Аид появляется позже. Он одет в высокие сапоги, тёмно-синие брюки, синий с золотом сюртук и плащ, который тянется за ним длинным шлейфом, а скипетр оставляет тихий стук при соприкосновении с полом. На колоннах и стенах от каждого шага Аида появляется морозный узор, заполняя собой всё вокруг, хрустит под ногами, как кости смертных, которые уже никогда не вернутся в мир живых. Воздух леденеет, не оставляя возможности свободно дышать. Фигурная изморозь достигает ног Гермеса и расступается, когда он с усмешкой приподнимается над ней на своих крылатых модных кедах. Гермес, против Аида, одет как современный подросток и на деле является именно таким – дерзким, открытым, вредным: чёрные джинсы, белая футболка и эфемерные крылья за спиной составляют его нехарактерный для бога образ. Гермес не боится Аида, и он, совершенно искренний в своих намерениях, не задумываясь, шутит над ним.

– Аид, величественный и устрашающий, – Гермес изобразил притворный ужас, увидев его, – как и всегда, – и театрально поклонился, кувыркнувшись в воздухе, – какая невероятная честь видеть тебя.

Аид не ответил. Он молча прошёл к трону и сел, становясь похожим на собственную статую в одном из немногих своих храмов. Гермес, любимчик Зевса и бог, возводящий дерзость в абсолют, часто раздражал Аида, впрочем, как и остальных богов, но так же и веселил. Гермесу прощалось всё. Ему можно было простить всё. Поэтому Аид не реагировал, он привык давать Гермесу вдоволь повеселиться, чтобы в награду получить правдивую и действительно ценную весть. Хотя сегодня само появление Гермеса уже сулило хорошие новости. Значило ли это, что Зевс готов к переговорам, или что на Олимпе нет паники по поводу его освобождения, было совершенно не важно, ибо Вестник богов, переступив порог дворца Аида, точно дал понять – всё идёт по плану.

– Встречаешь меня, будто никогда не покидал этого места, – не унимался Гермес, – а я предполагал, что после тысячелетий разлуки ты будешь занят изучением рукописей Эроса-младшего в стиле «Как снова влюбить в себя жену за десять шагов?»…

Аид сжал руку на скипетре до побелевших костяшек и медленно поднял на Гермеса взгляд.

– Зевс шлёт какие-то вести?

– Нет… – улыбнулся Гермес.

Аид удивлённо приподнял бровь.

– Ариана и Марк…

– Смертные? – уточнил Аид.

– Полубоги. Наследница семьи носителей под охраной «Протекта» и сын Артемиды.

Аид, насторожившийся было, расслабился и откинулся на спинку трона, сделав жест рукой, означающий, что Гермес может продолжать говорить.

– Мне нечего сказать, – Гермес беззаботно рассмеялся и, соединив ладони в кокон, выпустил оттуда золотую бабочку.

Бабочка вспорхнула высоко к потолку, сделала круг по залу, освещая позолотой колонны, и опустилась на один из зубцов скипетра Аида, тут же рассыпалась искрами и сложилась в серый пергаментный свиток, перевязанный чёрной лентой. Аид поймал свиток в руку.

– Только в руках получателя раскроется суть письма, – пояснил Гермес.

– Благодарю. Мне известно, как это работает.

Пока Аид читал послание, Гермес с интересом разглядывал его. Гермес всегда почитал двух старших братьев из троицы равно как своего отца, и в то же время знал, что Аид – это тот, от кого ни в жизни, ни в смерти ему не удастся скрыться, если он нанесёт ему действительно серьёзное оскорбление. Ссоры богов его не волновали, он не участвовал в той войне и не собирался ввязываться в эту. И да, он мог позволить себе шутить хотя бы потому, что состоял в браке с верной сторонницей Аида, спорном браке , от которого Олимпийцы были не в восторге.

– Поразительно! Аид, великий и всемогущий, так быстро освоился в современном мире.

– Мы боги, – не отвлекаясь, ответил Аид, – не неси чушь.

– А зачем ещё я пришёл, если не нести чушь? – наигранно серьёзно спросил Гермес. – Между прочим, Многоликая так и считает… ставлю все оставшиеся в мире драхмы на то, что ты уже спрашивал у неё совета на мой счёт.

Аид поднял на него взгляд и не отводил его до тех пор, пока пергамент с письмом не сгорел прямо в его руке синим пламенем.

– Ух, вот это взгляд! Вот это я понимаю! – ликовал Гермес. – Я прямо слышу твой голос, – он изобразил важную позу и продекламировал: – О, презренный, если сейчас же твои уста не прекратят источать яд, я прикажу Харону утопить тебя в Стиксе.

Ни один мускул на лице Аида не дрогнул, он даже не моргнул, а голос, которым он сказал свою следующую фразу, прозвучал равномерно и серьёзно.

– В древнем Риме гонцам врага отрезали голову и отправляли её в колеснице вместе с письменным ответом…

– Геката тебе спасибо не скажет, – усмехнулся Гермес, спустился на пол и поклонился снова, на этот раз по-настоящему вежливо. – Что мне передать полубогам?

– Скажи, я принял их слова к сведению и ценю, что они сообщили мне это. Я так же согласен на условия, которые они предлагают… – он постучал пальцами по скипетру, – и ещё… Зевсу… Передай ему, что я прошу отсрочки на две полных луны, по истечении которых у меня появятся нужные доказательства в мою защиту.

Гермес долго молчал, водя ногой по полу, потом выпрямил плечи, словно решился на что-то, и вдруг преклонил колено. Он опустился в поклоне, который не использовали с тех времён, когда Аид ещё не был женат, когда смертные ещё не познали гнева Зевса и жили счастливой жизнью.

– Возьму на себя ответственность сказать, что Зевс желал бы во всём разобраться, но мнение богов очень важно для него, и он не хочет идти против большинства. Боюсь, он не станет слушать твоей просьбы.

Аиду несвойственно было говорить о своих догадках, он не жил на Олимпе и плевал на то, что думают о нём боги, но сейчас на кону стояло слишком много… следовало просчитать каждый шаг.

– Пусть сделает усилие над собой. Скажи, что всё может повториться, если он не перестанет быть правителем, трясущимся за собственный трон, и не станет тем, кем был всегда… Младшим братом, Повелителем Земли и Неба, громовержцем, воплощением порядка.... Как сын, ты мог бы напомнить ему, кто он такой. И кто я.

– Увы, – крылышки на бейсболке Гермеса печально опустились, – если кто-то и может напомнить ему об этом, так это Его Светлейшее Сиятельство Гелиос.

– Исключено. Гелиос и Селена не появлялись много веков, они ушли в уединение ещё до того, как я оказался в темнице Олимпа.

– Верно, – Гермес лучезарно улыбнулся, – но Гелиос единственный, кто сможет без страха говорить с ним об этом. И я знаю, как решить вопрос встречи… разумеется, если Аид пожелает выслушать, – он снова взлетел, изящно провернувшись в воздухе, и завис над туманом. Его кеды мельтешили белыми крылышками, как маленькие пичужки, тело которых слишком тяжёлое для полёта.

– Говори.

– Второго числа девятого месяца по календарю нового мира состоится празднество в Дельфах. День Аполлона… Сам он собирает богов на праздник в мире смертных, что гарантирует тебе полную неприкосновенность. Туда же явится и прекрасная Эос… Она проведёт тебя к Гелиосу, если получится убедить её.

– Эос предана родителям, зачем ей помогать мне? Что я смогу дать взамен такой помощи? – Аид хорошо знал Эос, и знал, что вечная дева никогда не станет помогать богам, вроде него. План Гермеса был сомнительным.

– Только ты, Владыка, можешь дать ей то, чего она желает. Охотник Кефал пирует подле жены своей Прокриды в Элизиуме, Эос мечтает, чтобы ты отпустил его к ней.

Аид встал и стукнул скипетром об пол, создавая гулкое эхо в зале.

– Тысячи лет развития цивилизаций, а всё одно! Разрывать брак, связанный нитью судьбы, не ново, но выпускать тень на свободу… вернуть её в мир живых? Так-то боги хранят покой этого мира? Так-то желают блага смертным? Разрушая основы мироздания?! – Аид говорил это и с каждым словом, казалось, становился всё выше и выше, пока не накрыл Гермеса огромной тенью. У потолка меж колонн сгустился туман и дым, припорошенный пеплом вулканов Тартара.