– Да не знаю я! Чего ты привязался? Наше дело маленькое – приказ выполнить. А вопросы свои задай лично полковнику Годару, если такой смелый.

Говорили они долго. Смеялись, вспоминали детство, спорили о политике, обсуждали тачки, ругали начальство, сослуживцев, обсуждали детей и жен. Я бы уже давно свалился от такого количества выпивки, но эти все никак не могли дойти до кондиции.

– Знаешь, что моя недавно заявила? Ты, говорит, Гвидоша, давай завязывай с бухлом. Представляешь?

– А ты что? – спросил Зохан.

– А я такой: «Да конечно». Но нет…

– А у меня друг недавно завязал. Два месяца уже не пьет. Занимается всякими нудистскими практиками, – поделился Зохан.

Гвидон аж поперхнулся самогонкой:

– Какими практиками?

– Тьфу, то есть этими… инду… индуиск… индуистскими, вот какими! – все-таки сформулировал Зохан.

– А почему завязал-то?

– Говорит, пить стало не с кем. Народ измельчал. Деградировал. А пить с дегенератами, которые жрут бухло, чтобы сбежать от себя и от жизни, без толку.

– Небось профессор какой-нибудь…

– Еще чего! Простой слесарь.

– И он тебя дегенератом назвал.

– Он не называл.

– Как это не называл?! Погодь! – Гвидон размашисто ударил по столу. – Ты же сам, ну то есть он, как ты говоришь, сказал: «Народ измельчал. Деградировал». Так?

– Так.

– А ты что, не народ?!

– Народ…

Снова выпили.

– А хорошая самогонка, – сказал Гвидон. – Интересно из чего они ее гонят?

– Поверь мне, лучше тебе этого не знать, – заметил Зохан.

– Почему?

– Потому что, из чего только ее не гонят!

– Например?

– Говорю же, из всего! Некоторые в самогонку керосин добавляют или аккумуляторную кислоту.

– Это зачем еще?

– Чтобы с ног валило.

– И ты такое пил?

– Не-а, но видел того, кто пил. Ты его знаешь. Марат Кривомазов.

– Ты о Кривом говоришь?

– О нем!

– Но он же слепой как крот.

– Догадайся теперь почему.

– А ведь я когда-то спортом занимался, – жалобно протянул Гвидон. – Помнишь?

– Угу. Штангу поднимал. А теперь тяжелее стакана ничего не поднимаешь, – заметил Зохан.

– Захочу и снова начну.

– Ну-ну.

– А что? Какие мои годы? Сегодня побухаем, а завтра брошу. Хватит здоровье губить.

– Что мне не верится.

– Вот и моя тоже самое говорит. А мне может мне нужна ее поддержка! Я, может быть, и бросил пить. Но она в меня не верит.

– Бабы, – вздохнул Зохан.

– Угу. Тяжело с ними… Но без них никак…

– Рано ты женился, Гвидон. Ох, рано. Мог бы еще погулять.

– Зачем? Меня все устраивает.

– Ну да. Ну да. Сам же рассказывал, что она тебя бьет.

– Это всего раз был. Я сам накосячил. Пришел в лоскуты, ругаться стал при ребенке. Ну она меня и…

Зохан хмыкнул.

– По роже сковородкой.

– Моего соседа как-то жена скалкой ударила, так он ее в ответ ножичком пырнул, – сказал Гвидон.

– Убил?

– Только порезал. Но все равно ему шесть лет дали. Сидит сейчас на киче, а жена ему передачки носит. Говорит, что любит, обязательно дождется и все такое.

– М-да, высокие отношения…

Затем Зохан затянул длинную и нудную историю про то, как был когда-то влюблен в девушку по имени Люси. Им было тогда по двадцать лет. Они познакомились в Энергонете. Сходили на два свиданья, переспали. Стали встречаться. Им было хорошо вместе. Они ходили в кино, на выставки, в кафе. А потом она сказала, что замужем. Муж Люси был гораздо страшнее нее. Ему было пятьдесят с хвостиком. Когда-то он был ее преподавателем в институте. Люси полюбила его за острый ум, обаяние. Ее муж был богат. Но в последнее время их чувства притупились. Семейная жизнь стала рутиной. Люси говорила, что собирается развестись с ним. Она признавалась в любви к Зохану, и он отвечал ей взаимностью. Но однажды Люси пропала. Перестала отвечать на звонки. А потом Зохан узнал, что она вместе с мужем переехала в другой город. И с тех пор он о ней ничего не слышал.

– Дружище, а так почему ты мне этого никогда не рассказывал? – пьяно сморкаясь в платок, спросил Гвидон.

– Не знаю. Наверное, не было повода…

Гвидон причмокнул.

– Вот оно женское коварство!

– И не говори, – всхлипнул Зохан.

– Коварство в мире любви – извечный гость! – провозгласил Гвидон.

– Сам придумал?

– Не-а. Какой-то умный человек.

Они выпили за ум. За любовь. И далее ударились в философию, да в такие ее дерби, что сами там запутались. А потом снова вернулись к политике, обсуждению начальства, сослуживцев, детей и жен, и так по кругу, пока наконец все-таки не вырубились.

Когда это долгожданное для меня событие все же произошло, я аккуратненько выбрался из своего укрытия. В свете переносной лампы я хорошо разглядел неожиданных посетителей заимки. Зохан и Гвидон словно были созданы под копирку: черноволосые, красномордые, средних лет, крепкого телосложения, одеты в камуфляж. Они даже спали в одинаковых позах: на спине, раскинув руки и ноги в разные стороны. Их разгрузки, каски и броники валялись на полу в окружении пустых полторашек из-под самогонки, консервных банок и смятых оберток. Они совсем не выглядели опасными, но мой внутренний голос подсказывал, что это плохие парни.

Лежа под шконкой, я перебрал в голове все возможные варианты своих последующих действий и склонялся к тому, чтобы попытаться связать пьянчуг, а, когда протрезвеют, допросить. Но для этого мне необходимо оружие, да и наручники бы не помешали. И то, и другое я надеялся отыскать у них в грузовике. Дело было за малым: найти ключи, чтобы его открыть. Обыскал спящих и нашел связку на ремне у Зохана. Какой из них именно от машины, разберусь на месте.

Увидев, что стол заставлен разнообразной едой, я основательно подкрепился, запил все какой-то розовой водичкой и выполз наружу. В одной руке я держал зажженный фонарик, в другой – воздушку. Так, на всякий случай.

Черная тентованная махина на гусеничном ходу стояла в пяти метрах от заимки. Я выбрал из связки первый попавшийся ключ, но он не подошел к замку двери. Стал пробовать остальные. На четвертом вдруг небо осветилось яркими огнями: на посадку стремительно шел какой-то летательный аппарат. Его приземление не предвещало для меня ничего хорошего, а потому нужно было срочно где-то укрыться.

Быстро осмотрев грузовик, я увидел, что на воротах кузова стоит простейший штанговый запор, открыть который – раз плюнуть. Внутри находилась квадратная клетка высотой до потолка, накрытая брезентом. Туда я и зашел, чтобы спрятаться. В нос ударил запах нечистот. Источником вони оказался урсус, который лежал прямо посередине. Судя по мерно вздымающемуся боку, он спал. Так вот, значит, о каком уроде они говорили. Я спрятался за тушей великана, надеясь, что никому не придет в голову заходить в клетку к опасному зверю.

Снаружи раздался сильный гул, потом послышались грохот и скрежет металла. «Орел» прилунился», как выразился в свое время астронавт Армстронг.

Минуты через три до меня донеслись голоса. Судя по тону диалога – это разговаривали начальник и подчиненный.

– В грузовике пусто! – объявил подчиненный.

– А урод на месте? – начальственным тоном спросил второй.

– На месте. Но кузов открыт настежь.

– Так закрой его, болван!

– Есть!

Главный откашлялся и возмутился:

– Где этих двоих носит?! И рации молчат. Они охренели?! Я им не нянька! Я – кадровый офицер, у меня забот полно, и поважнее, чем отслеживать местонахождение всякого сброда!

– Нашли! Оба пьяные, лыка не вяжут, – прозвучал первый голос.

– Пьяные?! Да за такое… За такое… А ну-ка тащите их сюда. Но сначала загоните грузовик в шаттл. Через шесть минут отчаливаем.

– Не можем найти ключи. Все перерыли – пусто.

– Так найдите запасные. Или мне самому поискать?

Скоро грузовик тронулся с места. Пока мне везло, но вот что будет дальше – вопрос.