Бессмертные грехи
Посвящается моим родителям,
чья любовь помогла мне написать эту книгу.
Предисловие автора
Читатель, прости мне мою прямоту, но, скорее всего, ты не дорогой и не уважаемый. Давно уж начал терять я веру в вас, людей, но благодаря этому получил интересную работу. Конечно, были и есть выдающиеся индивиды, с некоторыми из них я даже имею удовольствие регулярно обедать. Но к величайшему сожалению и вопреки изначальной задумке, вы избрали неверный путь.
Восприняли буквально то, к чему следовало применить воображение, переиначили мудрость великих писаний на свой лад, а впоследствии даже набрались наглости называть себя повелителями природы. Никакие вы не повелители. Имея все возможности для того, чтобы стать ее союзниками, помощниками и процветать, вы стали обыкновенными паразитами. Почти каждый из вас считает жизнь наивысшей ценностью, но то, что вы зовете жизнью, на самом деле, жалкое существование и пустая трата ресурсов. Потому что истинная жизнь – есть счастье, а оно большинству людей уже давно недоступно. Парадокс в том, что недоступность его обусловлена лишь вашей глупостью и страхом перед будущим. Вы пошли по пути лицемерия, а начался он с того, что из всех разновидностей лжи вы выбрали самую разрушительную – самообман. Вокруг вас Вселенная, а вы существуете с закрытыми глазами, беспокоитесь о том, что преступно считать важным и зачем-то наделяете это огромным смыслом, а на самом деле – лишь впустую тратите Время.
Впрочем, плодитесь, размножайтесь и думайте о том, кому оставить наследство, а главное помните, что теперь это ваша основная цель. Так планета скорее от вас избавится, а мои рабочие будни будут увлекательнее и разнообразнее.
Читатель, Я пишу эту книгу не для того, чтобы вложить в твою душу мысли, идеи или, упаси всевышний, любого рода чувства. Я лишь нашел интересный способ занять свободное от работы время…
Часть первая
I
18 июля 2022 года
Зоя Васильевна Шнапс была из тех людей, которые всегда добиваются своего. Десять копеек сдачи, возврат просроченной селедки, увольнение почтальона, потерявшего ее посылку с сушеным горошком, и письменные извинения начальника почты – вот примеры ее личных достижений. Жила она в так называемом Садовом Некоммерческом Товариществе с супругом, пухлой дочерью и тощей собакой. Жилище не выделялось среди прочих, поскольку все дома в СНТ «Кувшинка» были одинаковые и больше напоминали сараи для свиней, с той лишь разницей, что такое количество хлама свиньи производить не в состоянии. Сама Зоя Васильевна гармонично дополняла интерьер, в основном являясь его частью. Так влачилось это гордое существование пятьдесят семь лет, а на пятьдесят восьмом внезапно, но вполне ожидаемо закончилось.
Зоя Васильевна очнулась в лодке. Вокруг была темнота, не было границы между небом и водой. Да и воды не было. И неба. Зоя Васильевна только догадывалась, что она плывет, по характеру движения и по нахлынувшей тошноте. Она сделала попытку осмотреться и на корме увидела мрачные, горящие синим пламенем глаза. Зое Васильевне стало совсем дурно, она свесилась за борт, чтобы физически облегчить свои мучения, но сколько ни старалась, не смогла выдавить из себя ничего. Ощущение ледяной пустоты заполнило ее. Зоя Васильевна легла на дно лодки, прислушалась к тишине и поняла, что не слышит абсолютно ничего, даже своего дыхания.
Ей казалось, что это путешествие длится бесконечно, но в какой-то момент тьма перестала быть абсолютной, к синим глазам добавился силуэт, стали доноситься отдаленные неразборчивые звуки и … потеплело.
– Наверное, у меня был инфаркт, меня оперировали, а теперь я просыпаюсь после наркоза, – пробормотала она.
– Почти, – в синих глазах отразилась насмешка. Зоя Васильевна приняла это за галлюцинацию и решила ждать.
Край лодки ударился о берег, и Зоя Васильевна услышала радостный голос: «Наконец-то, моя дорогая!» Предвкушая увидеть потолок больничной палаты, хирурга и бесплатную еду, Зоя Васильевна широко раскрыла свои мелкие глаза. Однако ей пришлось сделать усилие и раскрыть их шире, когда над собой она увидела каменные своды, освещаемые каким-то неестественным, кроваво-красным, танцующим светом. Умершая вскочила в лодке. Ее перевозчиком оказался высокий мускулистый мужчина с угольно-черными волосами, свисающими до плеч, и ярко-синими глазами. Он был одет в черное.
– Мы не ждали Вас столь скоропостижно!
Зоя Васильевна обернулась к встречающему. Это был огромных размеров кот, вполне прямоходящий, говорящий и одетый в темно-синий костюм-тройку. Его глаза были такие же синие, как у лодочника, но казались добрее. Уши, лоб, нос, лапы и хвост были черными, а остальная шерсть – светлая, густая, средней длины. Правый верхний клык был сломан и короче левого на одну треть, это придавало его улыбке слегка безумный вид.
Зоя Васильевна сделала попытку потерять сознание, с грохотом увалившись обратно в лодку.
– Назад дороги нет, – кот уже стоял над ней, подергивая кончиком длинного черного хвоста.
– Я сошла с ума и лежу в психбольнице? – промямлила Зоя Васильевна.
Кот не выдержал и громко захохотал. Так, что его смех эхом отразился где-то далеко в пещере.
– Фантазерка Вы, Зоя Васильевна. Когда Ваш муж пропадал ночами, Вы придумали себе, что он так занят на работе, хотя даже имя этой работы знали. Когда Ваша дочь отъелась до размеров гиппопотама, Вы решили, что у нее гормональный сбой. А когда несчастный Тузик наконец сдох бы от голода, Вы бы всем говорили, что его укусил клещ. Вы всю свою жизнь бежали от правды, но пришло время с ней столкнуться – Вы умерли.
Зоя Васильевна коротко вскрикнула и тут же замолчала, а кот продолжал:
– Вы не дышите – здесь Вам это ни к чему. Вы не можете потерять сознание – оно Вам больше не принадлежит. Вы не сошли с ума, для этого надо было его иметь. Ну и наконец, в лодке, Вы ни за что не осквернили бы Ахерон своими рвотными массами, потому что внутри Вас отныне и вовек пустота, – голос кота становился все страшнее, а его тень росла с каждым словом. Его глаза превратились в две черные бездонные сферы и смотрели сквозь покойную так, будто ее и в самом деле больше не существует. – Хотя признаю, – кот мгновенно перешел на спокойный тон, – Ваши отчаянные попытки, кряканье и кряхтенье над Бездной Абсолютной Пустоты меня порядком позабавили. Я даже подумал, не провести ли Харону свет, но тогда он больше не сможет перевозить души с невозмутимым лицом, а у нас все же есть определенные стандарты.
Кот протянул Зое Васильевне мохнатую лапу казавшуюся бы умилительной, если бы не сверкнувшие металлическим блеском когти:
– Пойдемте, дорогая, у Вас много дел.
Покойная выбралась из лодки, и пошла вслед за котом вглубь пещеры.
– Где мы? – спустя некоторое время к Зое Васильевне вернулся дар речи.
Кот улыбнулся:
– Это с какой стороны посмотреть . Я лично дома, а Вы попали в Ад.
– А ты кто?
– Владеет одним из немногих языков мира, где для демонстрации культуры достаточно обращаться на «Вы», и не пользуется этим, – кот рассуждал вслух.
«Этот кусок шерсти будет меня еще учить», – подумала Зоя Васильевна.
– Я напоминаю Вам, моя ненаглядная, что Ваше сознание больше не Ваше.
Кот остановился, глаза его загорелись синим огнем.
В ту же секунду Зоя Васильевна испытала приступ удушья такой силы, что схватилась за горло обеими руками, упала на колени и начала хрипеть и сипеть, безмолвно шевеля губами. В ее глазах застыл ужас. В конце концов она рухнула на горячий пол пещеры. Удушье отпустило ее, но страх задушенного остался с ней. Она открыла рот и вытащила из него кусок мокрой собачьей шерсти.
– Вы только что испытали ужас щенка, удушенного Вашей дочуркой, когда ей было пять лет, также Вы можете лицезреть перед собой так называемый «кусок шерсти». У Вас остались вопросы ко мне?
