И в следующее мгновение вновь зажёгся свет, застывшие фигуры людей ожили и продолжили веселье, как будто ничего не произошло либо длилось всего лишь доли секунды. Хозяева «дома с привидениями» продолжили, как ни в чём ни бывало, продавать алмазную статуэтку в форме изящного дракона с растопыренными крыльями, как вдруг снаружи раздался шум и вскоре в зал вошло несколько человек в форме, вооружённых электрошокерами и пистолетами.
— Торгуем ворованными ценностями, значит, — раздался отчётливый мужской голос. — Эрик Питерсон, Джефферсон Уэйд и их сообщники, вы арестованы, руки вверх! Всем остальным — немедленно вернуть купленный антиквариат. И пусть никто не думает сбежать — дом оцеплен.
— Теперь это точно уже не наше дело, Мари, — шепнул Бастиан. — Пойдём отсюда.
Он вновь схватил меня за руку и почти выволок во двор, поскольку ноги плохо меня слушались.
— Мне плохо, Бастиан…
— Потерпи немного, я помогу.
Он взял меня на руки и бегом понёсся через раскрытые ворота в близлежащий лес. Повсюду стояли автомобили, выла сирена и сновали туда-сюда вооружённые полицейские. А там, в лесу, было спокойно. Бастиан уселся на небольшой пригорок, скрестив ноги и удобно пристроив меня в своих объятиях, так, чтобы его ладони беспрепятственно помещались на моём животе.
— Меня тошнит, — пожаловалась я. — Но не только, мне кажется… ай!… как же больно… или это просто наш малыш уже пинается?
— Если сейчас не принять нужные меры, тогда этот малыш, потеряв внешний контроль, превратится в маленького дракона прямо в твоей утробе и разорвёт тебя в клочья, — «обнадёжил» меня Эдарри. — Поэтому не говори сейчас ничего, просто расслабься и позволь мне исправить положение.
Я послушалась, поскольку это был, наверное, единственный шанс выжить. Процесс исцеления был, как всегда, очень приятен, поэтому я очень скоро успокоилась, расслабилась и уснула в руках у своего драгоценного супруга. А когда проснулась, было промозглое осеннее утро следующего дня, но нам, существам с пламенем внутри, холодно не было.
— А теперь — летим, дорогая Мари. Нам нужно успеть в гостиницу, там отдохнём немного, перекусим, а потом отправимся в дальнейший путь.
Я согласно кивнула и поцеловала его, позволив ему затем сделать то же самое, но несколько более горячо и страстно — так, как он любил делать больше всего.
В гостиничном комплексе мы пробыли недолго, не считая почти двухчасовой отлучки Бастиана по очень важному для него делу, связанному со вчерашней поимкой преступной банды. А затем он вернулся, сияя и показывая мне наличку.
— Получил своё обещанное жалованье за выполненную миссию, — сообщил он, хотя мне и без того было уже ясно. — Хотя и знаю, что там, в нашем мире, эти деньги нам точно не понадобятся.
— В вашем мире… — раздался из коридора знакомый голос. — Вы снова покидаете нас, детектив, появляетесь, спасаете и снова исчезаете. Мне искренне жаль.
А у меня, честно говоря, возникло чувство досады, едва в моём поле зрения вновь оказалась мисс Стэнфорд. Что ей опять нужно от Бастиана Эдарри?
— Эмм… простите, мэм… нам пора. Может быть, увидимся снова, во всяком случае…
— Во всяком случае, мне следует отблагодарить вас, миссис Бэйлис, за то, что помогли вернуть ожерелье. Но, увы, если вы улетаете сегодня, я не смогу пригласить вас на вечеринку в своём аквапарке.
— Как-нибудь, может быть, в другой раз, — ответила я. — Не скучайте.
………..
— Не нравится мне эта ваша Анджелина, — заявила, когда мы с Бастианом, никому из этого мира не видные и не слышные, пересекали пролив Ла-Манш и я снова летела верхом. — Такое впечатление, что всё время к тебе примазывается и чего-то хочет помимо услуг детектива.
— Не ревнуй, — драконьим полурыком ответил мой муж. — За ней есть такое, но ты ведь знаешь, что моё сердце, и драконье, и человеческое, принадлежит только тебе. Если я хотя бы раз изменю тебе, то намеренно разобьюсь о скалы, чтобы смыть позор предательства собственной кровью. Я поклялся своей жизнью и повторю эту клятву в Храме Соединения Сердец.
— А ты вовсе не похож на своих братьев и отца, — заметила я.
— Да… я другой. И не только потому, что моя мать — Белая Волшебница.
— А отчего же ещё?
— Позже всё узнаешь, дорогая Бриллианс. Или вспомнишь сама.
— Я люблю тебя, Бастиан Эдарри.
«И я тебя люблю», — ответил он мне мысленно и прибавил скорость.
Для начала мы прибыли в моё родное Перевалово — навестить маму и мою старшую сестру. А после наведались в тот самый этнографический музей в Питере с обнадёживающей новостью и в местный полицейский участок. Разумеется, мы не стали отдавать оригинал, который был нам так нужен, поскольку в музей должны были доставить предмет, конфискованный у грабителей сотрудниками лондонской полиции и спецслужб. То есть, точную копию оригинала, о чём никто не догадывался. После чего, уладив все дела, с чувством выполненного долга и с драгоценной реликвией, отправились прямым ходом, вернее, лётом в гости к линба.
И вот — снова — уже знакомая мне местность и селение в дебрях африканского экваториального леса. Чернокожие дикие жители в этот раз выразили бурную радость и организовали праздник с соблюдением местных ритуалов — по всей видимости, принимая нас за своих богов. А с наступлением ночи повели нас с Бастианом в свою пещеру, где те же самые трое стражей-колдунов любезно предложили нам взойти на каменный алтарь с алмазной статуэткой в руках. И вновь запели уже дважды слышанную мной за всё время песню, с каждым следующим словом уносящую сознание вдаль, за пределы этого мира.
— Сосредоточься, — донёсся до меня голос Бастиана Эдарри. — Подумай о том, где мы хотим сейчас оказаться, и представь себе это место в подробностях. И время.
— Почему ты просишь об этом меня, любимый?
— Потому что я доверяю тебе, Бриллианс.
Песнь становилась всё громче, теперь её пели и мы. Я силилась при этом представить и удержать в своём сознании образ места и времени, куда мы намеревались попасть. Не могу сказать, насколько хорошо мне это удалось — в голове вертелся калейдоскоп из самых разных мыслей и образов, из которых, как назло, было настойчивое желание узнать и вспомнить одну известную в мире Эйделы историю. Я изо всех сил гнала эти посторонние мысли и связанные с ними образы прочь, пытаясь сосредоточиться на главном, пока пространство вокруг нас не расступилось и мы с Бастианом, держа друг друга за руки, не оказались летящими в пустоте навстречу новым событиям и приключениям за пределами земного мира.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Мари вместе с Бастианом возвращаются в мир Эйделы. И тут начинается самое интересное, захватывающее и невероятное…
Глава первая
Знаете ли вы, дорогие читатели, каково это — умереть и родиться на свет вновь? И я не знаю. Хотя некоторые из вас, может быть, однажды это вспомнили и как будто пережили заново.
Так вот и мне, пролетевшей сквозь загадочный межпространственный коридор, неожиданно пришло такое сравнение, когда впереди забрезжил свет. Летя либо плывя в кромешной тьме, где нет ничего — ни мыслей, ни чувств, ни ощущений собственного тела, я не была материальным существом. Я была просто сознанием. И вот это самое бесформенное, нематериальное сознание неуклонно двигалось вперёд, видя перед собой источник света и ощущая, что там находится что-то плотное и оформленное. И этот свет, это тепло каким-то образом созвучно с тем, что отзывается при этом внутри меня. И поэтому я плыву в абсолютно пустом пространстве туда, на этот свет. И, прибыв туда, становлюсь материальной, обретаю тело. Но отнюдь не младенческое, а вполне взрослое. Скорее уж это всё похоже не на рождение из утробы матери, а сотворение из Ничего. Хотя даже не так: я ведь была «чем-то». Значит — возвращение из небытия. А точнее — переход из одного бытия в другое через небытие. Занятно, однако.
Все эти мысли и сравнения заполнили мою голову, когда я пришла в себя, ощутив явственно, что лежу на твёрдой поверхности. Открыв глаза, я увидела закат — более яркий и красочный, чем бывают у нас на Земле. И пришла к выводу, основанному на личном опыте наблюдений ранее, что сейчас здесь был конец лета либо начало осени. Затем несколько раз глубоко вдохнула, села, преодолевая, внезапно нахлынувшую дурноту, и огляделась — пейзаж явно отличался от привычного земного. Или, скорее, напоминал земной, но, скорее, в эпоху раннего Средневековья. Хотя строения, башенки на каменных зданиях, мосты и прочее всё равно отличались. Скорее уж, сказочный мир… да, вполне сказочный, но такой при этом реальный и ощутимый. Скорее всего, это был мир Эйделы. Но какой!
