Диалектика овального стола (7)
Гомон стих. Федя Абсманов сосредоточенно щурился в экран своего мобильника, явно печатая сообщение.
Собравшиеся тела сказали и высмеяли, казалось бы, всё, что только можно. Две копии договора подписаны, одну из которых уже дружно собрали в одну кучу, передав куратору. Повисла долгая пауза. Взгляды всех этих новоявленных миллионеров исподтишка бросались на «главного».
— Ну, господа, свершилось. Похоже, мы закончили. И теперь, со спокойной душой, можем расходиться по домам. — Отрываясь от телефона, весело сказал Фёдор.
Поднялся одобрительный бубнёж, улыбки стали ещё шире и радостнее. Даже бешеный Гриша под общим напором финансового экстаза, вдруг превратился в Григория, который не стал вставлять свои грязные словечки, ограничившись по-деловому сложенными руками на груди и дерзкой довольной ухмылкой.
Зашумели отодвигаемые стулья. Почти все рефлекторно начали потягиваться, разминая спину, успевшую изрядно устать. Фёдор же поглядывал на свой телефон.
— Ещё только минутку подождём сопровождение и можно выдвигаться. — Сказал он громко, чтобы все его услышали.
— А мы что, малые дети, которые не могут спуститься на лифте самостоятельно? — Лёня вопросительно, очень театрально поднял одну бровь, уставившись на куратора.
— Правила есть правила. Г-й этикет безопасности, Леонид. — Ответил за спиной писателя Григорий, который успел размять косточки, снова сложив деловито руки на груди.
Абсманов только щёлкнул пальцами правой руки, произнеся: «Бинго!» На этом всё сошло на «нет», больше никто не проявлял возмущения.
Спустя минуты три раздался внушительный стук. Фёдор неспешно подошел к двери, повернул ключ. В мрачном коридоре можно было различить силуэт всё тех же служащих в чёрной форме. Сколько их было на этот раз — сказать было тяжело.
— Так, уважаемые, выстраиваемся в змейку по одному, а потом неспешно выходим. — Скомандовал куратор.
Без всяких возмущений приказ был исполнен быстро и чётко. Никто не ломился вперёд. Каждый занял место в очереди за тем, к кому изначально ближе стоял. Получился довольно стройный ряд, но вот по высоте воображаемая линия прыгала как на кардиомониторе.
Первым стоял высокий Гундяев, перегораживая своей сутулой физиономией весь обзор Леониду. За ним пристроился Григорий, который всё же решил не стоять с замком своих рук на груди, а просто засунул их в карманы грязных штанов. Дальше линия снова прыгала вверх, это Миша Срокин, чему-то ухмыляясь, смотрел по сторонам. В лопатки писателю смотрели глаза Соловьёва, явно скучающего без [ЦЕНЗУРА]. За ним встала Ольга Золотова, так как Тимур вежливо пропустил мать вперёд. Как-то очень резко он смягчился к ней, возможно прикидывая в уме, что может мать не так, чтобы уж очень сильно перед ним провинилась. Кроме неё у него всё равно никого нет. Мышкин изучал поясницу Тимура, ища в складках одежды композицию. В самом конце Дина высовывала свою головку, чтобы увидеть происходящее впереди. Замыкал эту змейку Союз Демьянович, сосредоточенный на своих мыслях.
Строй медленно двинулся. Во тьме коридора растворился Лёша и ещё двое стоявших за ним. Абсманов, выполняющий функцию «фейсконтроля», остановил Срокина. Глянул в коридор, снова разрешил троим выйти, уже остановив Тимура. На третьем проходе остался только Бунин, который также был учтиво остановлен кураторской рукой.
После секундной паузы старику было позволено войти в коридорную темноту. Абсманов вышел следом за ним.
Все, кто сначала недоумевал о данной процедуре, стояли в длинной цепочке, во главе которой маячил служащий в чёрной форме. Через каждого третьего человека большой и мускулистой точкой стояли такие же «камуфляжники».
Звук запирающейся двери стих, голова строя двинулась, а за ней поползли остальные. Никто ни с кем не разговаривал.
Лифт ждать не пришлось. Двери учтиво разъехались в сторону. Вызвавший его человек в чёрной форме повернул голову на всю колонну:
— Поедем в два захода по восемь человек, считая нас! — Громко крикнул он. Все только послушно закивали.
Камуфляжник, отдавший приказ, зашел в лифт, приглашающе смотря на Алексея, Скерова и Гришу. Те молча зашли в кабину следом, заняв сразу пол лифта. После зашел второй служащий, повторив процедуру на своих подопечных.
Лифт плотненько набился. Чёрная перчатка нажала минус первый этаж. Дверь закрылась. Вторая группа осталась стоять в тишине. Через минуту в глаза ударил свет кабины. Процедура повторилась.
Когда дверь распахнулась, Дина увидела знакомое гаражное пространство. Только машин было в два раза больше. Стояли они в одну шеренгу (плюс-минус) посредине.
Впереди стояло пятеро человек из первой группы. Двоих служащих и Григория в этой толпе не оказалось.
Когда вторая группа подошла ближе, то увидела где-то в дальнем конце слева три маленькие фигурки. Одна из фигурок хихикала, ловко бегая между колонн, уклоняясь от рук в служащих перчатках.
— Что тут происходит? — Спросил Абсманов у Миши.
— Ничего плохого, старшина, — весело произнёс Скеров, — просто товарищ Григорий, как только мы спустились, захотел тут немного пройтись, хоть ему борзой сказал стоять ровно. Ну, у парня сорвало шурупчик приличия. Послал на три буквы ваших верноподданных и давай с ними в салочки играть.
— Понятно… — Абсманов секунду подумал. — ГРИГОРИЙ! ГРИША! А НУ-КА ПРЕКРАТИТЕ ЖИВО! ЧТО ЗА ДЕТСКИЙ САД?
Подросток продолжал бегать увёртываясь. Траектория его перебежек изменилась, теперь фигура перспективно увеличивалась. Всё это время все молча наблюдали за происходящим.
Когда свободного пространства до толпы осталось метров десять, Гриша подал голос:
— А ВЫ СКАЖИТЕ СВОИМ ПСАМ! — Кричал он весело задыхаясь. — ЧТОБЫ ПРЕКРАТИЛИ ПОГОНЮ ЗА МНОЙ, И ЧТОБЫ МЕНЯ!.. МЕНЯ НЕ ТРОГАЛИ!
— Прекратите бегать за парнем! — Крикнул Фёдор.
Две фигуры в чёрном сразу же остановились, тяжело дыша, двинувшись к общей толпе, злобно так косясь на ненавистную рожу подростка.
— Хорошо размялись, парни, без обид. — Промямлил весёлый рот.
Абсманов хотел было сказать пару ласковых, как его мобильный зазвонил. На дисплее высветился зашифрованный номер.
Фёдор отошел в сторонку, нажал кнопку вызова. Куратор ничего не говорил, только «угукал», да «агакал» время от времени. Глаза его метнулись к ближайшей стене, на которой висела камера наблюдения. Это заметили практически все. Разве что Мышкин всё искал темы для будущих картин в складках окружающей его одежды, да Гриша тихо получал по почкам от охранника, которого он заставил попотеть.
Вот разговор стих. Фёдор убрал аппарат в карман своих отличных брюк, затем встав перед всеми.
— Друзья. Мне тут сделали выговор за то, что я забыл про последнюю формальную процедуру. Она, к сожалению, обязательна по нашему внутреннему этикету.
Образовалось общее недовольное мычание и цоканье. Люди слишком устали. Даже немногословная Ольга ощутимо цокнула языком, сложив руки на груди. А самый понимающий Союз Демьянович поджал губы, с напором выпуская воздух через ноздри.
— Ну что ещё? — Взорвался Гундяев, от которого меньше всего ожидали. — Что вам ещё нужно от нас?!
— Спокойнее, Алексей. Я приношу вам, господа, свои извинения, но на всякий случай нам нужно пропустить вас всех по очереди через полиграф. А ещё взять биологический материал для картотеки. Так, на самый крайний случай.
— Что ещё за крайний случай такой? — Поинтересовалась Дина.
— Скажем, если вдруг кто-то из вас решит одурачить нас и захочет рассказать всё прессе, рассчитывая затем раствориться за границей. С помощью биологического материала нам будет очень легко вас обнаружить за одни сутки. Но я думаю, что вы все ребята умные, не станете себе гадить жизнь.
— Чисто гипотетически, — спросил Лёня, — что будет с человеком, который нарушит подписанный договор и разболтает? Только честно.
— Если совсем уж честно, то такого человека ждёт смерть. — На слове «смерть» Ольга испуганно ойкнула. — Но я хочу вас заверить, это просто гипотетически возможный исход. Если никто из вас не будет совершать необдуманных поступков, то мы благополучно забудем друг о друге и больше не встретимся. Уж я-то очень сильно на это надеюсь. Так что прошу всех вас пройти за мной. Тут недалеко.
