– Рассказывай! – решительно сообщаю фамильяру, мысленно прося прощения у мистера Блейка.

Бум! Бах! Дзынь!

– Ах ты ж! – на этом запас цензурных слов в моей голове заканчивается.

При выходе из, совершенно непонятно – как, созданного мной портала, я упала на пол, свалив на себя несколько штативов со стола. Осколки щедро усыпали окружающее пространство, а содержимое колб насквозь промочило одежду. Надеюсь, в них не было каких-то ядреных реагентов, способных вырастить рыбьи плавники, щучьи головы и заморскую икру в месте попадания. Ожоги получить тоже не хочется, но их хотя бы понятно как лечить.

– Ты живой? – зачем-то спрашиваю оборотня, лежащего на полу в немного подкопченном плаще, от которого тонкой струйкой идёт дым.

Несколько крупных осколков попали ему на лицо, оставив глубокие царапины. Или они были уже до того? Одной больше, одной меньше – не страшно.

– Да живой он, – вместо мужчины отвечает фамильяр, нежно похлопывая дымящуюся на хвосте шерсть. – Как всегда, тащишь в дом всякую гадость.

– Когда я спрашивала про заклинание, то имела в виду как-то уменьшить его вес, а не заставлять меня телепортироваться.

– Уменьшить вес можно, только отрезав ему ногу, – насупившись, отвечает белка. – Но ты бы не согласилась.

– Конечно, – согласно киваю, проверяя пульс у пациента. – Ногу я могу отрезать без помощи магии. Лучше скажи, о всезнающий грызун, – произношу, задумчиво смотря на стеллаж с книгами. – Почему он не оборачивается?

Нис перестаёт изображать из себя оскорбленную невинность и подходит ближе к трупу, то есть, оборотню.

– А, действительно, – когтистая лапка аккуратно тыкает мужчину в нос, потом в щеку. – Обычно им хватает часа, чтобы начать регенерацию.

Бегло просматриваю книги, стоящие на стеллаже. К моему удивлению и даже уважению, все полки промаркированы буквами алфавита.

Домовые, дриады. Нет. Зомби… Рановато… Кицунэ… Хм… Интересно, но потом. Вот! О!

Начинаю внимательно просматривать пухлые тома в надежде отыскать что-то полезное. «Сравнительная анатомия человеческой и звериной ипостасей в картинках, схемах и таблицах». Занимательно, но позже. «Патологическая физиология оборотничества». «Генетическое обоснование оборота». «Развитие оборотня от момента зачатия до двух лет».

Наконец в руки просто сама вываливается тоненькая брошюрка «Экстренные состояния. Оборотни. Диагностика и методы лечения».

Страниц в ней от силы десять, что совершенно не внушает оптимизма, причем первая из них – красочный портрет автора. Высохший до состояния мумии мужчина, с осуждением взирает из-под непомерно густых ресниц на заблудшего читателя.

– А. В. Велигуров, – читаю подпись вслух. – Наредкость мерзкий тип.

– Это не тип, – не забывает вставить свои пять копеек фамильяр. – А знаменитый исследователь, автор сотен монографий и профессор магическо-медицинской академии.

– И крайне неприятный тип, – подытоживаю, вчитываясь в первую главу.

Под схематическим изображением оборотня, пронзенного копьем (причем строение копья показано более подробно, чем зверя), жирным шрифтом написано, что обычно этот вид не требует лечения. Все полученные раны, за исключением критических повреждений сердца, лёгких и мозга, затягиваются после смены ипостаси. Также автор отмечает, что данный механизм работает в обе стороны, поэтому неважно, в каком облике пациент получил ранение, главное – быстрее инициировать его смену.

– Это неправильные пчелы… и они неправильно меняют ипостась…

Переворачиваю страницу одну за другой, надеясь найти нужную информацию. Но, увы. А. В. Велигуров упорно утверждает, что лечить полулюдей не нужно. Да чтоб его! Расист какой-то!

– «Волчья луна», – Нис прерывает мою борьбу с литературой.

– Что? – не сразу понимаю, что он имеет в виду.

– От него пахнет «Волчьей луной», – белка оглушительно чихает, игнорируя свой размер и законы физики. – Закрепитель ипостаси. Чих! Как я сразу не унюхал. Чих! Кому-то мистер Блэйк успел сильно насолить.

Закрепители ипостаси… На последнем листе бумаги как раз перечислены эти зелья, правда, без указания антидота.

– Что делать?

– Противоядия от него нет, – отвечает фамильяр. – Обычно его действие проходит через четыре— пять часов.

– У нас столько нет, – ставлю брошюру на место. – Нужно как-то выводить «Луну» из него.

Ну, не плазмаферез же ему делать в магическо-полевых условиях! Борясь с нарастающей паникой, начинаю заглядывать во все шкафы, рассматривать все склянки в поисках чего-то подходящего для дезинтоксикации.

– У нас есть растворы для внутривенного введения? – отчаиваясь, спрашиваю Ниса.

– Правый шкаф у дальней стены, – сообщает он, осуждающе вздыхая.

Отлично! Привычных названий нет, но будем надеяться, что среди этих склянок найдётся нечто подходящее.

Бегло осматриваю содержимое шкафа, пытаясь понять для чего тот или иной флакон. Подписывать помимо названия состав, тут почему-то не принято. «Жаркий полдень», «Держи», «Удержи 45» и, как вишенка на торте, «Утро после».

– Так себе наборчик, – устало закрываю глаза.

Решив, что в нашем случае мистеру Блейку терять нечего, сгребаю «Утро после», подумав, добавляю «Огурец 55». Пусть будет утренним огурцом.

Но найти растворы – еще полдела. Нужно наладить их подачу в венозное русло, а без привычных систем – это крайне сложная задача.

– Системы в нижнем ящике, – Нис жестом фокусника открывает его.

Что ж… Надеюсь на лучшее…

Время растягивается так же медленно, как капли в системе. Включать сразу с ветерком я не рискую, боясь резкого скачка давления и усиления кровотечения.

– Всю ночь с ним сидеть будешь? – белка бесцеремонно устраивается в кардигане, лежащем на столе. – Ничего с ним не сделается! Оборотень – он оборотень и есть.

Молча отмахиваюсь от хвостатых советников. Вера в успех мероприятия тает быстрее, чем капли дождя на жарком солнце. Академик Велигуров что-то упустил в своих трудах, ссылаясь на феноменальную живучесть оборотней. Ну или конкретно наш – бракованный. Нис прав, надо идти спать.

Стоп! А где здесь это самое спать? День без передышки забрасывал меня проблемами, что я совсем позабыла про собственную амнезию. Или как там подобное называют?

Ещё раз осматриваю лавку в надежде отыскать дверь, лестницу или какой-то знак, указывающий на наличие спальни. Не под лавкой же спать? На полу холодно, грязно… да и жёстко. Я не в том возрасте, чтобы совершать такие подвиги. Остеохондроз, грыжи… целлюлит… Последнее спать не мешает, правда.

Стеллажи, шкафы, стеллажи… полочки…

Взгляд падает на раскрытый ежедневник в кожаном переплёте, сиротливо, расположившийся на столе. Отлично. Там должна быть важная информация.

Подчерк мелкий, но вполне читаемый:

«25 июля 22 года.

Продолжаю работу. Первые три образца доказали свою абсолютную бесперспективность.

26 июля 22 года

Тридцать единиц силы оказались недостаточной величиной.

27 июля 22 года

Если вдвое увеличить количество единиц силы, добавив частички звёздной пыли в рабочий контур, то высвобожденная энергия должна пробить брешь между мирами».

– Бред какой-то, – обхватываю виски ладонями. – Магия? Иные миры? Что?!

Оборачиваюсь на резкий и громкий звук быстрее, чем успеваю предположить его источник.

Мать моя белочка… Проносится в голове, подобранная у Ниса, фраза. Тело оборотня изгибается дугой, как при последней стадии столбняка. Чудится, что вот-вот послышится хруст костей, ломающихся спазмированными мышцами. К своему величайшему счастью, вживую я данную инфекцию не видела никогда раньше, собственно, не против развидеть и сейчас. Белка поднимает сонную мордочку, долго фокусируя глаза-бусинки, а потом резко подпрыгивает.

– Данка! – истерично вопит зверёк, ловко взбираясь по моей руке. – Бежим! Он оборачивается!

– Куда? – отвечаю несколько заторможено, не в силах отвести взгляд от происходящего. – Это разве не столбняк?