– Я не могу сказать, почему я уехала, но… я по-прежнему люблю вас! Я скучаю! Вы по-прежнему мои любимые дети!

Она схватила и сжала мои руки, лежащие на столе. Я попытался ещё раз.

– Скажи мне, почему?

– Ник прошу… я не могу сказать. Прошу, прости меня!

Я резко вырвал свои ладони, встал и без прощаний двинулся на парковку к своей машине. Слышал, как она звала меня и плакала, но я не могу простить её. Не могу.

Всю дорогу провёл в раздумьях и подготовке себя к разговору с отцом. Дженни я сказал, что не о чем беспокоиться, что отец поймёт меня. Вот только на самом деле всё обстояло иначе, и я понимал, что просто совсем не будет. Я готовил себя морально и вбивал себе в голову, что всё пройдёт хорошо. В конце концов он мой отец, и сейчас не каменный век, чтобы меня могли поженить насильно.

Зайдя в дом, я услышал разговор, доносившийся из гостиной. Отец разговаривал с кем-то по телефону. Я прошёл, сел на диван и стал дожидаться его окончания. Снова и снова прокручивал в голове его возможную реакцию и свои слова. Понимал одно, отступать я не намерен.

Вскоре отец отложил телефон и обратил на меня внимание.

– О, Ник.

Я подбирал слова, пока отец наливал себе виски в стакан. Но он опередил меня, заговорив о сегодняшнем концерте.

– Сейчас разговаривал с Грегом, он выделил две пары, выступившие со своими песнями. Ребята и правда молодцы, а тебе как?

– Понравилось, – кивнул я.

– Я был удивлён, когда выступала дочь Хайди Смит. Кто бы подумал, что под личиной скромной девочки может скрываться такое… – покрутил он в руке стакан, а я напрягся, снова вспоминая выступление Дженни и белобрысого. Отец отпил из стакана и ухмыльнулся. – Она очень напоминает мне вашу мать. Так что здесь на самом деле и не чему удивляться. Под обликом бедной овечки всегда скрывается та ещё стерва, которая потом сбегает с твоим другом… – говоря это отец смотрел в одну точку, видимо, проматывая свои воспоминания. А я напрягся ещё сильнее и сжал кулаки. То, что он говорит, ударяет по больному, но не зная Дженни, он уже сравнил и прировнял её к своей бывшей жене. Чёрт! Не так должен был начаться разговор! Внезапно он очнулся. – Ну да ладно! Ты о чем-то хотел поговорить?

Я кивнул и посмотрел на отца в упор.

– Я расстался с Глорией, отец, и не собираюсь на ней жениться. У меня появилась другая девушка.

Наблюдал, как с каждым моим словом отец всё больше напрягался, а глаза прищуривались.

– А ну-ка повтори, что ты сказал, – с обманчивой спокойностью медленно проговорил отец, но в глазах бушевала настоящая буря, по которой я понимал, скандала не избежать.

Я вздохнул и повторил.

– Я не женюсь на Глории, отец. Я люблю другую девушку.

Он одним глотком допил виски и с грохотом поставил стакан на журнальный столик. Посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– О какой любви ты всё говоришь? Любовь – это слабость, которую мой сын не может себе позволить! Она приносит лишь страдания и ничего больше! Я любил твою мать, и что она сделала?! Посмотри, что сделала любовь с твоей сестрой! – по мере своей речи он всё больше распалялся, под конец уже оглушая грохотом голоса дом. – Это не обсуждается, Ник, ты сделаешь так, как было запланировано!

– Я не планировал жениться на Глории. Это было лишь вашим планом, – мне приходилось сжимать зубы и кулаки, говоря сдержанно. Ведь в нашем доме не принято повышать голос на отца.

Он сел на кресло напротив меня и облокотился локтями о колени. Его взгляд метал молнии, но голос снова обманчиво спокойный.

– Напомни мне, сколько было Глории на момент начала ваших отношений?

– Семнадцать, – нахмурился, пока не понимая, к чему он ведёт.

– Ага… А сколько мужчин до тебя у неё было, можешь мне сказать?

– Ни одного, – в этот раз я процедил, потому что понял.

– Получается, ты попользовался девочкой и решил, что хватит? Заметь, начинать отношения с ней тебя никто не заставлял. Так какого чёрта я сейчас слышу от тебя всё это?! Это не просто какая-то девочка! Макконахи наша семья! Ты взял на себя ответственность! Так соизволь отвечать за свой выбор! Глория мне как дочь, и я не позволю её обидеть! – соскочил он с кресла, чтобы вновь плеснуть виски.

Я тоже встал и заходил из стороны в сторону, со злостью растирая лицо.

– У нас что, средневековье, чтобы жениться на той, с кем переспал?! И вообще! Не помню, чтобы когда-нибудь горел желанием что-то начинать с ней! – не выдержав, и я повысил голос.

– Замолчи! Я ещё раз повторяю, Глория мне как дочь, и я не позволю тебе обидеть её!

– То есть тебе важнее счастье Глории, чем собственного сына?!

Отец поморщился.

– Не надо так драматизировать, Ник. Я не в ссылку тебя отправляю. Глория будет прекрасной женой. Таких и нужно брать в жёны, а не таких, как твоя мать!

Я терял терпение, поэтому прорычал в ответ со всей рвущей глотку яростью:

– Я не женюсь на ней!

Отец тоже испытывал крайнюю точку кипения, это было видно по его сейчас прикрытым глазам и глубокому дыханию. Но вдруг он резко открывает глаза и впивается в меня диким взглядом.

– Кто она?!

– Кто? – не сразу понял, о чём он.

– Девушка, которая запудрила тебе мозги?!

От его вопроса исходила угроза. Я нахмурился, понимая, что имя «Дженни» не должно прозвучать. Это всё больше становилось похожим на какой-то бред!

– Это не имеет значения, мозги мне никто не пудрил, и я трезво оцениваю свои поступки. Я всего лишь хотел сообщить тебе о своём решении.

Развернулся, чтобы уйти, ведь продолжать этот цирк уже не имело значения. Я не изменю своего решения.

Но стук по столу, видимо, ладонью, и грозный рык моего отца заставили остановиться.

– Стоять! Разговор не окончен!

Я повернулся, вздохнул и засунул руки в карманы брюк, ожидая дальнейшего действия.

– Сядь! – указал мне на диван. Сжав зубы, я подчинился. Сел и напряжённо облокотился о колени. Что ещё он может сказать мне? – Значит по-хорошему ты не хочешь?

Я напрягся ещё больше, пытаясь прикинуть, что последует за этим вопросом-утверждением.

– Значит так. Смотри, как будет. Ты женишься на Глории, и это не обсуждается. В противном случае, я вынужден буду поставить крест на твой футбольной карьере.

Мои глаза расширились в неверии, я соскочил с дивана и хотел возразить, но он меня остановил.

– Тихо! Я не договорил! Ты будешь примерным женихом и не будешь обижать Глорию. Но! Если нет, то ты знаешь, что моё слово может многое решить. Я обещаю, что позабочусь о том, чтобы у тебя не было возможности вернуться в спорт, – в конце он кинул мне победную ухмылку, а меня пронзила молния разочарования своим отцом. Тем, кого я ставил себе в пример и уважал больше всех. Собственный отец шантажирует меня и угрожает.

– Ты не посмеешь, – прохрипел я, всё ещё не в силах поверить в происходящее.

– Ты так думаешь? – приподнял он удивлённо брови.

– Ты не поступишь так с собственным сыном.

Отец подошёл ко мне и похлопал по плечу.

– Не переживай, сынок, доучиться я тебе дам. И ты ведь всегда можешь пойти по моим стопам!

Я до хруста сжал челюсти, тело онемело. И всё, что я сейчас чувствовал – жар в груди, боль в висках.

Тем временем отец отошёл, снова налил себе виски и пригубил.

– Ты сделаешь так, как я сказал, а иначе… я тебя предупредил. И да, если я узнаю, что ты всё ещё водишься с той девкой, то и к ней тоже придётся наведаться, – приподнял руку со стаканом вверх. – С помолвкой, сын!

Я усмехнулся и покачал головой. Подошёл к столу, с размаху взял со стола начатую бутылку виски и отсалютовал ей.

– Спасибо, пап, пойду отмечать!

Уже у двери, меня снова догнал его голос…

– Готовься, Ник!

Я обернулся и вопросительно поднял брови.

– На следующей неделе вы с Глорией посетите ток-шоу Рассела Дэвидсона, где объявите всем о помолвке. Чтобы поднять шумиху, вам теперь часто придётся посещать подобные мероприятия.