Лавра – это значит, мужской монастырь.

Рис. 38. Троице-Сергиева Лавра. У врат с кельями монахов. 2009-й.

Однажды приехали в Ипатьевский монастырь в Костроме. Не специально, а с оказией заехали и туда. Свои впечатления я изложил в повести «Второе пришествие на Землю» (она же «Тринадцатый» в адаптации от изд-ва «Эксмо»). Монастырь напоминает рынок, как, впрочем, и почти все другие крупные монастыри.

За вход в покои Михаила Романова – первого русского царя сей династии, надо платить. Там Михаил Феодорович скрывался от поляков в то самое время, когда Сусанин заводил посполитовских киллеров в болота. По легенде, мало имеющей общего с историческими документами, если верить А. Бушкову. По мнению уважаемого Сан Саныча – никакого Сусанина как спасителя династии вообще не существовало.

Рис. 39. Ипатьевский монастырь (Кострома). 2011-й.

Пару раз приезжали и в Ново-Иерусалимский монастырь на Истре. 40 километров от Москвы. Монастирь был построен «раскольным патриархом» Никоном, как точная копия Храмового комплекса в Иерусалиме. Здесь есть река Иордан, Гефсиманский сад, Виа де ла Роса (дорога Иисуса до Креста), Голгофа (гора, где Иисуса распяли). И Кувуклия – пещера, где похоронили Христа и где Он впоследствии воскрес. Только всё это в миниатюре, очень сильно ужато и объединено по отношению к комплексу в Иерусалиме.

Ярчайшие чувства я испытал, зайдя в Кувуклию, где у входа лежит камень – прообраз иерусалимского камня. Пропускают по очереди, но внутри, в собственно пещере, задержаться дают, не торопят. Без фанатизма, конечно. Трепет – вот моя эмоция, когда я очутился в пещере. Фотографировать внутри Кувуклии – запрещено. Хотя никто не следит за соблюдением правила. В подвальчике Храма – бесплатная святая вода, а вот тара (если нужна) – то плати.

Рис. 40. Ново-Иерусалимский монастырь (Истра). Личный архив автора. 2017-й.

Дивеево, аж 500 километров от Москвы. Как говорит наша подруга Алёна:

— К Дивеево надо привыкать, так сразу благодать не почувствуешь.

И сие я прочувствовал на себе, Дивеево меня разочаровало. Ни трепета как в Новой Истре, ни умиротворения как в Давидовой пустыни. Просто равнодушие. Ходили по «Святой канавке» босиком, и по местному кладбищу, любовались красивым закатом.

Храм при монастыре, где на нас наорала тётка, по всему – волонтёрка. Причину ора не помню, а неприятное ощущение от него – да. Женский монастырь имени преподобного Серафима Саровского. Чем именно знаменит Серафим – не знаю, но помню картину «Серафим Саровский кормит медведей» — картина висела в детской поликлинике, в моём советском детстве, в начале 1980-х гг.

Рис. 41. Дивеево. Закат солнца. 25.07.2019. Личный архив автора.

В общем, в Дивеево мы пробыли всего ночь, а после домой. По дороге заехали в Муром. Посетили монастырь Петра и Февроньи, потёрли КРОЛИКА на задней сторонке Их памятника, перед входом в обитель. Традиция на счастливую семейную жизнь. Поглазели на Оку и на Илью Муромца – высотой с пятиэтажный дом, в местном парке.

Суздаль. Впервые мы туда попали в 2017-м. После ездили 2 года подряд. Останавливались в «Пушкарской слободе», там же арендовали баню, где по стенам фрески с купающими голыми деревенскими девками. И есть сеновал. И бассейн. И парная. И персональные тапочки с халатами.

Я влюбился в Суздаль, возникали мысли прикупить домик и переехать. Там благодать-благодать! Городок всего из 8 тысяч жителей, охранные зоны повсюду, то есть не дают девелоперам делать застройки, которые уже испортили многие святые места. Это Владимирская область. Перед Владимиром надо свернуть налево и по прямой, – 20 километров до Суздаля. Эта дорога – путь в рай сам по себе как дорога! Чистейший воздух и цветущие полянки, где порхают Чудеса! :)

Суздаль – это монастыри и свой Кремль, а также насыщенный Музей в здании. Есть и другие музеи, в том числе – под открытым небом. Река Каменка. Прямо возле Кремля, на заливном лугу, пасётся рыжая корова. Как оказалось, ей владеет местная семья, обычнейшие люди. Мы покупали у хозяйки молоко (60 рублей – 1 литр), разговорились.

Рис. 42. Та самая корова. Суздаль.  11 июня 2017. Личный архив автора.

Суздаль настолько меня преобразил и вдохновил, что я сделал сей город Резиденцией Господа в своём романе «Пари в Эдеме», по моему личному мнению – моё лучшее произведение в художественной форме. А роман «отлежался» уже пять лет, к 2024-му, я его перечитывал, и могу уже с более-менее уверенностью сие заявлять.

Как-то, колеся по округе, мы заглянули в Спасо-Евфимиев монастырь. В главном храме вышел монах и объявил, что сейчас будет пение и делать съёмку нельзя. Нарисовались ещё двое монахов, и… я услышал ангельское пение! Так поют ангелы. Я ни разу не слышал ангелов, но это были – Они! Ангелы, простите, монахи, пели минуты три, а по моему сердцу тёк Экстаз! Я такого пения не слышал, и, видимо, не услышу. Я всегда Его буду помнить.

Позже, ещё пару раз, в следующие приезды, заходили туда же, но на пение не попадали. Слушал и в Интернете записи от сего монастыря – не то совсем. И на dvd, что монахи впарили всем желающим, в том числе и Ирине, за 500 рублей — тоже не то.

Позже я узнал, что это не монахи, а студенты музыкальной академии, переодевающиеся монахами и таким образом – зарабатывающие. Но, моё уважение и мой экстаз ничуть не поколеблены. Зацепило так зацепило.

Рис. 43. Фигурки, купленные нами в Суздале. Личный архив автора.

Однажды, утомившись Суздалем – мы решили оживить эмоции, и скатались в город Иваново, что в 80-ти километрах. В Центре, в булочной, купили «хлеб из советского детства», к тому же так дешёво, что даже удивились. В Москве – наш хлеб – это батон «Черёмушки». Да, можно купить прямоугольный (настоящий) хлеб, румяный и хрустящий, подобный ивановскому, но Его продают лишь в одном сетевом магазине. По крайней мере, так было в 2019-м.

Иваново как город – не впечатлил. Как и Владимир, где мы также катались. Преубогая провинция. Грязная и «потасканная».

Москва – это моя первая любовь. Такая любовь – навсегда и повсюду. Противоположный пол, творчество, город, работа… — всё едино. Зависит от обстоятельств, в которые мы помещаемся жизнью.

Москва 2009 и 2019 гг. – это два разных города. Разность касается всех аспектов. Слишком быстро изменилась не только Нерезиновка, но и я сам, – ведь 10 лет – лишь миг. И данный дневник – это о той Москве, которой никогда уже не будет.