– Вот видишь, Мария Хуанита, именно так должен рассуждать потомок славного рода, – укоризненно сказал он и строго посмотрел на сына.
Судя по взгляду, брошенному на меня Хуаном Карлосом, у меня появился враг. Видя напряженное лицо сеньора Энрике, я решил закончить общение и, раскланявшись, сослался на то, что меня ждут друзья, ушел. За нашим столом вели веселый дружеский разговор о том, как чувствует себя бедненькая девушка, которая на секунду отвлеклась припудрить носик, а, вернувшись, увидела, что ее парень танцует с испанской красавицей, а потом идет за ее столик.
– Не испанской, а перуанской, это во-первых. А во-вторых, ну не мог же я нанести такой удар по гордости местных аристократов. Мало мне врагов, что ли?
– Они, кстати, уходят – сказал Амин. – А отец семейства идет к нам.
Я тоже видел, как сеньор Энрике, поправив по-военному пиджак – этот жест приобретается годами повторений и уже до самой смерти никуда не девается у профессиональных военных, – шел через зал к нам, периодически чуть склоняя голову, приветствуя вскакивающих из-за столов людей.
– Ого, – сказала Велька, – он какой-то великий местный начальник. Ты как всегда, Расть. Ну не можешь ты с простым народом посидеть, поговорить. Нужно тебе обязательно соблазнить дочь короля и пообщаться с министрами.
Колкость я оставил без ответа, так как сеньор Энрике уже подходил. Я сделал к нему навстречу два шага и остановился.
– Сеньор Гаврилевский. Хотел бы пригласить вас на домашний ужин завтра, к восемнадцати часам. Если вы не будете сильно заняты, прошу вас присоединиться к нам, вам, как изучающему дипломатию, будет интересно пообщаться с министром иностранных дел, который тоже будет на ужине. Он старинный друг нашей семьи и крестный отец Исабель Марии.
После этой фразы он осмотрел всех сидящих. Поклонился им, коротко приветствуя.
– Сеньоры, сеньориты, доброго вам вечера.
Мне он протянул прямоугольник визитки с золотым тиснением.
– Спасибо, сеньор Энрике. Я приложу максимум усилий, чтобы присутствовать на ужине, – ответил вежливо прямо глядя в глаза.
– Ну что же, тогда до завтра, – он четко развернулся и так же степенно пошел через зал обратно.
– Он точно какой-то серьезный чиновник – сказал Амин.
– И уважаемый, – добавил Дункан.
Мы посидели еще чуть-чуть, выпили чай с пирожными. Потанцевали. Зал практически опустел, и мы решили двигать в гостиницу. Амин куда-то пропал, а когда появился, нес в руках четыре бутылки той самой мадеры, что мы пили.
– Брат, знаю, что ты не любишь алкоголь, но я видел, что этот напиток тебе понравился. И решил, что тебе будет приятно вспомнить об этом вечере, – улыбаясь, заявил он.
– Спасибо, брат, – искренне приобнял я его, – спасибо.
Мы вышли на улицу. По дороге к выходу ко мне подошел метрдотель и вложил в руку клочок бумаги:
– Это вам просила передать сеньорита Энрике, – только губами, чтобы никто не услышал, проговорил он.
– Спасибо, – сказал я громко. От Вельки все равно не утаишь, да и незачем.
– Вот за это я тебя сейчас буду сильно любить, – заявила мне в ухо Велька. – Дай только до гостиницы добраться.
На улице было прохладно, дул ветерок, температура опустилась ниже 20 °C. Девочки начали зябко поднимать плечи и пытаться укутаться в свои легкие платьица.
Подъехал микроавтобус без опознавательных знаков. Водитель спросил, не мы ли вызывали такси? Мы бодро погрузились, назвав гостиницу. Минут через десять я поинтересовался:
– Сеньор. А куда это мы едем? Может, вы не поняли название гостиницы. Она была в центре, а мы почти выехали из города, судя по развалюхам по сторонам.
Водитель молчал, а через двадцать секунд остановил машину открыл свою дверь и скакнул в темноту.
– Вот это уже становится интересным, – на ходу проговорил я, одной рукой открывая дверь, а второй подхватывая Вельку.
Скакнуть в вихревой скачок было делом доли секунды. Видимо, это нас и спасло. Время растянулось. Велька полетела на обочину, я, зачерпнув с этой же обочины гравий, метнул его в глаза четырем людям, стоящим в темноте с автоматами, и длинным скользящим прыжком подлетел к ним. Гравий долетел быстрее меня, отвлек от нажатия на курки, ну а я просто вырвал из их рук автоматы ломая пальцы рук.
В стороне без фар стояла машина. Вырывая закрытую изнутри дверь спортивного шевроле, я точно знал, что встречу там младшего Энрикеса. Безусловно, он такого не ожидал и завизжал от страха, когда невидимая рука, вырвав с корнем дверь его машины, ухватила его за шкирку и метнула на капот. Я вышел из скачка и долго выдохнул, гася выброс адреналина в кровь. Рядом с машиной уже стоял Амин – тренировки не прошли даром. Автоматчиков контролировали Дункан с Елизаветой, их уже положили на землю и набивали рты щебенкой, чтоб не верещали от боли.
– Ну что, сморчок? – спросил я Хуана Карлоса. – Ты способен убить шесть человек из-за того, что кто-то лучше тебя? Хватит выть. С тобой точно ничего не будет. Амин, свяжи его и посади на водительское сиденье, да пристегнуть не забудь этого слизняка. Вель, – окликнул я Вельку, которая только вылезла из оврага, начинающегося за обочиной, – иди сюда.
– Ну ты, Гаврилевский, даешь. А вдруг бы там пропасть была? – возмутилась Велька.
– Не. Пропасти там быть не могло. Я видел землю в двух метрах. Ты же туда не летела, а катилась. Ну не мог я рисковать, оставив тебя в машине или на обочине. Четверо с автоматическим оружием – это немалая разрушительная сила. Ребят хоть как-то защищали ряды сидений, а ты сидела первой на линии огня. Найди лучше мобильный у этого слизня, я не могу. Оторву ему еще что-нибудь, не сдержавшись. Это ж он не только меня убить хотел, а всех. Понимаешь?
Велька нашла телефон Энрике младшего, я набрал номер с визитки. Через пять гудков трубку подняли. Голос ответил:
– Дом Энрике. Слушаю вас.
– Доброй ночи. Мне срочно нужен сеньор Алонсо Энрике. По поводу его сына. Моя фамилия Гаврилевский.
– Минуту, сеньор.
Время шло, а трубку никто не брал. Я уж совсем собрался дать отбой, как услышал голос сеньора Энрике.
– Слушаю вас, сеньор Гаврилевский. Что случилось? – сильная выдержка, голос, как будто на светском рауте, подумал я.
Я объяснил произошедшее. Он ни разу меня не перебил.
– Спасибо, сеньор Гаврилевский, я скоро буду. Не выключайте мобильный телефон, с которого звоните. Мы найдем ваше местоположение по нему.
Я подозвал Амина и Дункана, и шепотом объяснил наши дальнейшие действия. Очень уж опасался, что для сеньора Энрике жизнь шестерых приезжих туристов из России не значит ничего по сравнению с возможностью потери лица в обществе. Сын есть сын. Наследник. Пришлось залезть в багажник «шевроле». Там оказался целый арсенал. Три автоматических американских винтовки М-16. Пистолеты разных модификаций и производителей, ножи, патроны.
– Вооружайтесь и занимайте позиции на дистанции пятьдесят метров. Я останусь один и без оружия, не вмешивайтесь, что бы ни происходило. Оружие вам только для самообороны. Если меня увезут, добирайтесь до гостиницы и расскажите все Бо и его другу. Дальше – по обстоятельствам. Вель, держи мой мобильный. Если я уеду с ними и не перезвоню на него через два часа, поднимайте тревогу.
Велька упрямо помотала головой:
– Я обязана быть с тобой. Ты забыл, кто я?
– Вель, я все помню. Но мне не грозит реальная опасность, а с тобой будет грозить. Придется мне еще и тебя спасать. Все. Вперед.
Облокотился на капот «шевроле». Зазвенел мобильный:
– Сеньор Гаврилевский? – спросил незнакомый голос.
– Слушаю вас. Представьтесь, – я включил жесткость.
– Командир спецотряда. Мы практически рядом.
– Ну рядом – так подъезжайте.
Через три минуты двадцать восемь секунд на место подъехал черный внедорожник и четыре микроавтобуса. Из них начали выскакивать бойцы в черной форме и с полным боевым снаряжением, включая бронежилеты и бронешлемы. Я запереживал: если у них есть тепловизоры, ребят они вычислят быстро.