— Я не спрашивала Чарли о том, что случилось с вашими родителями.

— Они погибли в экспедиции. Вся моя семья работала на Орден. Даже ба. Никто не вернулся с миссии. Мы тогда многих потеряли, больше двадцати человек не вернулось домой. Остались от всей семьи ба и трое внуков, её муж погиб годом ранее. И тоже на миссии, заметь.

— Странное совпадение.

— Боюсь, никакое это несовпадение. Кто-то целенаправленно убивает иных. Мы пока не вышли на след. Вы с Чарли уничтожили Кларсон, а она была единственной ниточкой, ведущей к заказчику.

— Ну уж прости. У нас не было выхода.

— Да знаю я. Чуть не поседел, когда узнал, какая опасность вам грозила.

— Тони, а разве запечатленный может изменять? Я про Эрика спрашиваю.

— Конечно, может. Если человек дрянь, импринтинг мало его изменит. Природой ведь задумано запечатление для того, чтобы идеальные партнеры завели сильное потомство. Но мы разумные, не звери. У нас есть высшее чувство — любовь. Хотя, знаешь, мне кажется, и у животных она есть.

— А у некоторых людей нет!

— Верно. Белла, ты можешь не бояться. Я никогда тебя не предам. Уверен, Чарли тоже будет верен. Про Бирса и говорить нечего. Вампир был готов защищать тебя от подлых оборотней ценой своей жизни. Успокоился, только когда узнал, что я запечатлен и влюблен в тебя.

Волк поднялся и, подхватив меня на руки, направился в дом.

— Тони. Я пока не могу, если ты меня сожмешь чуть посильнее, лопну.

Сожрала целую рыбину, пару бутербродов. Огромный ломоть сыра запила бокалом вина, и так ещё по мелочи нахватала.

— Значит, пока просто полежим.

— Я хочу здесь остаться до родов. Найти бы верного человека, умеющего принимать роды…

— Не надо искать. Наша ба акушер. Ты и рожать хочешь здесь?

— Да. Мне кажется, так будет правильнее. Ты не против?

— Нет. Ты поступаешь как настоящая волчица. У нас женщины не доверяют больницам. Ба пошла учиться только потому, что многие парни женятся на человечках, а те женщины воспитаны по-другому. Кордова небольшой городок, но больница у нас есть, бабушка там до сих пор работает. Не представляешь, как она будет рада за нас, тем более правнук скоро появится.

— Правнучка.

— Белла! Ты уверена? — буквально взвился Андерсон.

— Пока не на сто процентов, но да, уверена.

Что с ним такое? Понимаю девочки редко рождаются, но ведь мы не единичный случай.

— Так, в Кордову не ногой! Сам съезжу за ба, — сказал снова улегшийся рядом волк.

— Но почему ты не хочешь меня туда везти? Мне любопытно поглядеть на город оборотней.

— Прознают о том, что мы ждем дочку, замучают с предложениями о браке. А я хочу, чтобы моя дочь имела возможность выбора. Пусть хоть за простеца выходит!

Не на шутку разошелся волк. Было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Тони, но это дочь Чарли.

— Ты моя, значит, и дочка тоже моя.

Вот, приплыли. Так он вскоре начнет задвигать парней на задний план. Я бы на месте ребят обиделась.

— Дорогой, так не пойдет. Я согласна на то, что ребенок наш. Мы всё-таки одна семья…

— Я старший. Значит, буду решать…

Стукнула его подушкой по голове.

— Значит, мы поссоримся! Тони, прошу, умерь свой пыл!

— Белла…

Собрался продолжить спорить. Ох уж эти альфы!

— Энтони! Я согласна на твое главенство, но ты должен прислушиваться к нашему мнению. Советоваться, а не решать все вопросы в одну морду. И я не оспариваю твое решение. Тоже хочу для своих детей лучшего. Но ты мог бы как-то помягче действовать.

— Прости. Рядом с тобой у меня и у волка сносит крышу. Останавливай меня, пожалуйста. Сосулька в лоб — самое то для зарвавшегося оборотня.

Засмеялась, вспомнив, как впервые зарядила ему, когда он полез целоваться.

— Тони, я тоже теряю голову, когда ты рядом.

Он нежно поцеловал:

— До сих пор не верю, что ты ответила на мои чувства, что ты хочешь меня. У меня никогда не было ничего своего. Всегда приходилось делиться с братьями. А женщины всегда выбирали Чарли, даже нелюдимому Генри больше внимания перепадало. Я ревную, Белла.

— Тони, теперь у тебя есть я. И я принадлежу тебе. Люблю и так сильно тебя хочу. Можешь проверить.

Собрался продолжить спорить. Ох уж эти альфы!

— Энтони! Я согласна на твое главенство, но ты должен прислушиваться к нашему мнению. Советоваться, а не решать все вопросы в одну морду. И я не оспариваю твое решение. Тоже хочу для своих детей лучшего. Но ты мог бы как-то помягче действовать.

— Прости. Рядом с тобой у меня и у волка сносит крышу. Останавливай меня, пожалуйста. Сосулька в лоб — самое то для зарвавшегося оборотня.

Засмеялась, вспомнив, как впервые зарядила ему, когда он полез целоваться.

— Тони, я тоже теряю голову, когда ты рядом.

Он нежно поцеловал:

— До сих пор не верю, что ты ответила на мои чувства, что ты хочешь меня. У меня никогда не было ничего своего. Всегда приходилось делиться с братьями. А женщины всегда выбирали Чарли, даже нелюдимому Генри больше внимания перепадало. Я ревную, Белла.

— Тони, теперь у тебя есть я. И я принадлежу тебе. Люблю и так сильно тебя хочу. Можешь проверить.

На острове мы провели больше месяца. Долго пришлось бороться с комплексами старшего Андерсона. Когда мы договаривались, что всё это последний день и завтра отправляемся на Землю, впадал то в меланхолию, то в агрессивное состояние. Благо злился не на меня и не вымещал на мне гнев. Занимался тяжелой физической работой или охотился в волчьей шкуре.

— Скажи, что тебя беспокоит? Почему ты не хочешь возвращаться? — спросила, когда мы расслабленные после крышесносного секса, лежали на недавно сооруженной Тони террасе.

— Не знаю. Наверное, ревную. Боюсь, идиллия закончится. Здесь так хорошо, спокойно. Ты только моя. А на Земле у тебя ведь кроме Чарли и Райли есть родственники, друзья, приятели…

— А у тебя есть любимая работа и твоя команда. Не все же такие, как тот урод.

— Ты что, не против того, чтобы я остался на службе? — он повернулся на бок и подпер голову рукой, так удобнее на меня смотреть.

— А почему я должна быть против. Работа для тебя важна. Более того, я сама хочу служить в Ордене.

— Белла, детка. Думал ты захочешь, чтобы я ушел со службы, нашел безопасную работенку.

— Ага! И выедал мне мозг чайной ложкой. У нас есть остров, куда мы можем в любое время прыгнуть и отдыхать вдвоем, сколько душеньке угодно. Потом, не забыл, у Райли есть Росток Мира. Лет так через сто, если захочешь уйти на покой, будешь занят освоением нового пространства. Федот сказал, у нас будет полноценный континент. Магии здесь много, быстро вырастим домен. Да и вообще, в мире столько всего интересного есть! Мне не нужно, чтобы ты держался за мою юбку и печалился.

Андерсон рассмеялся. Представил, как сидит у моих ног и тихо воет на Луну.

— Хорошо, завтра отправляемся домой. Я сразу поеду в Кордову за бабушкой, а потом навестим твою маму.

Ничего не стала говорить. Мы это обсуждали уже пару сотен раз. Прижалась к его горячему телу, хочу немного подремать.

— Спи, моя малышка. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, мой большой белый волк.

Забавно будет, когда я явлюсь пред очи отца, Ли и Райли в другой одежде, загорелая до бронзы и с Тони на прицепе. Агенту Андерсону починила порванную одежду А то Федот ему только пару светлых брюк притащил. Странно бы смотрелся Энтони полураздетый и с оружием на перевес. Папа бы точно от удивления пальнул в подозрительного типа, а потом стал бы разбираться, что к чему. А так Тони будет выглядеть как спецназовец, ну и пусть морда загорелая и довольная сверх меры. Солдат, пусть и бывший, поди, с ходу не станет магией швыряться и убивать вооруженного человека в форме.

Тони, кстати, меня научил стрелять. После того, как я смогла делать копии патронов, приступили к тренировкам. У него при себе был пистолет — старый добрый М1911 и карабин H&k 416 c укороченным стволом для удобства стрельбы в стесненных условиях. Учителем оборотень оказался очень хорошим, терпеливым. Доходчиво объяснил и показал все этапы работы с огнестрелом. Обещал мне, как вернемся на Землю, подарить оружие. Пойдем в магазин и приглядим. Пока буду продолжать тренироваться с гражданскими образцами, а вот когда поступлю на службу, тогда и прикупим то, с чем солдаты спецназа США Дельта Форс бегают.