– Вы точно не будете грустить? – спросила Софья. – Вас все любят, даже я это знаю, а когда вы грустите, и всем грустно. А также нечестно. Они же не виноваты, что вам плохо. Почему они грустить должны? – серьезно сказала она и, взяв за руку Якова Дмитриевича, повела его из комнаты.

Тот виновато улыбнулся, дескать, ребенок, чего с него взять? А я от мысли, которая прострелила, – задохнулся. С одной стороны, ты как человек обязан делать добро людям, а с другой – как руководитель, а точнее, предводитель обязан нести ответственность за людей, которые идут за тобой, и эта ответственность с момента, как в тебя поверили, касается всего. Вообще всего! От безопасности до реализации мечты. Ты за все несешь ответственность. Не можешь, не хочешь – тогда не берись. Сестра права, но однобоко. Необходимо делать людям добро. Да. Но для того чтобы научиться делать это для всех, нужно научиться делать счастливыми близких, родных, друзей – тех, кто рядом и верит тебе, а потом расширять круги добра вокруг хоть до бесконечности.

«Ну хоть так, и то хорошо», – прогудел голос Посоха.

«Посох? Ты где? Ты вернулся!»

А я никуда и не исчезал. Жду, когда ты, наконец, начнешь хоть чуть-чуть взрослеть. У меня много для тебя известий, но не сейчас. Сейчас иди к себе, забери меня из кабинета и надень перстень, который лежит рядом со мной. И с ним познакомишься позже, но звать его тебе по имени нужно, он принял тебя под свое покровительство. Но без символа главного Бога Перворода подчиниться не сможет. Зовут его Тот, еще его звали Туут, Техути. Он Бог мудрости и знаний. Давно, очень давно он ушел из этого мира в другие миры, но оставил свой знак со своей частицей. Перстень и есть Тот, указывающий путь познания и мудрости. Он всегда ходит в паре с Хором – Богом неба и царской власти. Тот, кто соберет два этих символа вместе, будет великим царем. Ну об этом еще поговорим и не раз. Иди. Омойся весь. Надень чистое. И жди восхода солнца. Сегодня закроется северная брешь в твоем обережном круге и появится еще один Защитник.

Время 5:10. Успею все сделать. Церемония клятвы должна была состояться в Оружейном зале, как его окрестили. Этот зал был любимым детищем дедушки Бо. Он настоял на том, что такой зал должен появиться вообще и что он должен располагаться перед входом в библиотеку. Библиотека вообще была задумана как самое большое помещение в этом доме и была безраздельным владением Боджинга Ши.

И в Оружейном зале, и в библиотеке каждый день что-то непонятно как и откуда прибавлялось. А дедушка Бо, приезжая в загородный дом, сразу исчезал за монументальными дверями этого комплекса комнат. Я только вчера в первый раз до него добрался и завис на два часа, просто ходя вокруг полок, подставок, громадных шкафов и сейфов, все рассматривал и рассматривал. Дед был счастлив и мог рассказывать часами о каждом артефакте, который он посчитал достойным храниться здесь.

– Я собирал все это последние семьдесят лет в разных местах планеты, и теперь пришло время собрать все воедино – сказал он, счастливо улыбаясь. – Из того, что будет собрано здесь, соткана история этого мира, которую познать и понять еще никому не удавалось.

Рассвет должен был начаться в 8:17. Я пришел в зал к восьми. Дед Саша, дед Боджинг, сэр Монтгомери, Велька, Яна, Юля уже были на месте. Одеты они были необычно. Девочки в платьях до пола, подпоясанные наборными поясами с символами. Их я сразу узнал. Это были пояса от клинков, которые мне когда-то подарили дедушки Саша и Боджинг в пещере. На возвышении стоял стол, на нем лежали клинки. По пряжкам можно было определить, кому какой предназначен. У Яны пряжка из изумруда, у Юли из рубина, у Вели из янтаря.

Я подошел к столу.

«Отдай им их клинки, Растислав, просто отдай без слов, все их слова уже сказаны», – прошуршал в голове Посох, а в указательном пальце левой руки запокалывали иголки.

Перстень, кстати, изменился. Из черного стал белым, как будто покрытым эмалью, изменился и рисунок перстня. Вместо драконов, держащих планету, появилась фигурка человека, шагающего с посохом по дороге.

Ко мне подошла Веля и протянула обе руки, повернутые ладонями кверху. Она молчала. Я взял клинок с камнем из янтаря в навершии рукояти и положил ей в руки. То же самое я сделал для Яны и Юли. Дед Саша удовлетворенно заулыбался. Он был одет в настоящую, тончайшего плетения кольчугу из какого-то непонятного металла. Она вся переливалась при каждом движении, как чешуя на солнце. На кожаном поясе висел меч и кинжал.

Сэр Монтгомери был одет в похожую кольчугу, но с красивым нагрудником и наручами поверх нее. Меч был тот же, что и в кабинете, когда он давал мне клятву. В месте, где они стояли, на стене появился новый артефакт – оживающая картина – та самая, которой так гордился сэр Монтгомери и которая ожила при моем к ней приближении. Я спустился с помоста, где был стол, и пошел к картине. С каждым шагом приближаясь к ней, я ощущал, как оживает море, люди, корабли. Я чувствовал их эмоции и мысли.

– Воин, – голос деда Бо вывел меня из оцепенения, – ты еще успеешь узнать всю историю того похода. В этом зале это третья оживающая картина…

Дед Боджинг был одет в серебристого цвета одежду китайских императорских домов. На поясе висели в круглых ножнах гибкие клинки, искусство владения которыми преподавалось только императорской охране многие тысячи лет, а владение двумя считалось даром Бога.

Я вернулся на помост. Двери открылись. На пороге стояли вои, пришедшие с Агнием. На них были белые до колен рубахи с росписью, штаны темно красного цвета и короткие кожаные сапоги. На широких ремнях, кожаных с металлическими бляхами с чеканкой, висели мечи и кинжалы. Их было двадцать. Один из них подошел к помосту, поклонился в пояс и произнес:

– Воин-Светлый Император, мы пришли служить тебе, примешь ли ты нас?

– Приму, вои, – ответил я, не задумываясь.

– Примешь ли ты, Воин-Светлый Император, нашу добровольную и вечную клятву?

– Не я приму вашу добровольную и вечную клятву, но при мне ее примет от вас ваш новый воевода, мой первый рыцарь, сэр Дункан Монтгомери.

Повисла тишина. Я считал каждый стук своего сердца. Насчитал сорок раз.

– Мы дадим добровольную и вечную клятву твоему первому рыцарю.

Сэр Монтгомери вышел на середину и стал правым боком ко мне.

– Я готов принять вашу добровольную и вечную клятву, вои, и взять ответственность за каждого из вас перед моим господином, Светлым Императором.

Каждый из воев подходил к сэру Монтгомери. Становился на колено. Протягивал ему обнаженный меч, чиркнув себя им по предплечью и, выдавив кровь на клинок, потом произносил клятву. Сэр Монтгомери принимал клятву и возвращал обратно меч. Вой целовал меч и становился рядом по левую руку. Входные двери захлопнулись со стуком. Все вои дали клятву. В дверь постучались. Я спросил:

– Кто просится ко мне?

– Страждущий служить тебе, Воин-Светлый Император.

– Входи, страждущий.

Дверь распахнулась, и на порог вошел Агний в нежно-бирюзовой кольчуге, серых кожаных штанах и коротких черных сапогах из кожи. Широкий ремень был расписан письменами и символами, на нем висел в петле топорик, а на перевязи – двуручный меч в простых ножнах.

– Я, Агний Вещун, стражду дать тебе, Воин-Светлый Император, добровольную и вечную клятву! Примешь ли ты ее?

– Я приму твою добровольную и вечную клятву, Вещун Агний.

Слова клятвы повторились. Агний стал по левую руку от деда Саши.

Больше никто не стучался в двери. Я понятия не имел, что необходимо в таких случаях делать. Но сказать своим новым защитникам что-то было необходимо. Вот и сказал то, о чем думал.

– Я рад каждому из вас. Людей, задачей которых является творить добро и не давать расширяться по нашей Земле злу, становится больше. Нашей общей целью теперь станет спасение Мира от зла войн, нищеты, непросвещенности. Для этого нам всем нужно Знание и Светлая душа – добрая душа.

И кивнул своим мыслям, как бы подтверждая сказанное. Все молча смотрели на меня. Цапнул со стола оставшийся кинжал и быстрым шагом пошел к себе. Хотелось снова побыть одному.