Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он продолжил:

– Фейри Альбирии принимают этот дар от смертных Тейна. И потому наша сделка остается в силе. Наслаждайтесь Праздником Света.

В толпе раздались тихие аплодисменты – робкие и неуверенные. Словно не замечая безразличного отклика на его речь, король Оберон повернулся ко мне и снова схватил за руки. Казалось, мое тело в ответ зашипело.

– Пора возвращаться домой, моя невеста, – прошептал король и повел меня к дожидающимся лошадям. Наше средство передвижения. Я буду ехать рядом с ним, как показная награда.

– Альбирия не мой дом, – не удержавшись, прошептала я со слезами на глазах. – Мой дом в Тейне.

– Уже нет. Попрощайся навсегда с Тейном и всеми, кто здесь живет. Больше ты никогда их не увидишь.

Глава VII. Тесса

Король повел меня через толпу к дожидающейся лошади, которая была похожа на него, только поменьше. Зверь цвета слоновой кости заржал и тряхнул гривой, словно выражая недовольство. Чудесно. Даже лошадь поняла, что я не имею никакого отношения к фейри.

– Залезай, – приказал король.

Мгновение я боролась с желанием вытащить из ножен припрятанный кинжал и прижать деревянный наконечник к шее Оберона. Но толку от этого будет мало. Солдаты вмешаются прежде, чем я успею убить короля Оберона. И из-за этого могут казнить мою семью.

Моя семья.

Чувствуя, как гулко бьется сердце, я наконец посмотрела в сторону матери. Она стояла в окружении двух других матерей, прижав руку к груди. Улыбку на ее лице я видела тысячу раз, но наконец поняла, что она означает.

Притворство.

Круглые глаза. Бледные щеки. Все это поведало мне правду. Мать до смерти боялась за меня.

Оглядев собравшихся, я заметила на их лицах тот же страх, в том числе и на лицах девушек, которые представились королю. У меня засосало под ложечкой.

Неужели они так же, как я, сомневались в фейри? Неужели так было всегда, а я просто до сих пор этого не замечала?

Как же я это упустила?

Нелли перехватила мой взгляд. Она подняла руки над головой и растопырила пальцы в форме крыльев. «Улетай отсюда, как вороны».

Вот бы я могла.

– Ты знаешь правила, – сказал король Оберон, грубо схватив меня за руку и вынудив снова повернуться к лошади. – Никаких прощаний. Залезай.

Сердце гулко билось о ребра, и я воздержалась от каждого едкого слова, которое хотела сказать. Вскоре король поймет, что совершил ужасную ошибку. Таковым было мое наказание, но оно будет и его наказанием. Став невестой, я превращу его жизнь на следующие семьдесят пять лет в сущий ад.

И возможно – только возможно, – мне удастся найти способ уничтожить фейри. Возможно, так я смогу освободить свой народ.

Поэтому я мило улыбнулась и забралась на лошадь, свесив ноги с одной стороны, чтобы показать, что могу играть по правилам. Вести себя благопристойно и молчать. Хотя сделала это скорее для того, чтобы спрятать свой кинжал от чужого взора.

– Отлично, – сверкнул он острыми зубами. – А теперь ты должна молчать, пока не окажешься в своей комнате в замке. Это единственное место, где ты можешь говорить. Если кто-нибудь тебе что-то скажет, когда выйдешь из той комнаты, ты просто киваешь и улыбаешься, пока тебе не дадут разрешение говорить. Поняла?

Я поморщилась.

– Почему?

– Потому что я так сказал, – презрительно усмехнулся он.

Вокруг нас собрались остальные смертные, а король на время оставил меня, чтобы с удовольствием разрезать торт. Я попыталась встретиться взглядом с матерью, с Вэл, но они находились в глубине толпы вместе с моей сестрой и что-то горячо обсуждали шепотом.

К счастью, ветер не разнес их слова по толпе. Мне была невыносима мысль, что король услышит их мнение по поводу случившегося.

Сердце сжалось, когда я попыталась запечатлеть в памяти каждую их черточку. Великолепные огненные волосы Вэл, неистовость ее духа и ее глаза. Сестру, доброту ее улыбки, ямочку на правой щеке, грациозность танцовщицы.

И свою мать, женщину, которая была на меня похожа больше, чем я могла мечтать. Все это время она притворялась только для того, чтобы уберечь нас, но сердцем она тоже бунтовала. Жаль, что я не узнала этого раньше. Я столько лет злилась на нее из-за случившегося с отцом, хотя в том вообще не было ее вины.

Когда король, обернувшись, бросил на меня резкий взгляд, я не показала свои чувства. Я не могла смириться с мыслью, что он заметит мою печаль и поймет, что причина кроется в нем. Или решит, что победил.

Собравшись с духом, я отвернулась от своего дома и устремила взгляд на переливающийся вдалеке город – место, где я буду противостоять фейри.

Даже если это меня убьет.

Вскоре король покончил с тортом и вскочил на коня под нерешительные выкрики жителей деревни. Слышал ли он в их голосах расстройство? Волновало ли это его вообще? Вряд ли. К чему задумываться о чувствах людей, если они повинуются?

В исторических книгах писали о королях, которые правили людьми и жили в землях за Эсиром, были похожи на Оберона и внушали своим подданным страх и ужас. Добрых правителей, любимых своим народом, было наперечет. Но смертные ушли в небытие. Их можно заменить. И с каждым новым правителем зарождалась надежда.

Фейри не умирают от старости. Возможно, мы никогда не освободимся от короля Оберона. Если только его кто-нибудь не убьет.

Солдаты затрубили в рога, и процессия двинулась на восток по извилистой тропинке, ведущей к городу. С каждым шагом тошнота подступала все сильнее. Альбирия сверкала впереди оранжевыми и красными огнями, пылающие драгоценные камни из пропасти были вставлены в верхнюю часть этих каменных стен. В самом центре возвышался замок, похожий на два тощих пальца, которые задевали низко висящие облака. Он был столь же ужасен, сколь и великолепен. Сколько же богатства, сколько поразительного света – и все это для тех, кто жил за городской стеной, и только для них.

– Дух захватывает, не правда ли? – самодовольно улыбаясь, спросил король рядом со мной.

Я не ответила. Он не разрешал мне говорить, но чувствовалось, что Оберон ждал хотя бы кивка. А я уж постараюсь ему досадить.

Он взглянул на меня.

– Можешь говорить.

Поджав губы, я ничего не сказала.

– Можешь говорить. Разве не прекрасно? – огрызнулся он, повторив прежние слова. Я испытала от этого легкий восторг.

– Нет.

Город был красивым. Но мне все еще претил сам его вид.

– Я заставлю тебя пожалеть об этом. – В его голосе звучала сила, которая будто опалила мою кожу пламенем.

Я еле сдержалась, чтобы не поморщиться.

– Ты задал мне вопрос. Я сказала правду.

– В твоих словах не было ни капли правды, – выпалил он в ответ. – Никому не позволю глядеть на Альбирию и считать ее некрасивой. И не позволю, чтобы мне лгали, – и уж тем более ты.

– Когда я смотрю на твой замок, то вижу лишь безвкусное богатство. Ты кичишься им. Наверное, чтобы преодолеть комплекс неполноценности или что-то презренное вроде него. Хочешь, чтобы другие думали, что у тебя есть все, что ты лучший, что ты великий король Оберон. И потому твой город кажется мне омерзительным.

Оберон промолчал. Он смотрел вперед, и мускул на его подбородке дернулся, а в глазах появился опасный блеск. Наверное, я поплачусь за свои слова, но мне плевать. К черту его! К черту их всех!

Мы миновали городские ворота, и тропинка под нами было уже не грязной, а золотой. По обе стороны улицы в очередь выстроились фейри, которые вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть свою будущую человеческую королеву. Среди них раздалось несколько одобрительных возгласов, но их торжество казалось приглушенным.

Король Оберон лучезарно улыбался, когда мы прошлись под алыми знаменами, развевающимися на ветру. В отличие от того, как он обращался с людьми в Тейне, здесь своим подданным король улыбался приветливо. Я заскрежетала зубами, чтобы воздержаться от комментария.

– Видишь, мой народ меня любит, – сказал он, когда мы прошли по широкой площади и еще через несколько высоких ворот, ведущих в центр города, где возвышался замок. – Они понимают, что я дал им все необходимое.

10
{"b":"884186","o":1}