Я долго ждала вас…
Встречаются с Мурадом взглядом.
А потом спрятала ее в чемодан.
Р а м и з. Она же не по-русски написана.
Л е н а. Да. Это польский. Но понять можно. (Мураду.) У вас есть дома словарь?
М у р а д. Не знаю… По-моему, нет…
Л е н а. Мне рассказывали ее содержание.
Р а м и з (заглядывая в книжку). Лев уж очень тощий.
Л е н а. Он много дней голодал.
М у р а д. Красивые рисунки.
Л е н а (обрадовавшись). Правда? Вам нравится?
М у р а д. Да.
Л е н а. Я расскажу содержание, чтобы вам легче было перевести сыну.
Р а м и з. Но сперва мы чего-нибудь съедим и выпьем.
Л е н а (спохватившись). Да, конечно. Я так обрадовалась вам, что забыла спросить: вы хотите есть?
Р а м и з. А чего спрашивать! Мы же не чай пить будем. А без закусок, кроме чая, ничего не идет. (Направляется к холодильнику.)
Л е н а. Ну что ты так решительно? Может, человек именно чаю хочет.
Р а м и з. Чай потом. А сперва что-нибудь посущественней.
Л е н а (улыбаясь). Только конфет нет. Что-то давно ты их не покупаешь, Рамиз.
Р а м и з (спокойно). А зачем они мне, когда ты дома? Я сладкое не люблю. (Возвращается к столу с бутылкой водки.)
Л е н а. Ничего, я «хворост» испеку. Это быстро. И очень вкусно. (Мураду.) Вы ели когда-нибудь «хворост»?
М у р а д. Да, моя мама часто пекла его раньше…
Р а м и з (Мураду). Как вы к водке относитесь? Или, может, вино?
М у р а д. Мне все равно.
Р а м и з. Вот и хорошо. Мы с Леной предпочитаем водку.
Л е н а. В умеренных количествах.
Р а м и з. Это когда как. (Откупоривает бутылку.)
Л е н а. Ну что ты сразу в бой? Не пугай Мурада. Он и вправду может подумать, что мы много пьем. Я пойду пока утку поставлю греть. (Уходит в кухню.)
Р а м и з. Вы, я вижу, не большой любитель выпить.
М у р а д. Когда как.
Р а м и з (иронизирует). Это хорошо. Терпеть не могу непьющих людей. В основном подлецами оказываются.
М у р а д. Правда? Я не знал этого.
Р а м и з. Ну, не подлецами, так очень расчетливыми, что в конечном счете одно и то же. Можно оправдать только тех, кто не пьет по болезни. Я лично сочувствую только язвенникам, остальных считаю дезертирами.
М у р а д. А больных раком?
Р а м и з (категорически). Тоже дезертиры. Рак — все равно крышка, поэтому надо пить много, часто и все, что дают. Вы одеколон пьете?
М у р а д. Нет.
Р а м и з. Самый вкусный — «Тройной». Хуже всего духи «Красная Москва» и «Коти». Даже политура лучше. Политуру тоже не пробовали?
М у р а д. Нет.
Р а м и з. Странно. В какой же школе вы учились?
М у р а д. В сто семьдесят первой.
Р а м и з. Знаю. Рядом с Главмилицией?
М у р а д. Да.
Р а м и з. В мое время там учились достойные люди.
М у р а д. А в каком году вы кончили школу?
Р а м и з. Кажется, в пятьдесят седьмом. Жаль, не пьете одеколон. Может, опрокинем все же по флакончику?
Л е н а (входит в комнату, услышав слова мужа, смеется). Мурад, не верьте ему. Это у него такие шуточки. Он одного нашего знакомого так напугал, что тот больше к нам не ходит.
М у р а д. Я так и подумал.
Р а м и з. Что вы подумали?
М у р а д. Что вы шутите.
Р а м и з. И напрасно подумали. Был бы одеколон, обязательно выпили бы.
Л е н а (ставит на стол тарелки, накрывает на стол). Перестань валять дурака. (Мураду.) Он и водку пьет редко.
Р а м и з. Зато много. Ну, давайте тяпнем в ожидании утки по тридцать три грамма! (Разливает водку.)
Л е н а (Мураду). За ваше здоровье. Я рада, что вы нашлись все-таки.
М у р а д. Простите меня… Я… Так получилось… (Смотрит на Рамиза, потом опять на Лену.) Я вам все объясню.
Л е н а. Будьте здоровы.
Р а м и з (поднимая рюмку). О чем это вы?
Л е н а. Будь здоров, Рамиз.
Р а м и з. Будьте здоровы.
Пьют. Некоторое время сидят молча.
М у р а д. Я очень виноват перед вами, Лена. Простите меня.
Рамиз с подчеркнутым интересом смотрит на него. Это заставляет Мурада умолкнуть.
Л е н а (спокойно). Никто ни перед кем не виноват… Как быстро летит время — три месяца уже прошло… Зима.
Рамиз с интересом смотрит на жену. Лена старается не встречаться с ним взглядом.
…А я хотела уехать из Баку, мне предложили работу в Мосэстраде, но заболела. Вот, спасибо Рамизу, пришлось ему повозиться со мной… (Гладит руку мужа, лежащую на столе.)
М у р а д. А что с вами было?
Л е н а (улыбаясь). Все, что угодно: воспаление легких, нервы… в общем полный набор.
М у р а д. Я не знал.
Р а м и з (все с тем же интересом). А что бы вы сделали?
М у р а д (не глядя на собеседника). Ну… у меня есть связи среди медиков… лекарства.
Р а м и з. Понятно. (Жене.) Не сгорит твоя утка?
Л е н а. Нет. А впрочем, посмотрю. (Уходит в кухню.)
Рамиз смотрит на Мурада, тот — в пустую тарелку.
Р а м и з. Значит, политуру не пьете?
М у р а д. Нет.
Р а м и з. Жаль.
М у р а д. Почему?
Р а м и з (усмехнувшись). Потому что политуру пьют хорошие люди.
М у р а д (пожимает плечами, старается улыбнуться). Странными способами вы оцениваете людей.
Р а м и з. А я не оцениваю, я просто беседую, пока утка греется. А чифирь?
М у р а д. Что чифирь?
Р а м и з. Чифирь пьете?
М у р а д. А что это такое?
Р а м и з. Это густой чай. Одна пачка на полстакана воды.
М у р а д. И что?
Р а м и з. Заменяет таблетки от беспричинной тоски. Только на сердце действует при длительном употреблении.
М у р а д. А есть такие таблетки, от беспричинной тоски?
Р а м и з. Конечно.
М у р а д. А где их можно достать?
Р а м и з. Их выдают на Крайнем Севере по рецептам докторов. А вам я советую чифирь. Эффект тот же. Сейчас попросим Лену, она сварит.
Л е н а (входит с большим круглым подносом в руке). А вот и утка.
Р а м и з. Наш гость просит, чтобы ты ему чифирек заварила.
Л е н а (искренне сердится). Какой чифирь?! Ты очень однообразно шутишь, Рамиз. Может, хватит?
Р а м и з (улыбается). У вас своя тема, у меня своя.
М у р а д. А этот чифирь действует опьяняюще?
Л е н а (смеется). А вам-то зачем, Мурад? Его же уголовники пьют, в колониях.
М у р а д. Я просто никогда не слышал о таком напитке.
Л е н а. И слава богу. Давайте вашу тарелку.
Р а м и з (Мураду). Только не вздумайте древесный спирт выпить. Мигом ослепнете.
М у р а д (натянуто улыбается). Это я знаю.
Р а м и з. И свинцовые примочки не надо. А антифризную жидкость можно.
Л е н а. Да ну тебя, хватит! Давай тарелку.
Р а м и з. А еще хорошо шампунь для волос. Только не яичный.
Л е н а. Рамиз, прошу тебя, хватит! Разлей лучше водку.
Р а м и з. Это можно. (Наливает всем водки.) Будь здорова, Ленок.
М у р а д. Будьте здоровы, Лена.
Л е н а. Спасибо. Будьте и вы здоровы.
Чокаются. Едят утку. Долгое молчание.
А теперь я расскажу вам историю льва, про которого эта книжка. Хотите? Чтобы вам легче было переводить ее, Мурад.
Р а м и з. Хотим. (Берет книжку в руки, разглядывает обложку.)
Л е н а. Произошла эта история в Польше во время войны. Немцы заняли небольшой городок, в котором был свой зоопарк. И обнаружили, что поляки, отступая, открыли двери всех клеток. И звери разбежались. Некоторых потом пристрелили, потому что они бегали по городу, не смогли из него выбраться, а остальные, наверное, сумели добраться до леса, потому что больше их никто не видел. Так вот, когда немцы вошли на территорию зоопарка, все клетки были пустыми — звери разбежались. Кроме одной. В ней сидел этот лев. Дверь его клетки тоже была открытой, и он мог убежать. Но не убежал. Испугался. Единственный среди зверей сидел в клетке два дня, пока не пришли люди и снова ее не заперли.