Северянин совершенно растерялся и покраснел:

— В буфете Царскосельского вокзала.

— Неужели? А мы там часто под утро, возвращаясь домой в Царское, едим яичницу из обрезков — коронное их блюдо. Я и не предполагал, что там готовят такие гастрономические изыски. Завтра же закажу ваш соус! Ну прочтите еще что-нибудь!

Но от дальнейшего чтения стихов Северянин резко отказался и, не дожидаясь ни ужина, ни баллотировки, ушел. <...> Ушел в ярости на Гумилева. И, конечно, на меня. Впрочем, его все равно «прокатили бы на вороных». Цеху он совсем не подходил...» (Одоевцева II. С. 33). Заседание Цеха, о котором рассказывает Иванов, состоялось у Гумилевых в Царском селе 15 ноября 1912 г. (см.: Труды и дни. С. 222), за пять дней до написания данного письма. Очевидно, Гумилев решил смягчить впечатление от учиненного им «разноса» и зашел к Северянину «запросто», — но тот демонстративно «заболел инфлюэнцой» (гриппом) и дал «синдику» Цеха «от ворот поворот». Потом, осознав, что допустил неловкость уже в свою очередь, Северянин и написал данное письмо. Впрочем, очень скоро «политес» ему наскучил, и весной 1913 г. он подписывает «антиакмеистский» футуристический манифест с емким названием «Идите к чорту!» (см. комментарий к № 14 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома).

29

Печ. по автографу (РГАЛИ. Ф. 147. Оп. 1. Ед. хр. 33). Опубликовано: Неизд 1986, Полушин.

Дат.: осень 1912 г. — весна 1913 г. — по содержанию.

Письмо связано с историей скандального перехода юного Георгия Владимировича Иванова (1894–1958) «из эгофутуристов в акмеисты» (см. комментарий к № 40 в т. VII наст. изд.; комментарий к предыдущему письму Игоря Северянина (№ 28 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома)). В несколько измененном виде это письмо было опубликовано в «Аполлоне» (1913. № 6. С. 91–92). Сходное по содержанию «открытое письмо» еще одного эгофутуриста-ренегата Грааля Арельского было помещено в № 2 «Гиперборея» за 1912 г. (С. 29–30).

...отделить свое имя от ряда новых выступлений футуристов... — «Имеется в виду манифест «Академия эго-поэзии» — так называемые «Скрижали» эго-футуризма, подписанные «Ректориатом», состоящим из Игоря-Северянина, Константина Олимпова, Георгия Иванова и Грааля Арельского. Этот лаконичный манифест рассылался по редакциям газет в виде листовки с января 1912 г. (см.: V. Markov. Russian Futurism: A History. Berkeley, 1968. P. 64–65, 393)» (Неизд 1986. С. 276). Возможно, впрочем, что речь здесь идет о манифесте «Идите к чорту!», появившемся весной 1913 г.

30

Печ. по автографу (РГАЛИ. Ф. 147. Оп. 1. Ед. хр. 34). Опубликовано: Неизд 1986, Полушин.

Дат.: первая половина 1914 г. — по содержанию.

О рецензиях Гумилева на книги Алексея Константиновича Лозины-Лозинского (1886–1916), вышедших в 1913 г., см. №№ 58 и 16 в т. VII наст. изд. и комментарии к ним.

31

Печ. по автографу (РГАЛИ. Ф. 147. Оп. 1. Ед. хр. 37). Опубликовано: Неизд 1986, Полушин.

О взаимоотношениях Исаака Михайловича Шапиро с Гумилевым сведений нет. В письме цитируется ст-ние «Корабль» (№ 71 в т. II наст. изд.).

32

Печ. по автографу (РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Ед. хр. 176). Публикуется впервые.

Дат.: март 1914 г. — по содержанию (см.: Соч III. С. 386).

О С. А. Ауслендере см. комментарий к № 76 наст. тома.

В воспоминаниях Ауслендера этому эпизоду посвящен отдельный фрагмент: «Весной 1914 г. я собрался ехать в Италию. В это время я кончал переводить какие-то рассказы Мопассана и заказал Гумилеву перевести стихи, которые там встречались. Чуть ли не в день отъезда я поехал к нему на Васильевский остров. Там он снимал большую несуразную комнату для ночевки.

Когда я приехал, Гумилев только начинал вставать. Он был в персидском халате и ермолке. Держался мэтром и был очень ласков. Оказалось, что стихи он еще не перевел. Я рассердился, а он успокоил меня, что через десять минут все будет готово.

Вскоре приехала Анна Андреевна из Царского в черном платье и в черных перчатках. Она, не сняв перчатки, начала неумело возиться, кажется, с примусом. Пришел Шилейко.

Гумилев весело болтал с нами и переводил тут же стихи. После мы вышли с Анной Андреевной и поехали на извозчике» (Жизнь Николая Гумилева. С. 47–48). Переводы Гумилева — «Как ненавижу я плаксивого поэта...» и «Благословен тот хлеб, что нам из почвы скудной...» — вошли в рассказы «Сестры Рондоли» и «Проклятый хлеб». Книга Мопассана в переводах Ауслендера вышла в том же году в Москве (Мопассан Ги де. Сестры Рондоли: Рассказы. М.: «Польза», 1914). См. об этом также: Панорама искусств. М., 1988. Вып. II. С. 205–206.

33

Печ. по автографу (РГАЛИ. Ф. 147. Оп. 1. Ед. хр. 35). Опубликовано: Неизд 1986, Полушин.

В письме речь идет о книге: Готье Т. Эмали и камеи. Перевод Н. Гумилева. Изд. М. В. Попова, влад. М. А. Ясный. СПб., 1914. Книга была напечатана в типографии А. Лаврова и К°. Об этом см. также комментарии к № 170 наст. тома. В контексте данного письма интересны слова познакомившейся с Лозинским несколько лет спустя И. В. Одоевцевой: «Роль Лозинского в кругах аполлоновцев и акмеистов была первостепенной. С его мнением считались действительно все. Был он также библиофил и знаток изданий. Это ему сборники стихов акмеистов обязаны своей эстетической внешностью <...> Гумилев говорил о Лозинском, внимательно рассматривающем принесенный на суд проект обложки:

Лозинский глаз повсюду нужен

Он вмиг заметит что-нибудь.

И, действительно, “Лозинский глаз” всегда замечал “что-нибудь”. Вот эту букву надо поднять чуть-чуть и все слово отнести налево, на одну десятую миллиметра. А эта запятая закудрявилась, хвостик слишком отчетлив. Лозинский, прославленный редактор журнала “Гиперборей”» (Одоевцева I. С. 42).

34

Печ. по автографу (ИРЛИ. Р. I. Оп. 5. № 502). Опубликовано: НП (в комментариях, с. 71).

Ответ на письмо Гумилева от 16 апреля 1914 г. (№ 132 наст. тома).

Дат.: 16 апреля 1914 г. — по содержанию.

Об «однодневной переписке» Гумилева и Городецкого см. № 132 наст. тома и комментарии к нему.

...выставлять меня политиканом (твое P. S.)... — В дошедшем до нас черновике письма Гумилева посткриптума нет.

35

Печ. по автографу (РГАЛИ. Ф. 147. Оп. 1. № 47). Публикуется впервые.

О Е. А. Зноско-Боровском см. комментарий к № 78 наст. тома.

«Пипу» твою — Броунинга... — Имеется в виду гумилевский перевод пьесы Р. Броунинга (Браунинга) «Пиппа проходит». Этот перевод (со вступительной статьей В. М. Жирмунского) был опубликован в №№ 3 и 4 журнала «Северные записки» за 1914 год.

36

Печ. по автографу (РГАЛИ. Ф. 147. Оп. 1. Ед. хр. 35). Опубликовано: Неизд 1986, Полушин.

Ответ на письмо Гумилева от 9/22 июля 1914 г. (№ 134 наст. тома). Лозинский пишет это письмо, приняв на себя роль посредника-примирителя между супругами Гумилевыми, переживавших в это время резкий разрыв отношений (см. подробно об этом комментарий к № 37 наст. тома). Одновременно с этим письмом он отправил информацию о приезде Гумилева в Териоки и его адрес в Слепнево Ахматовой.

...Таня и я переселяемся в Петербург. — Т. Б. Лозинская была на последнем месяце беременности и 19 августа 1914 г., в день вступления России в мировую войну родила мальчика, будущего замечательного математика С. Л. Лозинского (1914–1985). Гумилев написал на его рождение ст-ние «Новорожденному» (№ 12 в т. III наст. изд.).

В Петербурге я ловил тебя по телефону... — Очевидно, после скандала в Слепнево и разрыва с Ахматовой Гумилев, по пути в Либаву, заехал в Петербург. Ахматова также поехала в Дарницу через Петербург, так что в середине июня Лозинский оказался «между двух огней», став de facto конфидентом обоих поссорившихся супругов.