— Ай…
— Осторожнее, Мари, здесь недолго и ногу сломать. Всё в порядке?
— В полном, — ответила я, высвобождаясь из его объятий.
— А может… понести тебя на руках?
От такой наглости мои глаза полезли на лоб.
— Ещё чего! Я пойду сама. И только посмей подкрасться сзади!
С этими словами я припустила вперёд, а Раймонд следовал за мной на расстоянии двух-трёх метров, по всей видимости, искренне недоумевая, что я, собственно, могу ему сделать в таком случае. Да и я сама не была уверена в том, что сумею отбиться без своей магии. Разве что махать кулачками и истошно вопить…
Продолжая размышлять таким образом, я добралась до старого деревянного дома, где меня приютили родственники этого наглеца. Дом этот, по моим представлениям, больше всего напоминал просторный крытый сарай или средневековую хибару для жителей с невысоким достатком, но жильё лучшего качества было здесь, наверное, только у старосты и ему подобных.
Кивнув хозяйкам, хлопотавшим в тесном кухонном помещении, я быстро проследовала в отведённую мне комнату, чтобы переодеться к обеду — Белла дала мне в личное распоряжение несколько своих платьев и сорочек. Одежда была слегка изношенной, но чистой, поэтому я с нескрываемым удовольствием сменила свой походный костюм на лёгкое серовато-коричневое платье скандинавского покроя, сшитое из простой ткани, и повязала мягкий широкий пояс.
Как назло, к Эгмону Тарсу и его жене пожаловали гости. Поэтому я предпочла, кратко поприветствовав всех их, убраться подальше от ненужного внимания, прихватив с собой миску с похлёбкой из местных даров моря, запечённые клубни и свежий хлеб. Ко всему этому прилагался освежающий сок, похожий на берёзовый, но с небольшой кислинкой, за которым пришлось сходить отдельно.
Я уселась на край довольно широкой, немного продавленной кровати, составив на неё всю прихваченную снедь, и принялась трапезничать. До сих пор никто из обитателей этого дома ни разу не придрался ко мне по поводу того, что я много ем — напротив, Хильмерия и её подруги, в числе которых была Вильда Тард, всячески хвалили меня за хороший аппетит и утверждали, особенно госпожа Вильда, что мне неплохо было бы немного поправиться. То же самое примерно ранее мне говорил Бастиан…
Вспомнив о нём снова, я едва не поперхнулась похлёбкой. Тому было несколько причин: во-первых, почти каждый раз после того, как он щедро кормил меня очередной вкуснятиной, у меня случалось расстройство кишечника — к местным блюдам нужно было сперва привыкнуть, а они, как назло, отличались разнообразием. Поэтому не было никакой гарантии, что обойдётся и в этот раз, к тому же я ни разу ещё не пробовала местной рыбы. А во-вторых, он тоже как-то сказал, что я худенькая и мне нужно немного поправиться… В общем… похоже, я начинала по нему скучать, и с каждым днём всё больше. Если бы он был сейчас здесь со мной, в этой небольшой комнате с дощатыми стенами и нехитрым убранством, и разделил со мной обед островитян…
А вот, похоже, самих жителей этого острова занимали совсем другие мысли. Надо сказать, в большинстве своём прямо противоположные. Я слышала доносившийся из гостиной оживлённые разговоры на языке, который представлял собой любопытную смесь слов и выражений из нескольких, как минимум, земных языков и местных, среди которых было больше всего эрдарийских и тому подобных, отличавшихся лишь окончаниями слов, ударениями и интонацией.
В общем, как я уловила из этого разговора, местные были настроены по отношению к крылатым, мягко говоря, не слишком радужно. И далеко не один Раймонд Вильсон. Однако их брюзжания в адрес династии Эдарри и рассуждения о том, что бы они все делали, будучи правителями государств Эйделы вместо них, были бы совсем мне неинтересны, если бы не одно обстоятельство — в своих застольных беседах они время от времени обсуждали меня.
— Понимаете ли, эта девушка… которая живёт в вашем доме, господин Тарс, и отказывается стать женой этого парня, всё ещё считая себя невестой младшего эрдарийского принца… чем Раймонд не заслужил чести стать мужем его бывшей невесты?
Голос, судя по тону, принадлежал женщине средних лет или постарше. Но это было не так важно, как то, что местные считают меня БЫВШЕЙ невестой Бастиана Эдарри, которую тот выкинул, чтобы не мешала ему преспокойно играться с сердцем и чувствами следующей жертвы, на которой этот злодей также не женится, а отнесёт на Алурийские острова, к этим сплетникам…
Или же… жениться на принцессе Элинн, о чём здесь, конечно, никто не знал и не говорил? А ведь правда, они были формально помолвлены по его досадной ошибке и дело семимильными шагами шло к свадьбе. Конечно, Бастиан заверил меня, что обратится за помощью к своему брату Эриону и эта свадьба будет сорвана… а если нет?
От этих мыслей внутри меня словно что-то зашевелилось и в груди стало тесно. Я принялась часто дышать, лихорадочно водя глазами вокруг — кусок уже не лез в горло. Неожиданно мой взгляд упал на пол около извилистой ножки стола-тумбы, около которой что-то ярко светилось собственным светом. Приглядевшись (со времени своего попадания в этот загадочный мир я не носила очков, а моё зрение идеальным пока так и не стало, хотя половину местного года, надо сказать, заметно улучшилось), я увидела, что это был мой бриллиантовый кулон на цепочке. Тот самый, из цельного алмаза величиной с перепелиное яйцо, рождённый моей магией Алмазного Дракона. И вот теперь эта магия отзывалась в ответ на мои мысли из драгоценного украшения, которое я тут же, соскочив с кровати, подобрала и сжала в кулаке — магические волны, испускаемые им, разливались по всему телу приятным, успокаивающим теплом и искристой радостью.
Однако моё внимание вновь было привлечено громкой речью — на этот раз это был голос Раймонда.
— Понимаете ли… здесь довольно странная история, с этой татуировкой… я об этом ничего толком не знаю, но это слишком много значит для Мари. Почему вы так настаиваете, чтобы я всё выяснил? Особенно сейчас, когда старый прохвост ещё не отдал мне долг? Свяжись вот с этими крылатыми тварями…
Голос Эгмона:
— Долг? Кто это тебе задолжал? Какой ещё прохвост?
— А ты что, не помнишь? Я же говорил… целитель Визморт, который задолжал мне денег за составляющие для своего эликсира. Пока он их мне не вернёт — я не стану поставлять ему следующую партию. И вынужден зарабатывать на жизнь, как и вы, торгуя дарами моря. Я, пожалуй слишком беден сейчас, чтобы жениться.
— А что, — вкрадчивым голосом вновь спросил Эгмон Тарс, — других целителей нет, кому можно продавать ингредиенты для эликсиров?
— ТАКИХ эликсиров больше никто нигде не делает. И если мне не удастся выбить долг с его изобретателя, придётся, наверное, совершить ещё одно рыцарство, в дополнение к тому, что я задумал.
Разговор этот происходил, как я догадывалась, не за столом, а в коридоре, почти у самой двери, которой я прильнула со своей стороны. Нарочно, что ли, Раймонд это делает? Но я впервые слышала о каком-то целителе Визморте и понятия не имела, кто это такой. И уж точно мне не было понятно, какое такое рыцарство он имел в виду. Не больно-то этот тип походил на рыцаря. Гораздо больше — на хвастливого, приставучего и наглого болтуна. К тому же, наверное, ещё и лжеца.
Всё же заявленное им меня изрядно напугало, и я решила твёрдо про себя, что непременно разберусь с этим, когда придёт время.
Глава четвёртая
Жизнь на острове Алнар (как его называли местные) была на удивление размеренной. Время, как нарочно, текло медленно, словно давая шанс по максимуму отдохнуть, наслаждаясь красотами природы, созерцая местную экзотику и неторопливую жизнь островитян. Однако общий настрой расслабленности и блаженства здесь портили почти постоянные брюзжания Раймонда Вильсона с Эгмоном Тарсом, их родни и ближайшего окружения. Они были явно чем-то очень недовольны. Как вскоре выяснилось — своим фактом пребывания здесь, в этом уютном райском местечке. И виной тому оказывались, как и следовало ожидать, крылатые узурпаторы, некогда захватившие на Большой Земле и сделавшие Алурийские острова своей колонией, куда ссылали неугодных Их Величествам и Высочествам. Причина столь выраженной неприязни местных жителей к последним мне была неясна, поскольку, хотя здесь и было немало выходцев с Земли и (как оказалось, преимущественно европейского происхождения), относящих сие племя к порождениям Преисподней, такими понятиями здесь никто не руководствовался.
