«А потом, болван, — неожиданно заговорил внутренний голос, — тебе придётся избавиться от своей виверны так же, как и от той деревенщины без ума и совести, потому что с ненастоящей парой Камень не сработает. Но только не стоит отправлять её к тем неразумным людям, живущим на Алурийских и тому подобных островах. Куда её стоит отнести в таком случае? В ледяные пещеры?»
Да уж… в таком случае дело бы затянулось, что могло привести Мари в отчаяние. Она и так уже провела достаточно времени в разлуке с ним, среди этих дикарей, ненавидящих драконов. Дальше уже будет во вред, а не на пользу. А что, если хотя бы один из них узнает, кто она?
Нет, однако же, родные братья ни разу ещё не подводили, да и Белая Волшебница тоже. Но что, если, всё-таки, кто-нибудь…
Бастиан тяжело вздохнул.
— Ну… — королевский слуга протянул плащ принцу — тот неохотно принял жениховский атрибут и надел на себя.
— Я готов, Арас. Не терпится поскорее увидеть свою невесту и…
— Своих братьев, так? — раздался ещё один голос, принадлежавший старшему из них — королю Эридану. — Крепись, дорогой Бастиан, скоро ты будешь свободен и волен поступать так, как велит твой внутренний разум и сердце. Эрион мне всё уже рассказал и просил сохранить в тайне.
— Да, конечно… но знали бы вы оба, каково мне сейчас…
— Мы все чувствуем твою боль, — раздался ещё один голос, принадлежавший женщине — его матери.
Услышав его, Бастиан подошёл к ней и поклонился. Затем повернулся к своему отцу — бывшему королю Эрдарии, тридцать лет тому назад передавшему корону и власть своему старшему сыну, и склонился перед ним, едва сдерживая слёзы.
— Ну будет тебе, — покачал головой пожилой дракон. — Эридан прав. Пройдёшь это последнее испытание — и можешь делать что хочешь, не стоит раскисать.
— Мы за тебя, дорогой сын, — альниэрра Виоринн ласково потрепала младшего принца по волосам. — Да, это очень нелегко, но…
— Я был глупцом… позволив им опоить меня, заставив забыть о Пророчестве и своём обещании, данному духу Предка-Императора. Но если на самом деле всё можно исправить…
— Даже не сомневайся! — заверил его старший брат. — Даже если ты нарушишь все королевские правила и обычаи и приведёшь простолюдинку, как это сделал я…
— Мне неважно её происхождение, главное — исполнить записанное в Пророчестве. Если Алмазный Дракон живёт в простолюдинке Мари, к тому же из другого мира — она будет моей женой, чего бы это мне ни стоило. К тому же… ты ведь знаешь, как сильно я её люблю и как по ней соскучился.
— Тогда не будем медлить — идём! Вернее, летим, а те, кто не может летать — дойдут пешком.
Это решение устроило всех. И вот — спустя некоторое время Бастиан, в сопровождении всей своей родни, включая присоединившихся Амани с Эресс, стоял у входа в богато украшенный главный зал Храма. Он был на удивление спокоен, окидывая ясным взором богатое убранство большого зала, оживлённого присутствием служителей и множества гостей. И испытывал совершенное умиротворение, созерцая расположившиеся на стене над алтарём изображения двух страстно влюблённых друг в друга драконов, выложенные сверкающими драгоценными камнями. Ведь он видел внутренне ощущал на их месте самого себя в объятиях дорогой, любимой больше собственной жизни Мари, а вовсе не той, с которой ему вот-вот предстоит… вернее, не предстоит коснуться заветного Камня, который был заранее и вполне своевременно похищен. Вся эта церемония была пустой тратой времени, но, видимо, так было нужно для того, чтобы отдать дань древним традициям. Вот только традиции эти служили на благо всем, кроме, пожалуй, Бастиана Эдарри, которого уже который раз пытаются женить на ком попало и в итоге каждая очередная свадьба срывается в кульминационный момент. Но разве был виноват прекрасный, добрый и немного наивный принц в том, что все или почти девицы кругом больше всего в своей жизни желали выйти за него замуж?!
Подходя к алтарю, он всё более отрешался от окружающей действительности, заполняя свое воображение эпизодами из скорого будущего, видя себя парящим высоко в небе величественным драконом, затем спускающимся на побережье далёкого острова и заключающего в крепкие объятия свою любимую. Внутренняя суть его тут же отозвалась полным согласием, а глаза загорелись мистическим янтарным сиянием. Чего, однако, нельзя было сказать об Элинн — в выражении её лица и манерах сквозило, самое меньшее, нетерпение, губы были поджаты, а взгляд никому не предвещал ничего хорошего. Они приближались к алтарю по алым ковровым дорожкам, войдя в зал из двух разных дверей, чтобы сойтись в конце этого неторопливого судьбоносного шествия. И с каждым шагом лицо жениха становилось всё более бесстрастным и отрешённым, а невесты — всё более напряжённым и тревожным, словно она предчувствовала неладное. Временами она бросала взгляд на Бастиана и хмурилась ещё больше. Обоим не терпелось, чтобы эта пытка, наконец, закончилась, но так по-разному…
Наконец, они оказались у круглого, выложенного рубинами и золотом круглого каменного алтаря, над которым замер в томительном ожидании главный служитель. Зал торжественно притих. Неслышное движение правой руки жреца — и двое помощников, закутанных в расшитые золотом и серебром длинные плащи, принесли и поставили перед ними круглый поднос, накрытый куском плотной белой ткани.
Затем жрец довольно скептически и в то же время с опаской глянул на жениха и хмыкнул. Он уже был готов поклясться всеми богами, которым служил, и даже собственной матерью, что церемония бракосочетания и в этот раз пойдёт вардалу* под хвост. Что-то странное творилось с принцем, а точнее, с его судьбой, и теперь он ожидал любого подвоха и отчаянно молился, чтобы в этот раз не случилось чего-нибудь вроде пожара или потопа с последующей истерикой невесты и её решительного отказа связать свою жизнь с таким неудачником.
Произнеся не слишком длинное приветствие и довольно краткую торжественную речь, жрец прокашлялся, затем ухватился за край белого полотна.
— А теперь прошу Его Высочество Бастиана Дайэрона Эресхира Эдарри и Её Высочество Элинн Арафорт-Эдарри, пришедших по обоюдной доброй воле, чтобы связать свои сердца и судьбы в священном семейном союзе, коснуться заветного Камня, дабы завершить церемонию.
По лицу невесты было видно, что та заметно нервничала и хмурилась, но затем внезапно просияла. Бастиан же, глянув на неё в этот момент, неожиданно увидел вместо Элинн лицо своей возлюбленной. Перед ним была его настоящая невеста! Его Мари!
Вне себя от нахлынувших чувств он протянул руку к подносу, то же самое сделала и невеста. И в этот самый миг жрец слегка дрожащими пальцами сдёрнул покрывало…
***
— Я понимаю, Мари, ты очень упрямая, но, может быть, всё-таки подумаешь над моим предложением?
Я бросила на Раймонда уничтожающий взгляд, отвернулась и снова принялась нарезать ингредиенты для сложного, но интересного блюда под ни о чём не говорящим мне названием маллот.
— Не стоит на меня так смотреть. Что я плохого сделал?
— Ничего, — буркнула я. — И ничего хорошего тоже. И вообще, ты мне мешаешь, так что будь добр, уйди отсюда.
С этими словами я опустила нарезанные ингредиенты в довольно просторный котёл и перемешала ложкой с длинной деревянной ручкой.
— Уйти? Вообще-то я в своём доме, а кухня является его неотъемлемой частью. И потом, ты так прекрасно готовишь, я уже распробовал в прошлый раз. Жду не дождусь, пока будет готов этот маллот, чтобы попробовать.
— Вот и попробуешь, когда будет готов, вместе со всеми. А сейчас уйди из кухни и не мешай.
— А я смотрю, ты всё так же строптива. Увы, Мари, так не пойдёт, если ты станешь моей женой, то придётся спрятать колючки, стать мягкой, покладистой и…
Говоря мне все эти глупости, он прохаживался позади меня, заглядывая то справа, то слева, то косясь на побулькивающее варево котле, подвешенном над очагом с весело потрескивающими питрами (это было нечто вроде пористых деревянистых клубней, пропитанных горючей смолой, отчего они могли гореть довольно долго и жарко). Затем приблизился почти вплотную сзади и попытался приобнять, складывая руки у меня на груди. Я дёрнулась и отскочила в сторону, выставив перед собой заляпанный кухонный нож.
