– Я живу подольше многих, – промолвил Ваддерунг. – Где только не бывал.

Эбинизер постучал по карте пухлым пальцем:

– Что означают эти значки?

– Легкая пехота, – ответил Ваддерунг. – Почти вся, что имеется в нашем распоряжении. Здесь – бойцы Марконе, тут – люди Белой Коллегии, а вон там – местные силы фэйри.

Отряды, готовые встретить выходящих на берег врагов, расположились в трех точках на Лейк-Шор-драйв[9]. За ними светились два больших синих круга: один – над замком Марконе, другой – над посольством свартальвов.

– Резервы, – объяснил Ваддерунг. – Здесь, в центрах сопротивления, находятся основные силы.

– Надо устроить еще пару оборонительных позиций. – Я указал на карту. – Вот тут, в церкви Святой Марии Всех Ангелов.

– В церкви? – скептически переспросил Эрлкинг.

– Это не просто церковь, – сказал я. – По крайней мере, здесь, в Чикаго. Это храм истинной веры. Если придется отступить, его двери будут открыты для всех. Даже не сомневайтесь.

– Это первая точка. А где вторая? – спросил Ваддерунг.

Я поставил палец на карту:

– В доме Майкла Карпентера. Там находятся оба Рыцаря Веры и Надежды.

– Неустрашимые бойцы, – заметил Эрлкинг, – вооруженные острейшими клинками. Но их всего лишь двое.

– Плюс дюжина ангелов-хранителей на круглосуточном дежурстве, – возразил я. – Это один из бонусов пенсионного обеспечения сэра Майкла.

– Мы не станем подключать их к делу, – заявил Ваддерунг тоном, не допускающим возражений. – Ни ангелов, ни Рыцарей. Ни при каких условиях. Поскольку это очень не понравится существу, которое ты называешь «Мистер Солнечный Свет».

Я приподнял бровь – насколько помню, в разговорах с Ваддерунгом я ни разу не упоминал прозвище, данное мной Уриилу.

Одноглазый добродушно пояснил:

– Раз в год мы обедаем вместе.

– Понятно, – кивнул я. – Что ж, если плохие парни подойдут чуть ближе, чем следует, их обратят в пепел. Ясное дело, в глазах Уриила к плохим парням относятся многие участники договора.

Кстати, в этом я был согласен с архангелом. И пожалуй, входил в число плохих парней. Я бросил свирепый взгляд в сторону вурдалаков.

– Но в дом Карпентеров можно отправить раненых. Поверьте, лягушачьему отродью непросто будет проникнуть в эти стены.

– Лягушачьему отродью? – Ваддерунг бросил на меня колкий взгляд, и на мгновение губы его изогнулись в жестокой улыбочке.

– Ну, фоморам, – сказал я. – Зовите как хотите, но, по-моему, хватит миндальничать с этими засранцами. Согласны?

Над столом раздались нервные смешки.

– Лягушатники, – согласился Эбинизер.

– Лягушатники, – эхом отозвался Эрлкинг.

Сверкнув единственным глазом, Ваддерунг покачал головой, что-то пробормотал и коснулся края карты, и в указанных мною точках расцвели синие круги.

– Главная наша забота, – напомнил он, – это титанша. Конечно, есть и другие проблемы, но, пока Этне в строю, победы не видать.

– На ней Титаническая бронза, – сказал Эрлкинг таким тоном, будто последние два часа только и делал, что повторял эти слова.

– Если позволите, вопрос с задней парты. – Я поднял руку. – Что это за материал?

– Уникальный сплав мордита и бронзы Олимпа, – ответил Ваддерунг. – Кинетическое оружие не причинит Этне почти никакого вреда. Энергии стихий будут полезнее, но ненамного. Пробить эту броню по силам только существу, имеющему божественный статус.

– Божественный статус, – повторил я. – Это вы о ком?

– Пожалуй, о ваших Рыцарях, – задумчиво молвил Эрлкинг. – Думаю, они черпают силы из подходящего источника.

– И об ангелах, которых ты упоминал, – добавил Эбинизер. – Мордит – это концентрат самой темной и злобной субстанции Запределья. После добавления в сплав он поглощает не жизнь, а энергию. Тепло, электричество, физическую силу и так далее – по приказанию воли существа, облаченного в эту броню. Чтобы пробить ее, потребуется нечто большее, чем могучий удар.

– У силы должно быть соответствующее происхождение, – согласился Ваддерунг. – И ее надо использовать для надлежащих целей.

К столу беззвучно приблизилась Мэб.

– С этой задачей также справится инфернальная сила, если применить ее в должном объеме, – негромко сказала она. – Осмелюсь предположить, что Никодимус Архлеон сумел бы пробить Титаническую бронзу.

– При условии, что Этне подставится под удар, – отметил Эрлкинг. – Во-первых, адские твари нам не подчиняются. А во-вторых, титанша не будет стоять сложа руки. Она примет бой и, скорее всего, прикончит нападающих.

Добрых пять секунд Ваддерунг хмуро рассматривал его, а затем заявил:

– Ты пессимист.

– Нет, я реалист, – отозвался Эрлкинг.

– По-вашему, чтобы подобраться к Этне, нам понадобится содействие, – подытожил я, – а поблизости нет существ, настроенных на нужную частоту или достаточно сильных, чтобы иметь вес в бою с титаншей.

– Вот именно, – подтвердила Мэб.

Упс.

– Значит, нам нечем пробить ее броню, – продолжил я.

– Пожалуй, – согласился Эбинизер. – Так что легкого решения не существует.

– По возможности надо найти Этне, – кивнула Мэб, – или ждать, пока она сама не найдется.

– Но это означает столкновение лоб в лоб, – возразил Эрлкинг.

– Да, – признала Мэб. – Сперва надо приспособиться к ситуации, а затем завязать бой и сделать так, чтобы Этне обессилела.

– Ух, – сказал я. – Подозреваю, что это будет весьма… болезненно.

– Я ожидаю немалых потерь, – подтвердила Мэб. – Вступив в схватку, мы обязаны держаться, пока не измотаем Этне и не оттесним ее к воде. – Взгляд ее огромных, сияющих серо-зеленых глаз устремился на меня. – А там остается верить, что воли моего Рыцаря хватит для противостояния с волей врага.

– Угу. – Я судорожно сглотнул. – А если не справлюсь?

– В таком случае, – ответила Мэб, невозмутимо глядя на меня, – Этне исполнит обещание. Уничтожит город и всех, кто встанет у нее на пути.

Да уж.

– Получается, весь груз ложится на мои плечи, – сказал я.

– Тяжелую работу мы сделаем за тебя, Хосс, – пообещал Эбинизер. – А ты нанесешь финальный удар.

– Да, – заверила меня Мэб. – Не подведи, мой Рыцарь.

Я опустил глаза на карту.

В одном из синих кружков находилась маленькая девочка. Сейчас она, наверное, спала под присмотром Рыцарей и ангелов.

И под моим присмотром.

В груди слегка заныло, но я загнал эту боль в бутылку и аккуратно заткнул ее пробкой. Позже выпущу. Страх за Мэгги поможет защитить ее, только если я вложу этот страх в могучие заклинания и те уничтожат существ, желающих сделать ей больно.

Дело говоришь, Гарри.

Смотри не подведи.

– Перво-наперво, – сказал я, – мне нужна пицца.

Раздобыть пиццу оказалось куда проще, чем я думал. В холодильниках на кухне у Марконе хватало замороженных полуфабрикатов для прокорма оголодавших эйнхериев, а газовые плиты работали как ни в чем не бывало. Не прошло и получаса, как на крышу доставили несколько пицц.

За это время к нам наведались еще штук двадцать кальмаров-камикадзе. Проволочный балдахин лишил их возможности камнем падать на крышу, поэтому двигались эти твари уже не так стремительно, но не менее целеустремленно. Один выбрал мишенью Чайлдза, и кто-то из людей Марконе бросился наперерез, а когда щупальце хлестнуло его по горлу, вскрикнул и упал навзничь.

К нему бросился эйнхерий с аптечкой первой помощи, но было уже поздно: бойца Марконе закрутило по всей крыше, да с такой силой, что явственно слышался хруст ломающихся костей и рвущихся тканей. Бедняга издавал однотонный нескончаемый визг, и тот становился все более хриплым. Наконец яд, проникший в организм через мириады крошечных ран, разъел плоть, и горло бойца исторгло фонтанчик крови.

Первая смерть за эту ночь.

Искуснее прочих оборону держал Красношапочник. С девятимиллиметровым пистолетом, оснащенным глушителем, наготове, полузакрыв глаза с кошачьими зрачками, он стоял и ждал в полностью расслабленной позе. Пока готовили пиццу, он сбил четырнадцать из двадцати тварей. Последний сквидвард врезался в спину Кристоса и сшиб того с ног, но его костюм был зачарован едва ли не лучше моего, а меч Йошимо рассек кальмара надвое, пока горе-убийца, отрикошетив от спины Кристоса, падал к его ногам. Старейшина не контактировал с ядом, поэтому остался в строю.