– Я не альфонс, а любовный аферист, – возразил я.

– В первый раз слышу такой термин, – хмыкнул полковник. – Нора, запомни: «любовный аферист».

– Хорошо, – отозвалось чудо-кресло.

Годар снова переключился на меня:

– Хотите вы того или нет, но теперь мы будем проводить много времени вместе. И в ваших же интересах, чтобы мы стали друзьями. Я бы с большим удовольствием послушал истории из вашей жизни. Видите ли, я старомоден и люблю живое общение. Особенно с людьми такой редкой и интересной профессии.

«Надо осторожней и внимательней с этим волчарой, – понял я. – Скользкий тип. И зубки у него острые. Чуть зазеваешься – сожрет с потрохами».

– У меня тоже есть ребенок, – доверительно сказал он, подъехав к капсуле с Помилкой и заглянув внутрь через стекло. – Сын. Только уже взрослый. Его мать, увы, умерла при родах. О, что это была за женщина! Как я любил ее! Врачи советовали ей сделать аборт, а она не послушалась и решила рожать. И мелкий паршивец убил ее.

Что бы означал такой внезапный приступ искренности? У людей, подобных полковнику Годару, не бывает ничего «случайного», такие, как он, просчитывают все ходы наперед. Значит, старый хрыч просто хочет завоевать мое расположение. Что ж, подрыгаю ему и сделаю вид, что клюнул на этот крючок:

– Жизнь – штука несправедливая.

– Именно так, молодой человек. Именно так… А какое же милое создание, эта Помилка! Кстати, вы в курсе, что означает ее имя?

– Знаю. «Ошибка».

– Вы ее так нарочно назвали или…

– Или, – не дал я ему закончить фразу.

– И все-таки откуда такое странное имя?

– Так звали мою двоюродную племянницу.

– Интересно, интересно, – промолвил полковник. – Впрочем, я не удивлен. Каких сейчас только имен у деток не встретишь! Вот один мой подчиненный назвал дочку Дурдоной. Представляете? Вот ведь имечко! А между прочим, в переводе, кажется, с какого-то древневосточного языка, это означает «единственная жемчужина» … Ох, что-то я опять заболтался. Итак, Помилка.

Мне было сообщено, что девочку из шара тщательно обследовали и не выявили у нее никаких странностей и аномалий, придя к выводу, что она ничем не отличается от обыкновенной девчонки. Также я узнал, что на допросе Фидель рассказал о паранормальных способностях Помилки и ее умении вызывать молнии.

– Вижу, что вам неприятно видеть вашу ээээ… дочурку в этом ээээ… саркофаге, – Годар похлопал ладонью по гипотермической капсуле. – Целиком и полностью разделяю ваши отцовские чувства, но, судя по рассказам ваших товарищей, девочка может быть опасной для окружающих, так что сделано это сугубо из соображений безопасности. А данная капсула, да будет вам известно, изготовлена из особо прочных материалов и снабжена супернадежным замком… Кстати, а вы не знаете, откуда она прилетела?

Я отрицательно мотнул головой.

– И не пытались узнать?

Странный вопрос. Конечно, пытался. Спрашивал у Помилки, подсовывая ей звездные карты и пробывал с помощью разных уловок выудить из нее хоть какую-то информацию. Но результата это не дало. Конечно, тут можно было сослаться на ее скудный словарный запас. Но мне почему-то казалось, что девочка понимает, что я говорю, но отвечать не хочет. Поэтому я прекратил свои попытки, полагая, что всему свое время.

Я не счел нужным скрывать это от принимающей стороны.

– Очень жаль, – отреагировал полковник.

Тут с потолка что-то упало. Кажется, кусок штукатурки.

– Бардак, полный бардак, – сердито сказал Годар. – У нас серьезная организация, а не какая-то там шарашка! В этих стенах куется будущее человечества, проводятся важнейшие исследования. А министерству на это наплевать! Вы бы знали, с каким трудом нам приходится выбивать финансирование. Вместо того, чтобы работать, я мотаюсь как угорелый по кабинетам, стелюсь перед каждым чинушей. И все равно получаю гроши. Так что приходится на всем экономить. Денег нет на простейшую систему видеонаблюдения, не говоря уже о более серьезных вещах.

Он погрозил кулаком куда-то в пространство.

– Эти крохоборы еще смеются над нами! Они думают, что АНЯ занимается ерундой, а полковник Годар выжил из ума. А ведь я чуть не поймал снежного человека! Три с половиной года угробил на его поиски, но в самый ответственный момент эти гады из министерства урезали нам бюджет. Пришлось полностью расформировывать отдел криптозоологии. Годы непосильного труда коту под хвост… Но ничего, будет и на нашей улице праздник! Когда я предоставлю им полный отчет по Помилке, у них глаза на лоб полезут.

Годар с довольным видом потер руки:

– Дело попахивает большими деньгами. Ух, как я развернусь! Построю новую секретную базу с современным оборудованием и, конечно же, закажу космическую станцию. Специально для вас с Помилкой. А еще уволю к чертовой бабушке всех своих старых сотрудников и вместо этих раздолбаев наберу новых. Суперпрофессионалов! И самое главное – заново создам отдел криптозоологии. И никуда ты от меня не денешься, снежный человек!

Вдруг за дверью раздались выстрелы. И что-то тяжелое рухнуло на пол.

Дверь в лабораторию распахнулась и под звуки тревожной сирены на пороге в клубах дыма возникли четыре фигуры. Когда дым немного рассеялся, я не поверил своим глазам. Это были Профи, Фидель, Пятеркин и… Циклоп.

Фидель и Профи были одеты в такие же, как у меня, пижамы, только с другим принтом – то ли елочки, то ли ежики. Короче, что-то колючее. Держались они бодренько и не выглядели замученными и истощенными. Чего не скажешь о Циклопе. Он был грязный как черт, страшно исхудал, а осунувшееся лицо мутанта покрывали многочисленные синяки и ссадины. Дырявая рабочая роба висела на нем как на вешалке. В одной руке Циклоп сжимал бластер, а другой держал за шкирку трясущегося, как банный лист, Пятеркина. Фидель тоже вооружился бластером, судя по всему, совсем недавно принадлежавшим охраннику-подгузу. А вот у Профи руки были свободны.

От неожиданности лаборанты испуганно замерли, а потом все разом, как по команде, потянулись за пушками. Но бесполезно: бластеры Циклопа и Фиделя застрекотали, как хорошо отлаженные швейные машинки. В живых остался только разговорчивый полковник. Он, единственный, поступил разумно: как только началась стрельба, поднял руки вверх и прокричал: «Сдаюсь! Я безоружен!»

Мутант отпустил Пятеркина, который теперь лежал на полу лицом вниз. Из его рта грязным потоком лилась ратолингва, а руки отчаянно сжимали резиновую тушку желтого утенка.

Все произошло так неожиданно и быстро, что я не успел ничего осознать и почувствовать.

– Держи, начальник! – Фидель подошел ко мне и протянул свой бластер, а сам освободил от ненужной ноши кобуру одного из лаборантов и встал у двери, чтобы не пропустить возможное появление «гостей».

Я взял на мушку полковника, который, не понимая толком, что произошло, издавал какие-то непонятые звуки. Нечто среднее между поросячьим хрюканьем и повизгиванием. От его напускного лоска не осталось и следа. Теперь в чудо-кресле сидел обычный беспомощный старик, охваченный страхом.

– Ну что, старый хрен, как тебе такой поворот? – я коварно улыбнулся.

– Но-о-рааа, – заблеял Годар.

– Заткнись и не норкай тут! – рявкнул я и обратился к своим товарищам. – Помилка жива, надо ее освободить!

– Где она? – встрепенулась Профи.

Я кивнул на гипотермическую капсулу:

– Открыть сможешь?

– Слишком сложный замок, без пароля не открою, – заключила девушка, бегло осмотрев объект.

– Какой пароль? – я подошел вплотную к полковнику, угрожающе нависнув над ним.

– Но-о-рааа… – завел он старую шарманку.

– Я же ясно сказал, не норкать! Пароль говори, сука! – взорвался я.

– У вас неприятности, полковник? – проявило инициативу чудо-кресло, задав вопрос взволнованным тоном. – Мои приборы показывают, что вам пора принять успокоительное. И кто все эти люди? Мне следует вызвать охрану?

– Выруби чертово кресло и говори пароль! – заорал я и в знак серьезностей своих намерений выстрелил в потолок.