В е р м и ш е в. Подошел к нему и говорит: «Значит, не возьмешь меня назад в бригаду?» А у самого ружье через плечо висит. Саша говорит: «Нет». Тогда он снял ружье и говорит: «А если не возьмешь, я тебя убью». Саша ничего не сказал, повернулся и пошел к буровой. А он, подлый, с пяти метров прямо в спину, наповал. Ребята недалеко стояли, все видели, но помешать не успели…

Салаев довольно долго молчит, опустив голову.

С а л а е в. Через три дня, сразу же после похорон Саши, мы переезжаем в Тургут. Галимзян и ты, Петр Матвеевич, обойдите всех и сообщите об этом. Те, кто поедут, должны сегодня же освободить свои дома и разобрать их для погрузки. Андрей, ты поезжай в пароходство. Я уже договорился с ними — обещали семь барж. Завтра утром они должны быть здесь. Я займусь демонтажем оборудования. Григорий Александрович, поезжай в банк и получи сто тысяч рублей. Чтобы было чем платить людям зарплату первое время, пока не оформимся на новом месте. Ты меня понял?

В е р м и ш е в (неуверенно). Да.

С а л а е в. А сейчас идите, я хочу побыть один.

Все направляются к двери. Вермишев мнется на пороге.

Что тебе, Григорий Александрович?

В е р м и ш е в (дрожащим голосом). Такая сумма… Я получу, конечно… Но держать их при себе я не буду. Я боюсь.

С а л а е в. Сдашь мне под расписку.

В е р м и ш е в. Спасибо. (Уходит.)

Салаев остается один.

Свет гаснет.

Геологический главк. Продолжается сцена в кабинете Салаева.

Т и м а н о в с к и й. Теперь мне крышка.

С а л а е в (улыбаясь). Почему?

Т и м а н о в с к и й. Они припомнят мне план, когда мой партийный вопрос на бюро решаться будет. И правильно сделают. У самого рыло в пуху, кругом виноват, а я еще лезу планы пересматривать.

С а л а е в. А ты не лезь.

Т и м а н о в с к и й. То есть как?

С а л а е в. А очень просто. Откажись — и все. Скажи: ошибался, переоценил свои возможности, попал под влияние, а на самом деле дать двадцать восемь миллионов тонн не могу. А могу столько, сколько раньше планировали.

Т и м а н о в с к и й (не понимает). И что будет?

С а л а е в. Шансы твои на бюро увеличатся.

Т и м а н о в с к и й. А ты?

С а л а е в. Что — я?

Т и м а н о в с к и й (с надеждой). А ты тоже откажешься?

С а л а е в (улыбаясь). Я — нет.

Т и м а н о в с к и й (огорченно). Тогда что же получится? Не-е-ет, если отказываться, так вместе.

С а л а е в. Я не отказываюсь.

Т и м а н о в с к и й (мрачно, после паузы). Тогда и я нет.

С а л а е в (дразнит). Погоришь же на бюро. Я не обижусь на тебя, если откажешься. Правда, не обижусь.

Т и м а н о в с к и й. Или — вместе, или — нет.

С а л а е в. Я — нет.

Т и м а н о в с к и й. Значит, и я нет… Только я одного понять не могу: что, эти проклятые триста миллионов пропадут, что ли, под землей? Рано или поздно все равно же их достанем.

С а л а е в (улыбаясь). Зачем же позже, когда можно раньше.

Тимановский горестно вздыхает. Дверь открывается, в сопровождении  Г о л у б о г о  входит  Ч е р к и з о в.

Г о л у б о й. Вот, привел…

С а л а е в. Наконец-то.

Ч е р к и з о в (презрительно). А что за спешка? Что вы все время суетитесь!

С а л а е в (улыбаясь). Характер такой.

Г о л у б о й. Расчеты по месторождениям и рапорты начальников экспедиций готовы.

С а л а е в. Спасибо. Скажите, чтобы их отнесли в машину. Через десять минут выезжаем.

Г о л у б о й. Слушаюсь. (Уходит.)

С а л а е в (улыбаясь, Тимановскому). Что это ты с ним так суров? Поздоровался хотя бы. Все же начальником твоим был.

Т и м а н о в с к и й (мрачно). С подлецами не здороваюсь. И тебе удивляюсь, что ты его еще не выгнал.

С а л а е в (улыбаясь). А если бы его не сняли?

Т и м а н о в с к и й (не понимает). Ну…

С а л а е в. И он оставался бы твоим начальником? Ты, я думаю, не стал бы отворачиваться от него при встречах?

Т и м а н о в с к и й. Ну…

С а л а е в. И подлецом бы его громко не называл…

Т и м а н о в с к и й. Ну…

С а л а е в (без улыбки). А если так, то и сейчас не надо. Он добросовестно выполняет свои обязанности… А если у тебя были претензии к нему в прошлом, то тогда и надо было их предъявлять… (Черкизову.) Ты что стоишь? Садись.

Ч е р к и з о в. Времени нет. В чем дело?

С а л а е в. Совещание, на котором должен обсуждаться новый вариант плана, перенесли с завтрашнего дня на сегодня.

Ч е р к и з о в. Ну и что?

С а л а е в. Придется тебе тоже выступить. Завтра бы в этом необходимости не было — успели бы приехать начальники экспедиций. А сейчас в основном будем ссылаться на твои результаты.

Ч е р к и з о в (безразлично). Ну, если надо, то выступлю.

С а л а е в (смотрит на часы). Скоро едем. Только ты понятней говори там, заумничать не надо.

Ч е р к и з о в. Я говорю так, как считаю нужным. А не поймут — не надо.

С а л а е в. Мне это надо. План могут не утвердить?

Ч е р к и з о в. Меня это не интересует.

С а л а е в (подмигивает журналисту). Как не интересует? Ты же его рассчитал по своей теории.

Ч е р к и з о в. Результат получен, а утвердят его или нет, мне до лампочки. Если бы не вы, я вообще бы туда не поехал.

С а л а е в. Ты что ж, только из-за меня едешь?

Ч е р к и з о в. Конечно… Жалко вас.

С а л а е в. Почему это жалко?

Ч е р к и з о в (с усмешкой). У вас же ничего другого в жизни нет, кроме этого плана. Поэтому и суетитесь.

С а л а е в. Это ты прав.

Ч е р к и з о в. Мозги у вас неплохо работают, но на очень элементарном уровне. А вы еще один из лучших.

С а л а е в. Значит, ты, бездушный человек, все же относишься ко мне лучше, чем к другим?

Ч е р к и з о в (не сразу). Вообще да.

С а л а е в. Что это так?

Ч е р к и з о в (не хочет отвечать). Не знаю.

С а л а е в. А все-таки?

Ч е р к и з о в. Ну что вы пристаете? Сами же знаете. (Отворачивается.)

С а л а е в. Откуда же мне знать? Мы с тобой на такие темы не говорили. Ну, скажи…

Ч е р к и з о в (подумав). В вас вера есть.

С а л а е в (смотрит на часы). Какая еще вера?

Ч е р к и з о в. В то, что вы делаете. Если бы поумней были бы, могли бы стать настоящим ученым. Не таким, каких сейчас много, а настоящим.

С а л а е в. Надо ехать. (Встает.) К сожалению, Черкизов, ты прав: единственное, что я могу делать, — это выполнять план. (Журналисту, показывая на Черкизова.) Написал бы о нем. Второго такого нет.

Журналист разводит руками. Салаев смеется.

Ч е р к и з о в. Я пойду за бумагами.

С а л а е в. Только быстро. Ждем тебя внизу.

Черкизов уходит не торопясь.

Ж у р н а л и с т (Салаеву). Я понимаю, что вы торопитесь. Но я буквально еще две минуты вас задержу. У меня самолет вечером. А я бы хотел, чтобы вы послушали на всякий случай… Тут я набросал примерно для газеты. (Роется в блокноте.)

С а л а е в (смотрит на часы). Давай. Только поскорей.

Ж у р н а л и с т (начинает читать). «Недра зовут». Название пока условное… «Почти двадцать лет назад приехал Фарид Салаев на поиски нефти в Сибирь из солнечного Азербайджана. Он был одним из той славной когорты первооткрывателей, которая прибыла в богатейший край сразу же после окончания института. Начинал Фарид простым коллектором в геологической экспедиции, а ныне он Герой Социалистического Труда, главный геолог большого управления. За плечами известного разведчика недр несколько крупнейших месторождений, счет которым открыл знаменитый Тургут. Тургут — название, теперь известное многим. Но мало кто знает, что это месторождение, открытое в типичных для Сибири меловых отложениях, подвело итоги многолетнему спору о том, есть ли нефть в Сибири в промышленных масштабах. Своим двухсотсорокатонным фонтаном маслянистой жидкости, ударившим в основание буровой, Тургут подтвердил гениальную гипотезу академика Губкина о великом нефтяном будущем Сибири. То, что называется профессиональной удачей, всегда сопутствовало геологу Фариду Салаеву. Попав по распределению в Мулкас, он затем перебирается в район Тургута, где и начинается наиболее плодотворный этап его деятельности. Вслед за Тургутом последовали Усть-Шалам, Самотлор и другие месторождения, принесшие Салаеву заслуженную славу…» Все. (Закрывает блокнот.) Примерно так. В целом вы не возражаете?