– Нет, малышка, ты как раз вовремя… – Капустин хрипит так, словно ему сдавили гортань.

– Прости, зай… – тянет блондинка капризно. – Я знаю, что опоздала. Ты обиделся, зайчонок? – надувает ярко-алые губы.

– Нет, малышка. Я не обижаюсь. Не переживай, малыш, – отвечает он ей.

– Почему ты такой хороший? – Она показательно рычит, легонько ударяя по его груди наманикюренными пальцами, сжатыми в кулачок.

Сдавленный кашель Тани растворяется в разреженном морозном воздухе, и мне приходится постучать ей по спине, чтобы привести подругу в чувство, хотя я и сама на полпути к шоку от этого уменьшительно-ласкательного дерьма.

Переведя глаза на Марка, вижу, что его взгляд прикован к приподнятому лицу Маруси, и от этого внутри меня все шевелится и волнуется.

Подняв глаза, Зотов вдруг смотрит прямо на меня, меняя задумчивое выражение лица на насмешливое, и спонсор этой ироничной насмешки – его друг, который в эту минуту соединяется со своей блондинкой в коротком поцелуе.

Марк смотрит на меня исподлобья… Из его рта вырывается облачко пара, как и из моего.

Мир вокруг становится для меня немым. Всего на секунду! Я перестаю слышать и видеть вокруг себя хоть что-то, кроме глаз Зотова, впившихся в мои.

– Вас подвезти? – спрашивает он, глядя только на меня.

Вот уж точно, черт возьми, нет!

– Мы с Таней, – отвечаю быстро, – на машине.

– Капустина, ты водишь машину? – посмеивается Даня, продолжая баюкать в объятиях блондинку.

– Капустина? Вы что, родственники? – восклицает та и задирает голову к Дане.

– Нет… – отвечает он ласково.

– А кто тогда? – удивляется.

– Однофамильцы. – Голос Тани звучит сухо и пренебрежительно.

Блондинка обрабатывает информацию несколько долгих секунд, сопоставляя полученные факты. На ее лице отражается активный мыслительный процесс, за которым наблюдаем мы все, даже Зотов. Когда напряжение на ее лице сменяет понимание, я ожидаю услышать что угодно, честное слово. Все, кроме:

– Если бы вы поженились, ей не пришлось бы менять фамилию! Весело же, правда? – наивно и беззлобно заглядывает Дане в глаза.

– Просто обоссаться можно… – слышу хрипловатое бормотание Марка.

С силой закусываю губу, чтобы сдержать смех, который сдавил горло. Танин кашель похож на карканье умирающей вороны.

После брошенных Зотовым слов ни единого комментария больше не звучит, и нас снова накрывает короткой паузой, которую прерывает Капустин. Откашлявшись, он принимает умиротворенный вид и объявляет:

– У меня дача за городом, в субботу будет неформальная вечеринка, присоединяйтесь.

Это предложение адресовано нам с Таней, поскольку смотрит он на нас. Вероятно, Зотов осведомлен об этом мероприятии, потому что не выглядит так, словно слышит эту информацию впервые, а вот девушка его друга – напротив.

– Да? – не в первый раз за эти минуты удивляется она. – Ты не говорил, зай, – хлопает длинными ресницами.

– Это был сюрприз, – успокаивает ее Капустин, поглаживая по спине.

Порывшись в кармане пальто, он достает оттуда телефон и снимает с него блокировку, после чего протягивает мне со словами:

– Запиши свой номер.

Очередной взрыв кашля Тани стопорит меня на пару секунд, но, в конце концов, это просто номер телефона. Я дам его ему, это ни к чему не обязывает! Разумеется, я не собираюсь присоединяться к их неформальной вечеринке. Мне не нужно спрашивать подругу, я уверена, что и она тоже.

Быстро вбиваю свой номер, стараясь смотреть только на дисплей. Зотов здесь, и он на меня смотрит, это я тоже знаю, даже не поднимая глаз. К моему удивлению, телефон в недрах моего собственного кармана начинает вибрировать, как только я возвращаю Капустину его гаджет.

Копошусь, вскинув на него глаза.

– Вот и обменялись, – кивает он миролюбиво. – Я скину адрес и время. Будет весело.

– Ну ладно, мальчики и девочка, – без запинки объявляет подруга. – Очень рады были поболтать. – Она подхватывает меня под локоть одной рукой, а второй сжимает ладошку Маруси. – Нам пора, – ровно и отрывисто чеканит слова.

– Увидимся… – Тихий голос Марка стремится забраться мне под кожу, когда я разворачиваюсь к ступенькам.

«Ни за что!» – отвечаю ему мысленно и так же мысленно показываю поднятый вверх средний палец.

– До свидания, – лепечет Маруся.

– Пока… – присоединяюсь, второй раз за этот вечер уходя не оглядываясь.

Я частенько поучаю Марусю, как должен вести себя пешеход в городе, но сегодня пренебрегаю этими правилами. Крутя головой влево и вправо, железобетонно убеждаюсь, что проезжая часть с обеих сторон пуста, и перебегаю ее в неположенном месте.

Дико опаздывать для меня стабильное состояние с тех пор, как родилась моя дочь, в этом нет ничего сверхъестественного.

Из-за снегопада в городе «коллапс» с вызовом такси. Я прождала машину у детского сада Маруси чертовых полчаса, и за это время в заказе мне отказали четыре водителя. Пришлось добираться на переполненном автобусе, который просто чудом дополз на пузе до студгородка моего медицинского университета.

К тому времени, как вываливаюсь из автобуса на остановку, у меня остается десять минут, чтобы добраться до учебного корпуса, а по нерасчищенному тротуару это все равно что кардиотренировка, которая заставляет меня злиться и потеть.

Кусачий ледяной ветер жжет щеки и забирается под шарф, которым обмотала шею. Прячу ее в воротник куртки и, забросив на одно плечо рюкзак, пересекаю маленький сквер, через который выхожу на территорию стоматологического факультета. Дорожка к нему присыпана песком, но я все равно семеню мелкими шагами, не собираясь ломать себе ноги.

Мысли о сломанных ногах отсылают к медицинскому фиксатору, в который упакована нога одной знакомой мне звезды НХЛ. Я жутко не выспалась, это тоже мое привычное состояние, но сегодня я сделала это из-за Зотова. Он не был крадущим мой сон обстоятельством примерно семь лет, и это было чертовски прекрасно. Чертовски прекрасно, когда боль в сердце наконец-то умолкает, а ты при этом выжил.

Именно это я и сделала семь лет назад. Забыла его, так же как он меня!

Я не имею проблем с самоорганизацией, мне стоит блокировать мысли о Марке, вот и все. Я это умею. Просто выбросить его из головы и сконцентрироваться на важном, например на том, что сегодня у меня последний в этом семестре зачет.

Обиваю подошвы утепленных кроссовок друг о друга и залетаю в корпус.

Одновременно с писком зеленого сигнала турникета, к которому прикладываю пропуск-карту, чувствую вибрацию телефона в кармане куртки.

– Привет, пап, – принимаю звонок на ходу.

Стянув с плеча рюкзак, бросаю его на деревянную стойку гардероба и смотрю на висящие в холле большие часы.

– Доброе утро, дочь, – слышу бодрый голос отца. – Удобно?

– Я опаздываю, – стряхиваю с плеч куртку. – Если у тебя что-то несрочное, я перезвоню…

– У нас заканчиваются композиты, – сообщает.

– Хорошо, я закажу.

– Пожалуйста. По возможности в понедельник.

– Окей, это все?

– Кажется.

– Тогда до понедельника… – говорю и пихаю гаджет в задний карман джинсов.

Отцу тоже не нужны лишние церемонии, он серьезный и занятой человек.

Тот факт, что для оглашения информации отец выбрал утро субботы, меня не смущает. Виктор Баум – не из тех, кто страдает возрастным искаженным чувством гиперконтроля. Его звонок не сиюминутная прихоть, это ответственность по отношению к работе, благодаря этой ответственности в своем детстве я ни в чем не нуждалась.

Он и сейчас звонил мне с работы. Его рабочее расписание я знаю лучше него самого, ведь сама это расписание формирую.

Мой отец – стоматолог. У него небольшой частный кабинет уже как лет десять. Всего одно кресло, а очередь как товарный поезд: бесконечная. Просто мой отец профессионал с отличной репутацией и с кучей постоянных клиентов.

Бросаю номерок в рюкзак, попутно вытягивая из него белый халат, который набрасываю на плечи, и собираю волосы в тугой хвост, как того требует устав.