На самом же деле, Фёдор не планировал вмешиваться в этот народно-быдловский балаган, но он играл на телефоне в онлайн гонки, а из-за шума у него увёл победу игрок под ником SosiJopu2126.
Воцарилась тишина. Всё внимание теперь забирал на себя куратор. Соловьёв перестал переминать челюстями жвачку подумав, что с такими нервами «этому красавчику самое место на телевидении», но сказал совсем другое:
— Вы, конечно, извините меня, но вам не кажется, что вы занимаетесь сейчас просто оскорблением личности, которая, к слову, ведёт себя спокойно. Да, я говорю про себя. Я чувствую себя оскорблённым, да и учитывая, что я никакой-то там хрен с горы, могу и обидеться…
Абсманов убрал телефон в карман, потёр глаза, как обычно это делают люди, долго сидевшие перед монитором компьютера.
— Вы совершенно правы. Приношу свои официальные извинения перед вами, да и перед остальными участниками, хоть некоторые и ведут себя, как… но вы все же гости, поэтому да, прошу меня простить. Выдалась бессонная ночка.
— Да. Вот только ты, пиджачок, телефон держал горизонтально, крутил его, словно руль. — Весело подметил Гриша. В такие моменты он себя считал гигантом мысли.
Фёдор проигнорировал разоблачающий его факт, чёрт с ним. Он повернул голову на связанного писателя.
— Михаил, вы как, успокоились? Мой человек может вас развязать, чтобы мы, наконец, все сели каждый на своё место и продолжили общение.
— Да, разумеется. Это я так, сгоряча, нервы. — Улыбнулся разбитыми губами мужчина.
— Вы точно больше не будете бросаться на людей?
— Точно, точно.
Фёдор махнул человеку в чёрном. Тот в одно движение сначала поднял длинное тело на ноги, затем быстро расстегнув наручники. Миша потёр запястья, театрально улыбнулся освободителю, прошипев «благодарю», а после, как ни в чём небывало, уселся на своё место рядом с Лёней.
— Так. Ну что же, все готовы продолжить?
На его вопрос последовало приятное молчание собравшихся. Тут неожиданно, зачем-то вставил свои пять копеек тот самый мужчина в оптике, что цветом лица походил больше на мел:
— Да, господа уважаемые, давайте уже быстро со всем разберёмся, а то моя супруга будет переживать, я ведь это… в магазин вышел, а меня уже долго нет. Да она уже с ума сходит! — Ужаснулся своим же словам Алексей. — Что я скажу ей? Ведь, как я понимаю, это официальная тайна!
— Ты что, отчитываешься перед бабой своей? Тебе десять лет, а она твоя мамочка? — Начал опять за своё Гриша, ехидно щурясь на бледную тень.
— Молодой человек! Вот женитесь и поймёте!
— Замолчали оба! Господа… — Встрял Абсманов. — Вы, эммм, — мужчина открыл свою папочку, полистал страницы и, найдя нужное, снова закрыл. — Вы, Алексей, не переживайте. Я уже отдал приказ. Вашу жену оповестили, что ваше отсутствие связано с очень большой, как бы это сказать, важностью.
— Тогда… тогда я премного вам обязан.
— Да ничем ты ему не обязан, тряпка! Как я ненавижу таких нытиков как ты. Может, ты ещё мне будешь обязан за то, что я тебе не буду морду разукрашивать, хоть и очень хочется? Даже вот этот крашеный pidor ведёт себя смелее!
Лёша ещё больше побледнел, не в силах ничего ответить подростку. В горле пересохло от повышенного пульса, ещё немного, и он точно упал бы в обморок.
Зато в разговор подключился возмущённый (понарошку или по-настоящему — сказать тяжело) Михаил:
— С чего, плесень ты помойная, взял, что если мужик [ЦЕНЗУРА], то он не может быть мужественным? Что за стереотипы? Ты что, нашел машину времени и прилетел сквозь фотоны прямиком из начала двадцать первого века? Вот ты деревенщина!
— Хочешь раз на раз?! Давай выйдем!
— Закончим здесь дела, тогда выйдем и поговорим. Я своими «хилыми» ручонками научу тебя, такого выродка, хорошему тону. Зассал?!
— Сам зассал! — Прокричал Гриша, но в голосе чувствовалась какая-то неуверенность, а то и вовсе страх.
— Чувствуете? Снова говном потянуло… — Серьёзно сказал ведущий.
— Возвращаемся по теме. Всё, давайте, в темпе вальса! — Сосредоточил на себе внимание Абсманов. — Речь, как вы уже поняли, пойдёт о празднике, а точнее, о двенадцатом июле, когда каждый из вас оказался в зоне, как это можно бы помягче выразить… в зоне, где вы стали свидетелям инцидента, и эта информация, скажем так, не должна завируситься. Вы сами должны понимать, какие могут быть у всего этого последствия.
— Кстати, да. Я полностью с вами согласен. — Не унимался (заебавший уже всех) Гриша. — Я вот тогда был в небольшом ахуе, когда узнал в том gondone нашего главного.
Повисла бледная тишина. Даже для конченного мудака Гриши — сказанное было чересчур. Даже такой олух должен был понимать, его формулировка может иметь необратимые последствия, где ему могут в один прекрасный день отрезать яйца, а потом ему же их скормить. Благо, ситуацию неожиданно разрешил Союз Демьянович.
— Молодой человек! Никогда! Слышите? Никогда больше так не говорите! Не смейте употреблять такие мерзкие слова в одном предложении! И хоть все мы, — тут Бунин обвёл присутствующих, глазами прося поддержки, — понимаем, что вы имели ввиду совсем другое, и ни в коем случае не стали бы оскорблять вот так вот просто главу… Вы ещё молодой, вам простительно, но я вас заклинаю, слышите?! Заклинаю так больше не выражаться!
Разношерстный кружок вдруг сплотился, чтобы уберечь Гришу от серьёзных последствий. Каким-бы он ни был мерзким, а кару главы он не заслуживал. Даже сама проститутка Дина начала поддакивать и серьёзно кивать с задумчивым видом.
Подросток было удивился всей этой сцене и притих, поняв, что, возможно, все эти «дерьмоеды» только что сделали неведомо-великодушное по отношению к его персоне.
— Да, спасибо, эм, — Абсманов снова полез листать папку, — Союз Демьянович. Итак, продолжим. Сейчас будет очень важный момент. Постарайтесь вспомнить, кто из вас мог НЕЧАЯННО распространить столь интимную информацию? Сразу скажу, никто вас за это наказывать не будет. Просто нам нужно знать, с кем ещё придётся связаться для урегулирования юридических вопросов о неразглашении.
Тут Гундяев яро, как типичный отличник, задрал руку вверх. Когда Фёдор кивнул в его сторону, чтобы тот начал говорить, Лёша с полной искренностью и напряжением выпалил:
— Готов поклясться на чём угодно, что не проронил ни слова, ни буквы об увиденном! Скажу больше, я и так бы никому не рассказал, даже собственной жене! Особенно ей…
— Молодчина, горжусь вашей сознательностью! — Встрял Союз, сжимая пухлые кулачки в очередном экстазе от гордости за земляка.
Абсманов с усталостью глянул на этого бледного мужчину, а затем не менее устало сделал вдох, стараясь не наорать на очередного идиота.
3. Отличник Гундя
Звонок на перемену. Двери начальных классов одновременно распахиваются. Самыми первыми выбегают неуправляемые маленькие люди. Поднимается одобрительный ор, звуки брошенных вперёд себя ранцев. За мгновение создаётся тревожный звуковой шквал.
Учителя благословенно выдыхают, последний урок на сегодня. После первого бури-потока, вслед за неконтролируемой гиперреактивностью, выходят более послушные, психически взрослые девочки, большая часть из которых успела сбиться в социальные группы по интересам и финансовому флёру родителей, ощущающийся пока только инстинктивно, на уровне привлекательности бантиков и заколок.
Лёша же Гундяев входил в негласный список врагов. Лёша только во втором классе, но знает уже многое. Например, он знает, что дресаж — это выездка лошадей. Что детей приносит не аист, а берутся они из женского влагалища, а ещё, в свои малые годы, он провёл аналогию поведения своего класса с таким понятием, как желтый дом.
Алексей чётко видел социальную инвалидность большинства, и очевидное объяснение факта ненависти к таким как он только по причине интеллектуального превосходства. Детки терпеть не могут умных, так как сами туповаты, а таких большинство. Вот тебе и справедливость. Побеждает всегда количество, но горе тому, кто в этом количестве не найдёт способа замаскироваться.
