VI

20 июля 2022 года

Королев Александр Ильич начал умирать задолго до того, как впервые встретился с Лолитой Адольфовной. У него был диагностирован рак предстательной железы, который вплоть до четвертой стадии лечили как обычный простатит. Конечно, Александр Ильич имел все основания злиться и чувствовать себя обманутым. Он честно и безропотно трудился в городском архиве пятьдесят из прожитых к тому моменту девяноста двух лет, а система отплатила ему халатностью и хаосом. Однако сдаваться больной не собирался. Похоронив год назад своего семидесятилетнего сына, Александр Ильич твердо решил, что до последнего вздоха будет бороться за существование – это и есть его предназначение в этом мире – и что делать он это будет, разумеется ради покойного Алеши. Поразительной убедительностью обладают людские рационализации, особенно когда призваны, чтобы оправдать ваши самые сильные страхи.

Таким Александр Ильич и предстал перед Лолитой Адольфовной. Тощий, серый от многочисленных курсов химиотерапии, но уверенный, что смерть – это выбор, а не неизбежность. Изучив историю болезни, Лолита Адольфовна подняла глаза на пациента. Она хорошо понимала, зачем он пришел, и это ее сильно расстраивало. Я знаю, о чем были ее размышления в тот момент, я видел их в глазах многих на протяжении всей истории. Ах, если бы люди перестали так бояться смерти, тогда они начали бы жить! Прекратились бы идущие с древних времен споры о том, есть ли у жизни смысл. Каждый бы постиг и почувствовал смысл жизни и бессмысленность существования. Но вместо этого вы продолжаете цепляться за годы, с насмешкой отпущенные вам создателем, цените время, которое издевается над вами, и к концу того, что вы называете «жизнью», не можете понять, зачем все это было и пытаетесь просуществовать подольше уже просто по инерции. Вам кажется, что это ваша цель.

Проникая все глубже в суть устройства человеческого тела и не найдя в нем душу, которую можно потрогать, вы и вовсе усомнились в ее наличии. С тех пор здоровье ваших оболочек возведено на пьедестал и уже почти стало отождествляться со счастьем. Вы желаете близким здоровья и счастья так, как будто одно вытекает из другого и неотделимо от него. Я уже молчу о том, какой траур ваши церкви делают из похорон. О какой вере может идти речь, когда смерть преподносится как нечто ужасное? Безусловно, жизнь прекрасна, если жить ее по-настоящему.       Но смерть вовсе не страшна, поскольку за земной жизнью вас может ждать следующая. Не новая, не перерождение со стиранием всей памяти, а продолжение этой со всем ее опытом и осмысленностью. Судьба таких душ – это огромная бесконечная спираль, где каждый новый виток содержит нечто большее, лучшее. Поделюсь секретом, в основном, в жизни на Земле одна душа находит другую, родственную, и их цепь навсегда становится двойной. Но я отвлекся, любезный мой читатель. Вот почему на Земле мне не разрешено говорить.

Вернемся, пожалуй, к существованию Александра Ильича. Поймав вопрошающий взгляд Лолиты Адольфовны, он понял, что пришло время монолога о своем горе, несправедливости жизни, халатности врачей и надежде на спасение.

– Я хочу, доктор, чтобы Вы мне помогли, – со всей учтивостью заявил он.

– Александр Ильич, – начала Лолита Адольфовна, – Вы понимаете, что означает Ваш диагноз?

– Да, уже три онколога объясняли мне, что надежды нет, но я им не верю. Надежда есть всегда.

Лолита Адольфовна сочувственно улыбнулась и спросила:

– Надежда на что, Александр Ильич?

– Как на что? На выздоровление!

– А потом?

– Что потом?

– Александр Ильич, – Лолита Адольфовна приблизилась к нему и заглянула прямо в глаза, – Вы все равно умрете рано или поздно, Вам девяносто два года.

От удивления лицо Александра Ильича вытянулось:

– Люди и до ста двадцати живут!

– И зачем же Вам такая долгая жизнь?

– Чтобы не умирать!

Лолита Адольфовна замолчала и с минуту думала, затем спросила:

– Вы надеетесь еще что-то создать? – она рассчитывала на утвердительный ответ, потому как поверила, что жажда жизни Александра Ильича может нести в себе созидательное начало. Ах, наша дорогая Лолита Адольфовна, вот в ком источник поистине неиссякаемой надежды! Но каково было ее изумление, когда тот, ни секунды не думая, выпалил твердо и уверенно:

– Конечно, нет!

Никогда Вы не устанете разочаровываться в людях, Лолита Адольфовна, ничему Вас жизнь не учит.

– Александр Ильич, – после некоторой паузы произнесла Лолита Адольфовна, – сейчас я Вас осмотрю, после чего выпишу рецепты на обезболивающие препараты, а также направления на обследования, назначенные онкологом и запишу Вас на прием к нашему психологу, она профессионал своего дела. К сожалению это все, чем я могу Вам помочь.

Александр Ильич утвердительно кивнул. На этом и завершился тот прием.

***

Следующие шесть недель перед смертью Королев приходил к Лолите Адольфовне раз в неделю, как по расписанию. Каждый раз с одной и той же просьбой. Трижды он приходил по предварительной записи, но снова и снова делал вид, как будто пришел впервые. Он садился напротив врача и просил вылечить его.

Когда Лолита Адольфовна поняла, что бесполезно настаивать на консультации психолога, она решила уговаривать Александра Ильича на госпитализацию в отделение паллиативной помощи, где ему эффективно бы сняли болевой синдром и заметно нарастающие отеки. Но пациент отказывался от всего, что признавало неизлечимость его болезни. По какой-то причине он выбрал Лолиту Адольфовну объектом своей психологической атаки. Возможно, ощущая бессилие перед болезнью и смертью он нашел способ чувствовать власть и контроль хоть где-то. Лолита Адольфовна не могла отказать ему в приеме и осмотре и обязана была сделать назначения, каждый раз, когда он приходил. От того, что назначения оставались прежними Александр Ильич приходил в ярость. Он уже не стеснялся открыто говорить о том, что Лолита Адольфовна неграмотный терапевт, бессердечный человек и что ей не место в медицине. Она была легкой мишенью еще потому, что была молодой женщиной. С пятидесятилетним онкологом-мужчиной разного рода Александры Ильичи не позволяют себе подобного поведения.

На четвертой неделе Александр Ильич не успел записаться на прием к Лолите Адольфовне, но это его не остановило. Он послушно отсидел очередь из таких же хитроумных, как он, и уверенный в себе пошел на четвертый заход. Однако в этот раз терпению Лолиты Адольфовны пришел конец, и она отказалась его принимать. Королев долго кричал и спорил, но закон был на стороне Лолиты Адольфовны. Она имела полное право не принимать пациента, пришедшего без предварительной записи.

Через несколько дней Александр Ильич поймал Лолиту Адольфовну в коридоре поликлиники, и состоялся весьма странный разговор:

– Вы поступили очень некрасиво, доктор. Не по христиански.

– Прошу прощения?

– Вы меня тогда выгнали, а у меня рак.

– По-вашему, Ваш рак дает Вам право заставлять меня работать сверхурочно?

– У Вас было время, Вы должны были меня принять.

– У меня и дома вечером есть время, приехали бы сразу туда с такими же требованиями, – с этими словами Лолита Адольфовна продолжила свой путь.

Кто-то из вас, читатели, скажет, что Лолита Адольфовна поступила крайне жестоко по отношению к умирающему пациенту, но поскольку к смерти она относилась точно так же, как автор, сочувствовать она могла лишь тому, как именно Александр Ильич решил умирать. Он так отчаянно боролся за право выбора, что упустил его важнейшую и последнюю возможность. Страх смерти завладел им полностью и сделал его настолько слабым, насколько это не удалось бы даже болезни.

VII

За всем этим с огромным интересом наблюдали в Аду наши проклятые, почти не отходя от Котла.

– Омерзительный дед, – высказался Глеб Михайлович, – для чего он нам тут может понадобится?

– Тебя помучить своим нытьем, – Зоя Васильевна была недалека от истины.

– За него я нашу ведьму даже не осуждаю, я бы сам такого прикончил.