«В дружбе он был пламенным и неизменным, особенно по отношению к любимым ученикам своим, причем основанием его привязанности всегда служила любовь к науке. При этом он был настолько счастлив, что ученики платили ему, со своей стороны, горячей преданностью и охотно выступали в его защиту», — вспоминал о Линнее один из его любимых учеников.

Многие из студентов — и шведов, и иностранцев — становились верными помощниками Линнея. А он, вдохнув в них интерес к исследованиям и жажду путешествий, пускал в ход все свои связи, чтобы обеспечить наиболее талантливым ученикам возможность побывать в далеких странах.

Сегодня он хлопотал, чтобы назначили одного из рекомендуемых им молодых людей преподавателем куда-нибудь в университет в Голландии. Завтра просил места для какого-нибудь ученика в петербургском Ботаническом саду. То ехал добиваться назначения в качестве корабельного врача, священника; это очень хорошие должности: сколько стран и городов посетит корабль! Что ни город, страна, что ни поездка — прибыль в упсальском Ботаническом саду и в гербарии Линнея.

Линней считал себя обиженным, если ученик ничего не присылал из собранных коллекций. В своих автобиографических записях он отмечал, что им получено от «апостолов». И тут же сетует: «Неблагодарный Соландер, напротив, не прислал ни одного растения или насекомого из всего того, что он собрал нового на Австралийских островах». Уж кто-кто, а Соландер должен был это сделать, во-первых, как один из любимых учеников, во-вторых, потому что он совершил трехлетнее путешествие вокруг света, и Линней ожидал от него научной дани. Она потом и последовала, но не могла быть значительной, так как Соландер получил средства на путешествие из Англии и не располагал коллекциями по своему усмотрению.

«Апостолы» отлично поддерживали живые связи с учеными. Один долго работал в Англии и даже принял участие в путешествии Кука, другой путешествовал по России. Учеников Линнея знала Испания и Южная Америка; их видели в Японии и Капской области. Сирия, Палестина, Аравия, Северная Америка, Ост-Индия — всюду побывали они. Ост-индская компания, с которой у Линнея были давние связи и, кроме того, почитавшая графа Тессина, даже приняла решение раз в год давать бесплатный проезд на своих кораблях какому-нибудь натуралисту.

«Выбор молодых людей в качестве натуралистов предоставляется профессору Линнею», — так постановила компания. И Линней сам выбирал одного из своих «апостолов». Горячо радовался урожаям, которые они собирали, и с нетерпением ждал писем и посылок.

К несчастью, не для всех поездки кончались благополучно. Тяготы путешествия, непривычный климат, заразные болезни унесли в преждевременную могилу не одного из талантливых молодых людей, с жаром отдававшихся изучению чужеземной флоры.

На Востоке умер Хассельквист, не успев даже отправить в Швецию собранные им за три года коллекции.

Лёфлинг скончался в Венесуэле… Линней, горько оплакивая смерть учеников, написал проникновенные строчки:

Эти замечательные слова о стремлении человека к открытиям, к познанию тайн природы, превышающем естественное чувство самосохранения, звучат с той же силой и теперь, и особенно — в нашей стране.

Нельзя не воздать должной чести князю ботаников, Карлу Линнею, за то, что он с такой любовью и заботой относился к своим обязанностям учителя молодого поколения. Внимательным, опытным взглядом присматривался он к сотням студентов, выискивая среди них тех, кто таил в себе святую искру влечения к науке не ради чинов и карьеры, а во имя самой науки и прогресса. Заботливо и умело, словно бы в саду, выращивал молодых ученых и, как садовник любуется стройными деревцами, радовался их успехам.

Достаточно сказать, что за 33 года в Упсале под руководством Линнея было защищено 89 диссертаций только на ботанические темы. Кроме того, были защиты по минералогии и другим наукам.

Пятеро русских студентов (два москвича и трое петербуржцев) защитили диссертации под руководством Линнея.

Вопросы, которые Линней выбирал для диссертантов, поражают и в наше время широтой охвата. Конечно, следуя направлению в развитии ботаники XVIII века, чаще всего он и его ученики останавливались на темах по систематике растений.

Такая инвентаризация флоры любой страны крайне необходима для того, чтобы отчетливо себе представить, какими же растительными ресурсами она располагает. Надо узнать самое себя! Важным представлялось Линнею изучение лекарственных, кормовых, пищевых и других групп растений.

— Необходимо хорошо знать растения, имеющие хозяйственный интерес, — настойчиво рекомендует он одной четверти диссертантов.

— Вопросы биологии растений, их строения? Ну что же — это нужные темы. — Линней очень охотно поддерживал ученика, самостоятельно определившего свой научный интерес, и помогал ему сформулировать тему.

— Изучайте места происхождения и обитания растений. Вот темы по садоводству. Эту отрасль хозяйства необходимо развивать в Швеции, она еще бедна садами.

Каждый находит с помощью профессора тему, над которой он может работать с особенным интересом. Но дело же не только в том, чтобы определить направление научной работы начинающих ученых. Необходимо помочь в составлении плана и программы исследований, в выборе методов исследований. Линней все это делает от всего сердца, с удовольствием, настолько сильна в нем любовь и благожелательность к молодежи, настолько он считает эту обязанность своим святым долгом. Огромная эрудиция и редкое, даже для самых крупных ученых, знание всей научной литературы делают Линнея неповторимым советником для учеников. И с каким уважением он относился к трудам диссертантов.

— Надо собирать диссертации, чтобы они не утерялись со временем и не пропали без пользы. — Линней задумал печатать их специальной серией — «Академические досуги». Она вышла в десяти томах.

Мудрено ли, что «апостолы» платили учителю самой горячей привязанностью и первейшей обязанностью для себя считали послать ему из любого уголка, куда бы ни забросила судьба, сердечный привет в виде растений.

Линней говорил, что такие дары прибавляют ему здоровья и сил.

«Долго болел я зимой 1750/51 года, и вдруг бог дал здоровья, лишь только профессор Кальм, мой бывший студент, привез мне американские растения, — совершенно серьезно утверждал Линней —…я мог насладиться его великолепными и изящными растениями».

Науке нужны люди, не боящиеся черновой работы, кропотливого, упорного труда. Линней много раз выражал эту мысль в своих книгах, лекциях студентам, автобиографических записях и письмах.

Интересно одно его обращение к петербургскому ученому, Герарду Фридриху Миллеру, в письме от 8 марта 1748 года: «Сегодня я получил, славнейший муж, твое письмо, приятнейшее для меня, так как оно написано человеком весьма ученым, известным всему миру и предпринявшим для науки столь грандиозное и трудное путешествие [по Сибири. — В. К]. И если бы я даже не знал тебя по имени, я, конечно, отличил бы тебя от ученого, который в науке пренебрегает черновой работой».

Линней имел право предъявлять к ученому требование не пренебрегать черновой работой, потому что сам ею весьма дорожил. С детства он привык работать в саду. Будучи ученым, во всех затруднительных случаях при распознавании видов он сейчас же принимался выращивать их сам. Он шел в природу, чтобы в полевых условиях наблюдать факты, которые его интересовали. Его сборы растений и животных, особенно насекомых, колоссальны по числу экземпляров. Подсчеты числа тычинок и пестиков охватывали тысячи и тысячи цветков. Да, великий натуралист не брезговал черновой работой!