Королевство, в котором они жили, когда-то было союзником эльфов. Но со временем оно распалось из-за конфликтов знати, и в их краях трон занял король с совершенно новыми взглядами, как на свою вотчину, так и на былых союзников. Первым делом он обвинил соседей во всех возможных грехах. На границах пожаром вспыхнули конфликты, на приграничных территориях, где эльфы и люди веками жили бок о бок, начались гонения на не-люде́й и им сочувствующих. Некоторые земли были даже отвоёваны у собственно Эльфийского Королевства, и эльфам пришлось уйти из здешних мест. Разумеется, деревенские жители не знали всех тонкостей высокой политики тех времён, да и два века спустя яд наветов сделал своё чёрное дело – большинство в округе искренне считало эльфов древними врагами. Однако, несмотря ни на что, следы их пребывания ещё оставались: в песнях, в легендах, в поросших мхом алтарях Гиалах – богини Луны и покровительницы эльфов – изредка встречавшихся в лесах. Кроме того, в те времена люди окрестных сёл всё ещё сочувствовали эльфам и старались помогать им, несмотря на указы нового короля. Из уст в уста передавалась легенда о последнем отряде эльфов, прикрывавшем отход беженцев и своих основных сил. Со временем этот сказ был запрещён и полузабыт, к тому же Снежана почему-то ни разу не слышала его у себя дома – только в гостях у Улиты или у других девушек, когда они рукодельничали и слушали рассказы старух. Ей запомнилось лишь то, что эльфов кто-то предал, и они были окружены в ущелье, ныне называвшемся Долиной Эльфийских Слёз, где отряд был безжалостно перебит превосходящими силами противника. По легенде их предводитель погиб с проклятьем на устах, проклиная предавших его, и с тех пор мстительные души эльфийских воинов обитали в долине. Рассказывающие легенду старухи обычно зловеще добавляли, что предатель был родом из одной из деревень в округе, может даже их собственной, и что когда-нибудь возмездие настигнет его потомков. Снежана поёжилась и заозиралась, будто почуяв на себе чей-то взгляд, но потом снова задумалась. Возможно она не слишком хорошо запомнила детали легенды, но в этих пересказах её всегда смущало одно несоответствие: если эльфы были древними врагами, то почему им помогали люди? И почему заманивание врага в ловушку считалось предательством? Затем её фантазия обычно брала верх, и под монотонное бубнение старух она представляла себе поле брани, отчаянно сражающихся эльфов, залитое кровью лицо их предводителя, спекшиеся волосы, пронзительные глаза, тонкие губы, шепчущие проклятие… Снежана вздрогнула и снова испуганно огляделась, резко возвращаясь к реальности – никогда ещё её грёзы не казались такими осязаемыми. Зачем она только согласилась пойти с Улитой? И почему у неё было предчувствие, что должно произойти что-то страшное? Впрочем, подруга наверняка сказала бы, что у неё всегда такое предчувствие. Она подняла глаза – небо постепенно темнело, но никаких охотничьих хижин не было видно, насколько хватало взгляда. Однако Улита продолжала упрямо идти вперёд.

– Так что с охотничьими срубами? – начала было Снежана.

– Мы скоро придём, – раздражённо ответила Улита, голос её чуть дрогнул, и стало ясно, что она и сама в этом не уверена.

Снежана примолкла на какое-то время, однако с каждым шагом становилось всё темнее и страшнее, вдали послышались отдельные завывания волков – на ночь останавливаться здесь точно не следовало бы.

– Улита, – снова начала она, – а ты уверена, что здесь вообще есть охотничьи хижины?

Подруга разозлилась.

– Да! Уверена! Послушай, – чересчур раздражённо продолжила она, – я же тут сама никогда не была и знаю про них только по описанию брата… но одна из них точно где-то здесь… – она огляделась, но в быстро сгущающихся сумерках уже невозможно было что-либо рассмотреть.

– Может мы заблудились? – тихо пробормотала Снежана и поёжилась, когда очередной волчий вой пронзил тишину.

Она нервно оглянулась: согласившись пойти с Улитой, она опасалась, что случится что-то страшное, но никак не ожидала, что это будет смерть от холода или волчьих зубов. Девушка вздохнула и последовала за подругой – поворачивать вспять всё равно было уже слишком поздно.

Они шли ещё не меньше часа, уже окончательно стемнело, да вдобавок пошёл снег и поднялся сильный ветер, ледяными порывами швырявший пригоршни снежной крупы в лицо. Охотничья перекличка волков слышалась всё ближе, рано или поздно они неминуемо почуют их след. Вдруг Улита удивлённо вскрикнула и резко остановилась, Снежана от неожиданности чуть не врезалась ей в спину.

– Смотри, вон там! – крикнула подруга, указывая на ярко освещённое окошко, свечой горевшее в темноте.

– Странно, – протянула Снежана, – разве сейчас в горах есть наши охотничьи отряды?

– Вроде бы нет, – покачала головой Улита и задумалась. – Здесь вблизи когда-то была таверна, тогда, прежде чем… – она не договорила, но было ясно, что она имеет ввиду гибель эльфийского отряда. – Для путников, пересекающих горный хребет. Правда, она давно заброшена. Кто бы мог подумать, что она на самом деле… – пробормотала она, резко прервалась, оглянувшись на подругу, и, поразмыслив, решительно направилась к светящемуся пятну. – Идём! Наверно какие-то путники нашли там пристанище, не будут же они возражать, если мы присоединимся!

После секундного замешательства Снежана последовала за ней. Она, по обыкновению, сомневалась, что им там будут рады, но им действительно было необходимо пристанище на ночлег. И чем раньше, тем лучше.

Ещё через полчаса, когда Снежана уже начала чувствовать голодные глаза хищников у себя на спине, они наконец добрели до источника света. Это действительно была старая таверна, неожиданно крепкая для якобы давно заброшенного здания. Внутри действительно кто-то был, слышались голоса. Девушки подошли к двери и постучали, разговор прервался, однако никто не открывал, будто бы обитатели не могли поверить, что поздним вечером, высоко в горах, гостем мог быть человек. Улита постучала погромче и, когда вновь никто не открыл, потянула на себя дверь. Их обдало тёплым воздухом и послышалось уютное потрескивание дров в камине. Харчевня, в которую они зашли, переступив порог, совершенно не производила впечатления временного пристанища для заблудившихся путников. Размерами она была где-то на дюжину посетителей и выглядела так, словно таверна до сих пор регулярно принимала гостей. Подруги были настолько поражены увиденным, что не сразу приметили моложавую женщину лет сорока, стоявшую у стола, и мужчину, сидящего в кресле у огня. Хозяева смотрели на гостей с не меньшим изумлением.

– Кто… Как вы сюда забрались? – наконец прервала тишину женщина.

– Простите нас за столь поздний визит, – Улита вдруг растеряла всю свою смелость. – Мы не хотели вас напугать… – когда супруги так и не отреагировали, по-прежнему изумлённо глядя на девушек, она в замешательстве оглянулась на подругу, затем нерешительно продолжила, – Мы отправились собирать цветки галантои и, похоже, потерялись… Вы не пустите нас на ночь? Мы вас не стес…

Женщина перевела взгляд с Улиты на Снежану и вдруг вздрогнула, её глаза расширились от ужаса.

– НЕТ! Вам нельзя оставаться! – выкрикнула она с таким отчаянием, что обе девушки слегка отшатнулись, Улита даже попятилась.

– Но мы не можем остаться снаружи! – заговорила вместо неё Снежана. Она отчаянно робела, но ночевка под открытым страшила её больше разговоров с незнакомцами. – Там жуткий мороз, да и волки уже идут по нашим следам. Мы погибнем, если вы не пустите нас на ночлег… пожалуйста…

– Вы не понимаете, – женщина, казалось, чуть не плакала и почему-то постоянно бросала взгляды на большие резные часы с маятником. – Вы погибнете, если останетесь здесь на ночь!

Обе девушки застыли на месте, недоуменно глядя на женщину – что могло быть хуже, чем смерть от холода или в зубах хищников? Несколько мгновений они в растерянности переминались в дверях, не зная, что предпринять.

– Пусть остаются, – вдруг глухо произнёс мужчина, – теперь уже всё равно…