— Так думала ты. Причем здесь малыш? Он еще и не развился толком, откуда взяться каким-то непонятным желаниям? И, Лиана, это работает не так. Присутствие рядом отца в магическом плане стабилизирует становление оборотня именно как существа, обладающего двумя формами — звериной и человеческой. Он приводит их в равновесие, обеспечивает равномерное развитие обеих половин. Волчонку не нужен папин голос или папина ладонь на мамином животике. Ему нужен сильный зверь рядом, который проведет его через все стадии формирования. Это не физическое воздействие, это что-то, чего мы не можем увидеть или почувствовать, но что имеет место быть в нашей жизни.

— А просто какой-нибудь взрослый дядя-оборотень на это не годится? — обреченно поинтересовалась я, уже зная ответ.

— И на каком основании между ними возникнет такая связь? — насмешливо подняла брови Милари, видя, что я сдаюсь. — К тому же Джоэл права: никто не требует от тебя сию секунду кинуться Джимми в объятия. Просто… позволь ему хотя бы пару раз в неделю быть возле тебя по два-три часа. Надеюсь, этого будет хватать. Волчонку — для нормального развития, вам — для создания других, более приятных общих воспоминаний.

Я поморщилась. Ощущение, что меня загоняют в ловушку, а я даже особо и не сопротивляюсь, усилилось. Ну, точнее, лапками я вроде как для виду дергаю, а сама все равно покорно топаю к распахнутой клетке.

Впрочем, мысли о том, чтобы не последовать совету Милари, я тоже не позволила развиться. Какие бы отношения ни связывали маму и папу, на ребенка это переноситься не должно. Еще бы только папа спрятал свой мерзкий характер и сидел тихонько в углу, пока мама занимается своими делами…

— Добрый вечер, Лиана, — Найджел приветливо кивнул. — Кажется, я становлюсь частым гостем у вас.

— Добрый вечер, Найджел, — я посторонилась, пропуская градоправителя в дом. Зачастил, это уж точно… — Хорошо, что вы ко мне не за профессиональной помощью.

— Мой организм пока не настолько износился, чтобы мне пришлось посещать целителей, — усмехнулся вожак, знакомым маршрутом направляясь на кухню. — А азарт и задор юности, как и связанные с ними травмы, остались далеко позади.

Ну едва ли так далеко, как Найджел утверждает. Старым его назовет разве что маленький ребенок, для которого все, кто старше десяти лет, уже приравниваются ко взрослым, а уж представить, что кто-то может прожить больше полувека, это дитя и вовсе не может. К тому же в глазах вожака ринельских оборотней светятся и азарт, и задор, и явно видно, что жизнью он наслаждается и вечера дома в компании с книгой и пледом не просиживает.

— Лукавите, инар градоправитель, — улыбнулась я, покачав головой.

— Если только совсем чуть-чуть, — он вернул улыбку, садясь на тот же стул, что и в прошлый раз.

На какое-то время в кухне воцарилась тишина, совершенно не напряженная и в чем-то даже уютная. Нарушать ее не хотелось, ведь тогда придется говорить о том, о чем говорить у меня не было ни малейшего желания. Поэтому я занималась чаем, а Найджел делал вид, что увлеченно следит за опадающими за окном листьями, и никто не торопился начать беседу.

Джоэллины сегодня не было: в кои-то веки о девочке вспомнила ее мать, затребовав маленькую волчицу к себе на весь день. Лин, не скрывая досады, сообщила мне об этом по кристаллу под настойчивый, раздражающий бубнеж на заднем плане: «И это… и это… Ужас какой! И это!..». Глядя утром на скривившуюся помощницу, решила, что не стоит узнавать, что у них там творится. Захочет — завтра сама расскажет.

А сегодня мне ее очень недоставало. Я настолько привыкла к ежедневному присутствию Лин рядом, что почти весь день ловила себя на том, что тянусь ей что-то передать или хочу о чем-то спросить. Вчерашний вечер, безусловно, был очень познавательным, но мне этого было мало, я нуждалась в большем количестве информации. Может, в отсутствие своей личной хвостатой энциклопедии по иным атаковать Найджела?

Скосила глаза на вожака. Хм… Он не очень-то похож на оборотня, с удовольствием удовлетворяющего любопытство всех заезжих человечков, но можно, думаю, попробовать задать пару вопросов.

— Скажите, Найджел, как так получилось, что Джоэллина оказалась нежеланным ребенком? Разве такое возможно при столь трепетном отношении оборотней к детям?

— Кто тебе такое сказал? — вскинулся вожак, нахмурившись.

— Джайлс. Пару месяцев назад.

Градоправитель покачал головой и отставил почти пустую чашку.

— Это не совсем так. Впрочем… Нет, Джай прав. Моя сестра — поздний и очень желанный ребенок. Оборотни редко когда имеют больше двух волчат, — я кивнула, этот факт был мне известен, — и мои родители очень ждали девочку. Долго у них не получалось, а потом все-таки родилась Дана. Между нами разница почти в двадцать лет. Мой отец был вожаком до того, как передать власть мне, и сестру практически без преувеличений можно было называть принцессой. Она и росла, как принцесса, ни в чем не зная отказа. Беременность в семнадцать лет стала для нее, скорее, разочарованием, чем благословением, а уж личность отца — едва ли не трагедией. Развлечься с обычным стражем — это одно, но признать его своей парой, когда твой папа — вожак целого города!.. Увы, снобизм не чужд и нам. Десять месяцев Мартин был рядом с Даной, исправно снося все ее капризы, но, едва Джоэллина окрепла, сестра потребовала от нашего отца убрать бывшего любовника с глаз подальше, ибо он, по ее мнению, недостойная кандидатура ей в пары. Она закатывала скандал за скандалом, запрещала Мартину видеться с новорожденной дочерью, и отец принял тогда решение, недопустимое для вожака: пошел на поводу у своей принцессы. Мартина в приказном порядке перевели в другой город, на противоположном конце Фаркасса, и Дана, вздохнув с облегчением, принялась за активные и порой чересчур веселые поиски своей «настоящей» половинки, которая будет ее «достойна». Про Джоэл вспоминала редко, с удовольствием отдав девочку на откуп нашим родителям, а после их смерти — мне и Тамилле, матери близнецов. Так что, наверное, можно сказать и так. Нежеланный ребенок, напоминающий о случайной, «порочащей» великолепную Дану интрижке…

— Так Джоэллина совсем не знает отца? — изумилась я. С самой Лин мы эту тему как-то не поднимали: девушка мгновенно закрывалась, стоило лишь заговорить о ее матери, но мне всегда казалось, что инара Дана — вдова.

— Знает. Они познакомились, когда Джоэл было пять лет. Периодически связываются по кристаллу, пару раз в год она ездит к нему в гости, но… В Тероне Мартин нашел свою спутницу, у них прекрасные дети и счастливая семья. Джоэл чувствует себя там лишней. Как, впрочем, и рядом с родной матерью.

— Вот как… — растерянно протянула я, обхватывая кружку ладонями. От последних слов Найджела повеяло какой-то безысходностью, и мне стало холодно. И обидно за маленькую девочку, мама которой в силу своей эгоистичности оказалась не в силах признать, что ее пара — простой страж, а не наследный принц соседнего государства.

— Если думаешь повторить за Даной — забудь об этом, — жестко потребовал вдруг Найджел, неверно истолковав мое задумчивое молчание. Его взгляд потяжелел, он выпрямился на стуле и разом стал более массивным, внушительным, даже подавляющим. — Эта история — то самое исключение, что подтверждает правило. К тому же у тебя, смею надеяться, мозгов будет больше, чем у моей сестры, и обиду ты не поставишь выше интересов ребенка.

— Я и не думала ни о чем подобном! — возмутилась я, подскакивая на стуле.

— Замечательно, — сухо отозвался Найджел. Доверительная спокойная атмосфера разрушилась, мы с градоправителем напоминали теперь противников, силком усаженных за стол переговоров, настороженно присматривающихся друг к другу и ожидающих любого подвоха. Сразу вспомнилось, что Найджел — вожак оборотней, а я — приезжая целительница, недавно закончившая университет, и что не мне с ним тягаться.

— Зачем вы мне рассказали все это? Почему не ограничились поверхностным ответом? Чтобы я еще раз прониклась мыслью о важности примирения с Джеймсом? Так я прониклась и осознала. В дополнительных убеждениях не нуждаюсь.