивнул Солер Длинный. На его лицо было тяжело смотреть без содрогания: рассеченная бровь, свернутая на бок скула и сломанный нос. Лицо отекло и налилось желто-лиловым цветом. — Я тогда, по глупости, снова поднялся на ноги, а он меня опять кулаком по роже. Силище в нем, ваше благородие, меня как ветром сдуло и сознание погасло.

— Значит так. Слушай меня внимательно! Никакой арестант на стороне наших стрелков не бился. Это был ты!

— Я?

— Ты! Или хочешь, чтобы тебя вздернули на виселице, как дезертира?

— Нет, господин лейтенант.

— Тогда слушай, что ты должен говорить, если тебя спросят об этом инциденте… — лейтенант, находясь в дежурке каземата наедине с Солером, около получаса объяснял ему, как героически вел себя его собеседник, защищая крепость. К концу рассказа, внушаемый Солер, даже в некоторой мере сам поверил в то, что ему рассказал Амадор Храбрый. — Так было на самом деле, и никто тебя кулаком по роже не бил, это травмы, полученные в бою. Понял?

— Понял, ваше благородие!

— Тогда расскажи мне, только кратко, что ты делал во время боя.

— Значит так, — принялся рассказывать Солер. — По приказу капрала я занял позицию на сторожевой башне и оттуда расстреливал солдат противника. У меня же очень сильные и длинные руки, поэтому я могу пустить стрелу дальше обычного стрелка. Затем, когда закончились стрелы, я кинулся на помощь капралу и вступил в рукопашную схватку, вооружившись двумя мечами. Я же обоерукий мечник.

— Ладно, сойдет.

— Погодите, господин лейтенант, а что мне делать, если кто-то попросит меня продемонстрировать, как я фехтую двумя мечами или как далеко и метко стреляю из лука?

— Проблема, — лейтенант задумчиво почесал в затылке. — Покажи свои ладони. Положи их на стол, что ты ими у меня перед лицом крутишь, — как только Солер Длинный опустил ладони на столешницу, Амадор резко вытащил из ножен кинжал и отрезал им два пальца на ладони ошарашенного стрелка.

— Ай-ай-ай, господин лейтенант, вы что, совсем с ума сошли? Как больно! — держась за поврежденную правою ладонь, завыл Солер.

— Терпи, — лейтенант смахнул мизинец и безымянный палец на пол и пинком отправил их в угол. — Крысы сожрут.

— За что, ваше благородие? — поскуливая, задал вопрос Солер. — Я же всегда служил вам верой и правдой.

— И впредь будешь, в качестве командира отряда стрелков. Как тебе такой размен, а?

— Я же теперь толком стрелять не смогу!

— Ты и раньше бестолково стрелял, — лейтенант подмигнул новоявленному капралу. — На вот, — он протянул ему кусок чистой материи, перевяжи руку.

— А что делать с надписью на стене в камере? — задал вопрос Солер, перевязывая ладонь.

— Какой надписью?

— Ну, когда раненый арестант вернулся, он зашел в камеру, отсутствовал несколько минут. Когда я в очередной раз пришел в себя, то заглянул в камеру, а там во всю стену надпись… светящаяся. А что там написано, я не ведаю, я же неграмотный.

Лейтенант забежал в камеру и изумленно уставился на надпись во всю стену:

«Артх, я жив. Как завещал отец, я всегда незримо буду находиться рядом и охранять наследника твоего рода и трона. Не ищи меня, я уже не тот, кем был раньше. Твой брат Блаид».

— Не стирается, как будто насквозь въелась, — после неудачной попытки стереть буквы клинком, произнес лейтенант. — Значит так, дверь закрыть на замок, ключ выбросить. Ты меня понял, Солер?

— Так точно!

— И чтобы никто, кроме тебя эту надпись более не видел, а сам забудь о ней. Ляпнешь где-нибудь по пьянке и навлечешь на себя массу неприятностей… и на меня тоже.

Два месяца спустя, когда войска императора Артха полностью уничтожили всю оппозицию, а маркиз Бренье был публично обезглавлен в столице новой империи Адандар, в крепость «Лунный свет» нагрянула комиссия во главе с самим герцогом Адасанья.

Комиссия осталась полностью удовлетворена как радушием лейтенанта Амадора Храброго, так и его действиями по защите крепости при нападении отряда врага, превышающего численность гарнизона в десять раз.

По решению императора Артха крепость, как не нужное и опасное фортификационное сооружение, подлежала уничтожению.

Лейтенанту Амадору, за храбрость и проявленный героизм был жалован титул графа и чин капитана в личной гвардии его императорского высочества.

Капрал Солер Длинный отныне именовался баронетом Солером Отважным, а также в чине лейтенанта возглавил роту стрелков столичного гарнизона.

Капрал Ремус был переведен в том же чине2 в столицу, в личную гвардию его императорского величества и возглавил отделение мастеров-мечников.

Остальные воины крепости «Лунный свет» получили медали за доблесть и были распущены по домам, к своим семьям.

— Олегыч, ты реально двадцать девятого уровня?! — стоило Олегу выйти из здания суда, как его тут же окружили друзья.

— А я думал, что ты обманываешь, — улыбнулся Володя.

— Я уже наслышан об этом. Фантазер и хвастунишка, так ты меня называл?

— Э-э-э, — Крупа удивлено посмотрел на Олега, подбирая нужные слова. — Откуда ты это…

— От Девндеры. Парни, Хозяин Леса отобрал у Линкса дом…

— Это всё потому, что он морковку не полил? — изумился Марио.

— Нет, это из-за того, что он пустил в свой дом разгильдяев, которые устроили там балаган! — вмешался Сано и принялся перечислять, загибая пальцы. — Диван в кабинете сломали, сам кабинет чуть не сожгли, сарай водой залили, кролика об землю швыряли, вампиров во дворе перерезали…