— Вау! — не удержалась я от восторга, разглядывая себя в зеркало. — Вот это платье мне точно нравится!
— Ты что! — Люська едва не поперхнулась от зависти. — Да, конечно, платье очень красивое, но ты знаешь, сколько оно стоит?!
— Шестьдесят три тысячи рублей, со скидкой будет сорок семь, оно у нас осталось последнее, — деловито озвучила продавщица — хрупкая брюнетка лет сорока или немного меньше, в ярко-синем облегающем платьице, резко выделяющем её на фоне белоснежного, молочно-белого и кремового великолепия свадебных нарядов.
— Не страшно, доченька, Василий выделил нам больше, — с многозначительной улыбкой доставая наличку, ответила Виталина Андреевна.
— Ну так что, — женщине в синем, по всей видимости, не хотелось слишком долго тянуть время. — Берёте это платье?
— Берём! — тут же ответила я. — Будем ждать доставку завтра, а послезавтра уже свадьба.
— Я бы на твоём месте не транжирила так деньги своего жениха… — Люся обернулась ко мне, заводя мотор, когда мы с мамой уселись снова машину.
— Но ты ведь не на моём месте, — ответила ей я. — И когда ты будешь выбирать себе платье, я не стану мешать и отвешивать колкости.
— Потому что ты в это время будешь уже на своей «Ибице», — мотор, наконец, завёлся и мы выехали на трассу. — Мне вот, наверное, скоро придётся сдать своего «котика» в автосервис или завести нового, плоховато он стал меня слушаться. А у тебя, наверное, никогда не будет своей машины, ты даже водить не умеешь.
— Зато я умею то, чего ты никогда…
— Девочки, хватит ругаться! — раздался, наконец, голос мамы. — Праздник на носу, а вы…
Она была стопроцентно права, и поэтому мы обе тут же прекратили перебранку и всю дорогу до дома не обмолвились ни словом. Напряжённость между нами была мне вполне понятна: Люся всё ещё не могла свыкнуться с тем, что я вот-вот стану женой того, кого она так некстати потеряла из виду и ком постоянно думала. Выходит, она очень любила Бастиана, пусть даже под другим именем, а он…
Впрочем, всё это виделось мне очередной человеческой иллюзией, коих было великое множество. Ведь главным было, как ни крути, исполнение древнего пророчества! Только… какую роль в этой истории могла сыграть моя старшая сестра? Наверное, примерно такую же, как Гена Волков в моей жизни…
Эти мысли не покидали меня весь остаток дня и почти весь следующий день, посвящённого как и несколько предыдущих, подготовке к предстоящему торжеству. Выйдя около шести часов вечера из здания делового центра, на первом этаже которого располагался ресторан «Магнолия», на улицу, я, наконец, вздохнула с облегчением: самые важные дела были закончены. И тут меня стали одолевать странные предчувствия и мысли, а взгляд словно сам собой упал на пристройку к торцу расположенного поблизости клуба, где располагался вход в бар «Зелёный змей». Кто-то находившийся там настойчиво лез в мою голову, судя по всему, желая со мной побеседовать. Но кто?
Недолго думая, я направилась туда, чтобы выяснить, в чём дело. И, войдя в не слишком просторное помещение с мрачноватой обстановкой, которое было в это время почти пустым, увидела довольно любопытную, но удручающую картину: за одним из столиков, между окном и барной стойкой, подперев голову обеими руками и запустив пальцы в нечёсаные вихры цвета прелой соломы, восседал Волков. Перед ним — наполовину опустошённая семисотграммовая бутылка виски и стакан, рядом — тарелка с остатками закуски из маринованных креветок в японском соусе.
— Гена?!
В ответ раздалось невнятное мычание, затем сидевший за столиком мужчина нехотя поднял голову и вперил в меня мутный взгляд.
— Маш… что ты тут делаешь? Пришла посмотреть на меня, да?
Судя по голосу и взгляду, он был уже изрядно пьян и беседовать с ним не так уж и хотелось, однако «нечто» внутри меня настойчиво велело это сделать, так же как несколько минут тому назад — зайти в этот самый бар.
— Ну… мне показалось, что ты скучал и хотел со мной поговорить. Или я ошибаюсь?
— Хотел… думал… только какой в этом теперь смысл? Ты счастливая невеста, ещё и ребёнка ждёшь… ик… а я уже никому… ик… не нужен, ни тебе, ни твоей сестре, и вообще никому, сижу вот, пью… и даже уже две недели не появлялся на работе… ик…
С этими словами он налил себе ещё полстакана крепкого напитка. Однако я, повинуясь всё тому же внутреннему побуждению, решительно подошла к нему и отобрала пойло, а Генкина рука, державшая до этого стакан, со стуком упала на столешницу.
— А, может быть, хватит уже пить? Поговорим как взрослые, нормальные люди, если уж ты так хочешь. Откуда ты знаешь, что я жду ребёнка?
— Откуда, откуда… Люся мне сказала. И о завтрашней твоей свадьбе тоже. Пришла ко мне домой, принесла мои вещи, которые у неё были, и даже отказалась от… в общем… ик…
Вот как, значит. Люся сказала… Хотя… это, наверное, не было таким уж секретом, чтобы скрывать его от своего бывшего парня. И моего тоже. И всё же я опасалась, что длинный язык когда-нибудь сыграет с ней злую шутку. А что касалось Генкиного запоя — такое с ним случалось уже не впервые и вряд ли в этом был виноват будущий наследник рода Эдарри.
— Ясно, — пробормотала я. — Так что ты хотел мне сказать?
— Да ничего особенного. Просто… будьте обе счастливы и забудьте такого идиота, как я.
В ответ я глубоко вздохнула и повертела в руке стакан с прозрачной жидкостью янтарного цвета, не испытывая ни малейшего желания выпить из него за здоровье своего бывшего коллеги и несостоявшегося жениха.
— Когда-нибудь ты поймёшь, что глубоко ошибался. Не такой уж ты и идиот, Гена. У тебя красный диплом, учёная степень и куча перспектив. И своё счастье ты когда-нибудь встретишь, главное для этого — начать ценить себя и взяться за ум.
— Мань, ну… вот зачем ты мне всё это говоришь? Взяться за ум? Ценить себя? После того, что вы обе сделали? Твоя сестра смотрит на меня как на пустое место, а ты, ты… И даже пригласила на свою свадьбу, вся моя жизнь трещит по швам, теперь я не нужен даже самому себе, а ты говоришь — начинать себя ценить?… Сделай доброе дело — дай мне мыло и верёвку потолще, не могу я так больше жить…
Эпилогом этой тирады стало то, что он, приподнявшись, выхватил у меня заветный стакан и опрокинул содержимое себе в глотку, после чего со стуком поставил посудину на место и продолжил уже тише:
— Оставь меня, Соколова… уйди… теперь мне никто уже не поможет, я никто, убожество и ничтожество. А вы — королевы, живите по-королевски и забудьте убогого холопа… да…
С этими словами он уронил голову, лицом прямо в тарелку с недоеденными креветками, и зарыдал. И вместе с ним чуть было не зарыдала я. Да, безусловно, мне было очень жаль этого человека, но помочь ему больше было нечем. Разве что…
— Извините, — бросила я внимательно наблюдавшему за всем этим представлением барменом и выскочила вон, на ходу набирая номер ближайших родственников Геннадия. — Алло, это Вера Сергеевна? Это Мария, бывшая девушка Гены. Ваш племянник находится сейчас в тяжёлом состоянии, у него алкогольный делирий, несёт бред и грозится покончить с собой. Скорее приезжайте! Адрес? Фонтанная, 15, бар «Зелёный змей», рядом с рестораном «Магнолия».
Насколько мне было известно, тётя Гены, у которой он жил, была хорошо знакома с Эльвирой Эдуардовной Ковалёвой, которая была опытным психиатром-наркологом, которая, как говорили, вытащила из «ямы» уже не одного разочаровавшегося в жизни и пристрастившегося к спиртному жителя нашей прекрасной страны и даже помогла вернуться к нормальной жизни. Уж она-то, наверное, сможет помочь несчастному парню, в отличие от меня.
Что ж, на этом моя миссия по спасению утопающего в алкогольном море Генки была, пожалуй, окончена. Теперь предстояло пережить гораздо более знаменательное и радостное событие, после которого моя жизнь уже никогда не будет прежней, но, как было предсказано волшебницей из далёкого мира, принесёт большое счастье. Хотя последнее можно было понять и без этого предсказания — я ведь готовилась стать женой мужчины, которого по-настоящему, искренне, глубоко, всем сердцем любила и была точно так же любима им самим. Разве мог когда-нибудь такой союз быть несчастливым?
