Разин же обосновался в это время на острове Чечень у западного побережья Каспийского моря. Его бесстрашные «шарпальянки» нападают на торговые суда, на владения Тарковского шамхала и шаха персидского, освобождают русских плел ников, обогащаются разным добром. По отзывам современников-иностранцев, разинская флотилия производила внушительное впечатление. Участники похода имели десятки стругов, длинных и широких, с малой осадкой, что давало возможность маневрировать на каспийском мелководье среди скал и подводных камней; они легко держались на волнах и передвигались очень быстро. Каждый струг имел по две пушки, припасы, продовольствие.
Продвигаясь вдоль берега на юг, Разин у города Терки объединился с отрядом С. Кривого. Число «шарпальников» возросло до 2 тыс., у них имелось до 40 стругов. Разницы совершают нападения на Дербент, окрестности Баку и другие селения. У них скапливается большая добыча. Войдя в устье Куры, удальцы пробираются в глубь страны, достигают «Грузинского уезда». Затем с переменным успехом действуют у южного побережья Каспия, громят города и селения, сами терпят поражения, несут потери и в боях, и от болезней, и от голода. Так проходят лето и осень, зима и весна 1668–1669 гг. Разин одно время ведет даже переговоры с шахом персидским: предлагает принять его с казаками на службу («быть в холопстве») и за это дать им землю для поселения где-нибудь на реке Куре. Шах колеблется, однако грамота от русского царя (от 3 мая 1668 г.) выводит его из состояния нерешительности. Послы, присланные Разиным в Исфагань, персидскую столицу, были казнены, а против повстанцев послало большое войско. Персы неожиданно напали на казацкий отряд под Рештом и нанесли ему большие потери. В отместку разницы разгромили Ферахабад (Фарабат), Астрабад и другие селения. Затем последовала трудная, холодная и голодная зимовка у Миян-Кале в юго-восточной части Каспийского моря. Весной разницы перебираются к западному побережью и два месяца отсиживаются на Свином острове. Именно здесь происходит летом 1669 г. большое, морское сражение, в котором Разин и его «детушки» показали не только бесстрашие, по и незаурядные воинские способности. В распоряжении Мамед-хана, посланного шахом, имелось войско в 3700 чел. на 50 судах, у казаков — намного меньше. Разницы в начале сражения предприняли обманный маневр — бежали на своих стругах в открытое море. Это ввело в заблуждение Мамед-хана, который начал преследование. Но его распоряжению персидские суда соединили цепями, чтобы окружить казачьи струги и как бы захватить в сеть. Разницы и воспользовались этой оплошностью — быстро приблизились к персидскому флагману и взорвали его (в трюме было много бочек с порохом), он потянул за собой в пучину другие суда. Казаки пошли на абордаж — почти весь персидский флот, за исключением трех судов, был сожжен и потоплен. Победителям досталось большое количество пленных, в их числе сын командующего Шабын-Дебей, много оружия и всякого имущества.
Разинский отряд, понесший большие потери в сражениях, от голода и болезней, нуждался в передышке. Нужно было возвращаться домой. В конце июля разинские струги, перегруженные всяким добром, взяли курс на север к Астрахани. Среди них находилось немало русских пленников, освобожденных разницами или вымеленных на персидский «ясырь» (пленных). Поход, кроме накопления богатств, имел и другой важный результат, поскольку носил в известной степени и освободительный характер. В разинский отряд вступали даже персы из числа бедных, угнетенных людей.
За каждым шагом разинцев следили шахские и царские лазутчики. На взморье и в устье Волги сторожили «поисковые» отряды на судах. Разин, не надеясь прорваться на Дон через Волгу, намеревается пройти по Тереку и Куме. Однако этого не потребовалось.
В начале августа 22 струга с 1200 разницами подплыли к устью Волги. Здесь они разгромили учуг (участок для рыбной ловли) астраханского митрополита, захватили необходимые им рыбные и хлебные запасы. Отряд обосновался на Четырех Буграх — острове у входа в Волгу. Около него захватили два судна с товарами персидских купцов и подарками самому царю от шаха. Как видно, казаков по беспокоило то, что эти действия вызовут новый приступ гнева у Алексея Михаиловича. Они раздувалили[49] все имущество с персидских судов, в том числе царские подарки, и отдыхали на скалистом острове.
Астраханские власти, хотя и готовились заранее к возвращению «воровских казаков», все же были застигнуты врасплох. Иначе бы они не допустили нападения на персидские суда и владения митрополита. Получив известие об этом, Прозоровский выслал к Четырем Буграм 3–4 тысячное войско на 50 судах с пушками во главе с С. И. Львовым. Воеводы не очень-то надеялись на стойкость своих ратников: опыт 1667–1668 гг. говорил о другом. Еще больше они боялись астраханской бедноты, которая, прослышав о возвращении разинцев, овеянных славой смелых походов, с нетерпением и воодушевлением ждала с ними встречи.
С. И. Львов вез Разину царскую «милостивую грамоту» — ту, которая была прислана в Астрахань еще в 1667 г. Ее использовали для того, чтобы убедить казаков в мирных намерениях властей. Втайне воеводы надеялись, очевидно, обмануть разинцев и впоследствии расправиться с ними.
Казаки, ничего но знавшие о грамоте, увидели плывущую к ним флотилию и, понимая, что бороться с ней им не под силу, поплыли в открытое море. Их суда были более маневренными, и они не без оснований рассчитывали добраться до Терека и оттуда до своих родных мест. Львов, заключив, что он не догонит Разина, остановил свои корабли и послал ему вдогонку одного сотника Н. Скрипицына в легкой лодке. Узнав от него о «милостивой» грамоте, Разин на этот раз был сговорчивей. После окончания похода и для подготовки нового казаки нуждались в отдыхе на Дону. Разин поцеловал грамоту, положил ее за пазуху, и казаки повернули суда к Волге. Разин прекрасно использовал обстановку, понял нежелание воевод воевать с ним. В переговорах со Львовым казаки в обмен на обещание пропустить их на Дон заявили, что готовы верно служить царю, отдать в Астрахани все пушки, отпустить царских служилых людей, а в Царицыне оставить все суда со «струговыми запасами».
22 августа 1669 г. флотилия Львова, а за ней и рязанские струги подплыли к Астрахани. Львовские ратники дали торжественный залп из пушек и мушкетов. Их приветствовали залпы пушек корабля «Орел», недавно построенного и пришедшего в Астрахань. К этой пальбе присоединились и разинские казаки. Астраханские жители во все глаза смотрели на проплывавшие мимо богато разукрашенные шелками и парчой разинские суда и нисколько не усомнились в том, что салют и весь парадный церемониал встречи предназначены народным любимцам — Разину и его легендарным казакам.
Вскоре удалой атаман в окружении есаулов и казаков явился в астраханскую приказную палату — центр воеводского управления. Здесь в присутствии И. С. Прозоровского он сдал бунчук — символ своей власти, 10 знамен. По его приказу казаки отдали властям 21 тяжелую пушку, часть пленных, отпустили желающих покинуть их ряды царских служилых людей. Взамен Разин просил пропустить его па. Дон и отправить в Москву станицу к царю. С разрешения воеводы в столицу направилось шесть казаков во главе с Лазарем Тимофеевым — они должны были «бити челом великому государю за вины свои головами своими»[50].
Однако Прозоровский не скрывал недовольство — казаки были отнюдь не склонны, как показал ход переговоров с Разиным, выполнить все требования властей: тяжелые пушки отдали, а 20 штук легких и не думают: они де нужны в пути для обороны от «воинских людей». То же с пленными: их де они добыли «саблею», они поделены между казаками. Купеческие товары и царские подарки не могут возвратить, так как они раздуванены. Кроме того, Разин категорически отказался выполнить воеводское требование переписать всех участников похода — это опять грозило возможными тяжелыми последствиями, т. е. попытками властей вернуть беглых людей из числа донцов.
На переговорах Разин вел себя независимо, как равный. Он чувствовал свою силу и, самое главное, поддержку со стороны подавляющей части астраханского населения, в первую очередь ее бедных слоев. Популярность атамана и его казаков была необычайной. Об их походах и кровавых битвах, богатой добыче, взятой за морем, уже ходили легенды. В народе складывали песни, воспевающие удаль разинцев и их любовь к свободе. Такое отношение подогревалось и поведением казаков на городских улицах и площадях, базарах и в царских кабаках-кружалах. Они задешево продавали ценную посуду, парчу и прочее узорочье, одаривали ими простолюдинов, угощали их вином и едой. Приглашали к собе на суда, украшенные коврами, с парусами из ценных тканей, с канатами, свитыми из шелковых нитей. Разодетый в пух и прах Разин ходил по Астрахани в сопровождении восторженных толп народа, бросал в них золотые дукаты. Бедные люди становились перед ним на колени, называли его «батюшкой». Популярность его в народе была необычайна.
